— Предположим, я сейчас сбегу, и что будет тогда?
— С утра он потащит меня в трактир, где мне в спутники напросится какой-нибудь идиот. Непременно с лютней. Наш автор ни черта не понимает в музыке, уши ему оттоптало стадо бешеных медведей, но навязанные им лютнисты преследуют меня повсюду.
— Я не лютнист, я балалаечник. Поэтому завтра мы пойдём вместе. Кстати, вы не в курсе, куда и по какой надобности нас отправляют?
— Представления не имею. Полагаю, этого он ещё сам не придумал.
— Тоже неплохо. Только выходить надо пораньше, пока все трактиры ещё закрыты. А то ведь он затащит нас туда. Боюсь, он просто не умеет по иному начинать романы. А так ему придётся сходу браться за действие.
— Договорились, — согласился Гвардо. — Признаться, я терпеть не могу пива. А он заставляет пить его каждый день.
— Я тоже пива не люблю, — признался я. — Особенно здешнего.
Гвардо придвинул кувшин и кружку.
— У меня тут молоко. Молока хочешь?
На рассвете мы выходили из города. Всё было как обычно: штампы вперемешку с красивостями. Кто читал, тот знает. Куда и зачем мы шагаем, так и оставалось непонятным, очевидно, автор взялся за текст, не придумав внятного сюжета. Поэтому у нас ещё была возможность говорить о своём.
— Я понимаю, — негромко ронял слова Гвардо. — Не мне тягаться с Создателем, но я буду очень стараться, чтобы ты остался жив.
Я, молча, кивнул в ответ. Настроение было прескверным. Мне нравился простодушный гигант Гвардо, так много мнящий о себе. Будет очень жаль, когда он погибнет в предпоследней главе. Но не могу же я идти против воли Создателя. Главный герой романа — это я, и у Гвардо нет никаких шансов.
