Герои и антигерои русской революции - [39]

Шрифт
Интервал

• постоянные требования к ВЦИК не откладывать созыв II Всероссийского съезда Советов, определить точную дату его открытия и не допускать её срыва;

• создание Военно-революционного комитета (а вернее воссоздание на новой основе и под новым названием Комитета народной борьбы с контрреволюцией, обеспечившего месяц назад ликвидацию корниловщины) и ползучее переподчинение ему всех частей петроградского гарнизона;

• постоянное муссирование слухов о готовящемся Керенском приказе о выводе на фронт частей петроградского гарнизона, о том, что правительство собирается открыть немцам Северный фронт, обеспечив им прямую дорогу на Петроград, а само сбежать в Москву, — под эти слухи установление контроля над размещёнными в столице войсками идёт надёжнее: части легко усваивают идею не подчиняться никаким приказам Верховного главнокомандующего и командующего Петроградским округом без санкции Военно-революционного комитета;

• продолжение вооружения рабочих и формирование отрядов красной гвардии;

• ну а после принятия большевистским ЦК исторического решения 10 октября о вооружённом восстании и особенно после его подтверждения 16 октября постепенный перехват контроля за всеми важнейшими объектами столицы: знаменитое-пресловутое «почта, телеграф, телефон, мосты, вокзалы», Петропавловская крепость, здания и дворцы, в которых размещались мало-мальски важные правительственные, военные и общественные учреждения.

В результате к 24 октября, накануне дважды переносившегося, но всё же готовящегося к открытию съезда Советов, едва ли не единственным важным столичным объектом, который оставался вне контроля ВРК, был Зимний дворец с непрерывно заседающим правительством и охраняемый лишь небольшим отрядом юнкеров.

Всё это можно назвать тихим, ползучим переворотом. Все мероприятия по захвату власти проводились постепенно, но неуклонно, и исключительно под лозунгом защиты революционной цитадели от гидры контрреволюции. А публично, на заседаниях того же Петросовета, Троцкий вовсю открещивался от того, что он берёт власть, лукаво дезавуируя все обвинения подобного рода.

Эта тактика ползучего перехвата власти в столице у правительственных и армейских структур — личное изобретение Троцкого. А её блестящее, хоть и не без некоторых издержек (например, Зимний дворец ещё 23 октября можно было взять без единого выстрела, просто в режиме смены караула, а 25-го его уже пришлось штурмовать), осуществление — в значительной мере его личная заслуга. А всё вместе — личный вклад последнего героя русской революции в русскую и мировую историю в её едва ли не самый переломный момент.

Зимний дворец будет взят отрядами красной гвардии и балтийских матросов вечером 25 октября, а Временное правительство — низложено и арестовано.

Действия Ленина и Троцкого завершили малый бифуркационный период в истории русской революции, то есть завершили русскую революцию в узком смысле этого слова. В ночь с 25 на 26 октября большевики сумели предложить открывшемуся II Всероссийскому съезду Советов не только тексты декретов о мире и о земле, но и состав первого советского правительства — Совета народных комиссаров, а также реально взятую Военно-революционным комитетом власть в столице.

Да, предстоит ещё нелёгкая борьба за власть в старой столице — Москве, триумфальное, хотя и небеспроблемное установление советской власти в российских городах и весях. Будет и отчаянная, но заведомо безнадёжная попытка свергнуть власть большевиков экспедицией Керенского — Краснова. Будет и саботаж служащих правительственных и жизнеобеспечивающих учреждений — и, соответственно, Чрезвычайная комиссия по борьбе с ним (ну и заодно, разумеется, с контрреволюцией). Будет и открытое и почти тут же закрытое такое долгожданное, но в условиях наступившей зимы 1918 года совсем уж ни с какой точки зрения не нужное Учредительное собрание. Будут и мучительные поиски мира с Германией и его унизительное достижение в марте, когда большевистское правительство (в процессе этих переговоров не погнушавшееся на всякий случай драпануть из Питера в Москву от греха подальше) наконец почувствует, что оно может закрепить власть пусть и на куцей территории, но зато «всерьёз и надолго». Будет и трудное прорастание русской альтернативы большевизму — Добровольческого движения, которое, окрепнув и развившись в Армию, породит ещё одну бифуркационную волну. Будет ещё много самых разных событий, в которых по-разному проявят себя разные деятели, ко многим из которых можно было бы с той или иной корректировкой применить понятия героев и антигероев. Но всё это — предмет каких-нибудь других заметок.

А в этих заметках нам осталось сказать буквально несколько слов.

Вместо заключения

Благодаря длительной и неустанной подрывной работе самых различных общественных групп и иностранных государств, а также вследствие ослабления внутренних защитных механизмов Россия в феврале 1917 года оказалась ввергнута в хаос бифуркации. Возможность вернуть систему в её предыдущее устойчивое состояние была упущена властями в самые первые дни революции, и стало ясно, что трясти и лихорадить державу будет до тех пор, пока параметры порядка ввергнутой в хаос системы не приобретут свои новые устойчивые значения.


Еще от автора Алексей Никольский
Приветы традиционной истории от Карамзина

Практически любой источник по традиционной истории при внимательном чтении обнаруживает массу несообразностей, для объяснения которых приходится выдумывать всяческие хитроумные увёртки. Простое изменение угла зрения на эти несообразности (с позиций НХ) приводит к их полному исчезновению.


Рекомендуем почитать
Могила Ленина. Последние дни советской империи

“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.


Отречение. Император Николай II и Февральская революция

Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.


Переяславская Рада и ее историческое значение

К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.


Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье

Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.


Психофильм русской революции

В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.


Машина-двигатель

Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.