Герои и антигерои русской революции - [32]

• выдвижение военного диктатора, который должен объявить о своей полной ответственности за дальнейшую судьбу страны;

• принятие диктатором под объявленную ответственность всей полноты власти — законодательной, исполнительной, судебной, военной: если Временное правительство пойдёт на передачу власти добровольно, то оная передача оформляется соответствующим правительственным декретом; если откажется, то полнота власти приобретается диктатором путём свержения правительства;

• диктатор любыми мерами, вплоть до самых жесточайших, восстанавливает в армии дисциплину и боеспособность;

• возрождённая армия в согласии с доблестными союзниками в кратчайшие сроки обеспечивает разгром врага и пир победителей.

Что же из всего этого получилось? И почему?

XXXVI. Провал генерала Корнилова

Как и многие другие видные исторические деятели времён русской революции, генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов выдвинулся на авансцену событий неожиданно и полуслучайно.

С начала мая Корнилов — командующий 8-й армией Юго-Западного фронта. Именно эта армия имела наибольший успех во время июньского наступления. И 7 июля Корнилов вполне закономерно принимает командование Юго-Западным фронтом. И в тот же день направляет Временному правительству телеграмму с комплектом предложений по нормализации обстановки в армии, составленную в таких вот выражениях:

«Армия обезумевших тёмных людей, не ограждавшихся властью от систематического развращения и разложения…бежит… Необходимо немедленно… введение смертной казни и учреждение полевых судов на театре военных действий».

(Иоффе Г.3. Белое дело. Генерал Корнилов. М., 1989. С.78.)

8 июля предложенные Корниловым меры поддержал главнокомандующий Брусилов, а 9-го их санкционировал недавно испечённый министр-председатель (но при этом по-прежнему и военный, и морской министр тоже) Керенский. Ну а уже 19 июля Корнилов оказался на месте Брусилова. Вот как мотивирует это перемещение Керенский:

«Когда я во время прорыва под Тарнополем и начала немецкого контрнаступления в Галиции предложил главнокомандующему генералу Брусилову заменить некомпетентного генерала Гутора генералом Корниловым на посту главнокомандующего галицийским фронтом, то столкнулся с его стороны с такими же возражениями, какие Гучков выслушивал от Алексеева (в ответ на намерение Гучкова назначить Корнилова командующим армиями Северного фронта Алексеев пригрозил подать в отставку — А.Н.). Тем не менее, Корнилов получил назначение на этот пост. Точно так же вопреки мнению военных властей я 1 августа (Керенский использует даты по новому стилю — А.Н.) назначил генерала Корнилова главнокомандующим русской армией вместо генерала Брусилова, больше не желавшего занимать это место (выделено мной — А.Н.)».

(Керенский А. Ф. Русская революция. 1917. М., Центрполиграф, 2005. С.274.)

Свеженазначенный главком начал не с чего-нибудь, а с ультиматума (ход, уже проверенный — и сработавший! — при назначении командующим фронтом), в котором требовал распространения смертной казни на тыл и соглашался принять пост главнокомандующего только на условиях «ответственности перед собственной совестью и всем народом» (Иоффе Г.3. Указ. соч. С.83), но не перед Временным правительством. Керенский не без основания полагает (см. Керенский А. Ф. Указ. соч. С.275), что решение о выдвижении Корнилова в диктаторы было принято правыми кругами ещё до назначения его командующим фронтом, — этим и объясняется ультимативность высказываний при принятии им обоих постов.

Ну а дальше — началась реализация программы правых сил.

Про корниловщину написаны горы литературы, и я не вижу какого-либо смысла в очередной раз пересказывать событийную канву этой неудавшейся попытки правого переворота. Тема этих записок — роль личности в истории. И с этой точки зрения самое время рассмотреть личную роль генерала Корнилова в русской истории. Потому что именно его действия и их прямые последствия предопределили характер и в значительной мере скорость протекания дальнейших событий.

Поведение генерала Корнилова в июле — августе 1917 года представляет собой набор серьёзных, системных ошибок. Из разряда тех, что хуже преступления. Перечислим основные из них.

Во-первых, путь к диктаторству нельзя прокладывать через ультиматумы: сначала возьми власть, а потом уж общайся на языке ультиматумов с теми, кто не согласен подчиняться. Ультиматум же по отношению к существующей власти откуда-то со стороны — лишний повод для неё насторожиться и принять дополнительные меры против попыток её свержения.

Во-вторых, опора на Милюкова с его правокадетами и Гучкова с его капиталами — это потрясающая политическая близорукость и неразборчивость. То, с какой готовностью эти два деятеля «возглавили» революцию в февральские дни, должно было надёжно отвратить от всяких возможностей сотрудничества с ними — если, конечно, действительно стояла задача спасения страны от революции.

В-третьих, связь с сомнительнейшими личностями вроде В. С. Завойко или бывшего обер-прокурора В. Н. Львова, их привлечение в качестве личных советников и порученцев способны дискредитировать на корню идею ответственности диктатора за судьбу страны гораздо быстрее, чем удастся эту ответственность на себя принять.