Германский Генеральный штаб. История и структура, 1657-1945 - [173]

Затем по радио, телефону и телеграфу будет передано сообщение, что в Берлине сформировано новое, антинацистское правительство во главе с Беком (временным руководителем государства), канцлером Герделером и фон Хасселем или бывшим послом в Москве фон Шуленбургом в качестве министра иностранных дел; у Шуленбурга были хорошие отношения со Сталиным. Министерство пропаганды возглавит Линдеман, а Витцлебен примет на себя командование вооруженными силами. Заговорщики были убеждены, что немцы путем свободных выборов сами должны решить, каким будет их государство. Военная диктатура и временное правительство рассматривались в качестве временной меры в условиях переходного периода.

Оставался вопрос установления контактов с вражескими державами. Перспективы были весьма обнадеживающими. Осенью 1943 года через шведского банкира Валленбурга был установлен контакт с Черчиллем. Кроме того, предпринимались попытки через Карла Бурхарда установить связи с западными державами в Швейцарии. Правда, возникла проблема в отношении Советского Союза, поскольку не удалось выйти на комитет «Свободная Германия». Было непонятно, как СССР отнесется к новому правительству, состоящему по большей части из представителей германского правящего класса. Фактически, этот же вопрос относился и к США. Что касается военных вопросов, то Штауффенберг хотел оттянуть все войска к Рейну и перебросить боеспособные дивизии на Восточный фронт.

Особые меры были предусмотрены в отношении Берлина. Войска должны были изолировать район, в котором располагались правительственные учреждения, и провести аресты. Полковник Гронау должен был руководить захватом министерства пропаганды.

VII

Конечно, все зависело от того, насколько успешной окажется попытка покушения, причем обязательным условием было одновременное устранение Гитлера и Гиммлера. Штауффенберг пришел к этому решению, только когда понял, что убийство – единственный выход из создавшегося положения. Он не считал себя человеком, способным сыграть роль Брута, но понимал, что надо действовать, пока еще можно спасти Германию. В его представлении, он должен это сделать не только ради себя и своих товарищей из Генерального штаба, но и ради всех немцев. Эта трагическая дилемма стояла и перед его предшественниками, немецкими идеалистами. Вина за пролитую кровь, которой куплена свобода, ляжет на инициатора восстания и крайне затруднит его будущую роль как солдата и государственного деятеля. Но это неразрешимая проблема, и мы можем только восхищаться человеком, который стремился любой ценой спасти свою страну от гибели.

1 июля, благодаря содействию одного из заговорщиков из высшего командования сухопутных войск, Штауффенберг был назначен начальником штаба резервной армии. Как всегда в таких случаях, возникла небольшая задержка. Один из основных заговорщиков генерал-майор фон Рост, командующий 3-м военным округом, в мае был переведен на итальянский фронт, где вскоре погиб. Его преемником на должности командующего 3-м военным округом стал генерал-майор Герфурт, которого посчитали неразумным посвящать в заговор. Штауффенберг принял решение поговорить с генералом Фроммом, командующим внутренней армией, который мог, не вызывая подозрений, отдать приказ приступить к выполнению плана «Валькирия». Штауффенберг сказал Фромму, что, по его мнению, война проиграна, и Фромм даже не попытался оспорить его мнение.

Нити заговора, тянувшиеся от высшего командования сухопутных войск через Генеральный штаб и Общее управление сухопутными войсками, затягивали в сеть все большее количество людей. Свои люди были уже в штабах военных губернаторов во Франции, Бельгии и Югославии и в группе армий «Б» в зоне вторжения. Понятно, все эти люди, добровольно влившиеся в ряды заговорщиков, по-разному воспринимали происходящее, и, безусловно, существовала опасность, что кто-то может повести себя неблагоразумно. Все в конечном счете зависело от того, какой эффект произведет сообщение о смерти Гитлера и как поведут себя в этом случае генералы.

Но, помимо генералов, сеть охватывала гражданских лиц. Многие бывшие высокопоставленные чиновники, известные в прошлом политики, такие, как Гесслер и Носке, и землевладельцы из Восточной Пруссии поддерживали заговорщиков.

Гитлер не знал, как близко подобралась к нему смерть. Он подписал приказ на арест Герделера и большинства молодых социалистов из окружения доктора Лебера, и это только укрепило Штауффенберга в принятом решении. Дополнительным стимулом послужило ухудшающееся положение на Западном фронте. 16 июля Штауффенберг предпринял первую попытку пронести бомбу в зал заседаний в Оберзальцберге. Приказ о «положении боеготовности» был направлен в военные училища. В Вюнсдорфе и Крампнице танки были приведены в боевую готовность. Все это вызвало нежелательные пересуды. Однако Гитлер не пришел на совещание, и Штауффенберг вернулся ни с чем. 18 июля план был опять приведен в действие, на этот раз в «Волчьем логове», но Гитлер неожиданно покинул помещение.

Нервы заговорщиков были на пределе. Герделер скрывался от гестапо. Время поджимало. Когда было решено, что Штауффенберг предпримет третью попытку, выяснилось, что невозможно вовремя предупредить всех лиц, задействованных в операции. Появилась опасность, что сотрудники Генерального штаба, принимавшие участие в заговоре, но которых не успевали предупредить о начале операции, не вызывая подозрений, могут погибнуть вместе с Гитлером.