Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648 - [141]

были в 1637 г. отброшены на север. Имперская армия смогла приступить к операциям на Балтийском побережье, угрожая взятием важнейших приморских баз и уничтожением экспедиционных сил шведской короны. Острота ситуации как нельзя лучше иллюстрируется колебаниями Стокгольма, боявшегося экономического истощения и больших людских потерь. Оксенштирна был даже готов начать мирные переговоры с Веной, но выдвигал главными условиями уплату денежной компенсации имперскими чинами за помощь в защите протестантских конфессий и удовлетворение территориальных интересов Швеции на Балтике. Лишь только после длительных переговоров удалось наладить партнерство с Францией. В марте 1638 г. в Гамбурге во многом усилиями опытнейшего дипломата Иоганна Адлера Сальвиуса был заключен окончательный договор с Парижем. Шведы добивались регулярного финансирования своих войск Францией, организуя взамен совместные военные операции в Германии.

Лишь с весны 1639 г., особенно после апрельского поражения саксонских сил под Хемнитцем, успех начал все заметней клониться в пользу северного королевства. Саксония, потеряв свои наиболее боеспособные контингенты, отныне могла держаться лишь прямой военной поддержкой из наследственных земель императора. Бранденбургский курфюрст Георг Вильгельм, вообще не располагавший сколько-нибудь значительными войсками и боязливо отсиживавшийся в своих восточно-прусских владениях, не представлял для императора стратегически ценного союзника.

Несколько более удачными рисовались в те годы действия имперско-баварских сил на западе и юго-западе. На протяжении первых лет французской кампании имперцам удавалось удерживать фронт на территории врага. Но и здесь к 1639 г. наметился перелом: победа герцога Бернгарда под Рейнфельденом в 1637 г. и особенно взятие города-крепости Брайзах в декабре 1638 г. создавали изрядную брешь в оборонительной линии на юго-западе Империи. Предстояла длительная война на истощение.

Большие хлопоты императору доставляли и срединные немецкие земли. Здесь борьба разгоралась за владения Гессен-Касселя. находившегося под управлением вдовы скончавшегося в 1637 г. ландграфа Вильгельма Амалии Елизаветы (1637–1651). Решительно настроенная регентша была готова до последней крайности отстаивать свои династические интересы в союзе с Францией и Швецией.

Амалия Елизавета родилась в в 1602 г. в Ганау. Отцом ее был Филипп Людвиг II, граф Ганау-Мюнценберг, мать — дочь Вильгельма Оранского Катарина, графиня Нассау-Дилленбург. По примеру родителей Амалия Елизавета воспитывалась в строго реформатском духе, впитав лучшие традиции кальвинистского благочестия и необычайную стойкость характера, столь сильно восхищавшую в ней современников. В 1619 г. она была обручена с будущим наследником Касселя Вильгельмом V. Счастливый брак оказался весьма плодовитым: у ландграфини было 12 детей, среди них — преемник отца Вильгельм и принцесса Шарлотта, ставшая впоследствии супругой Карла Людвига Пфальцского. Кассель и династические традиции ландграфства стали «своими» для молодой правительницы. По мере сил она поддерживала все крупномасштабные начинания мужа и свекра — стареющего Морица Ученого. После отречения последнего в 1627 г. ландграфиня получила возможность помогать супругу в правлении. Не вмешиваясь открыто в правительственные дела, Амалия Елизавета тем не менее приобрела большие познания в политических и административных вопросах, наблюдая за деятельностью правительственных инстанций. Ей на помощь приходил необычайно развитый ум и блестящая образованность. По мере того как костер войны охватывал все больше немецких земель, ландграфиня прониклась устойчивой неприязнью к курсу правящей имперской династии и особенно — к дармштадтским родственникам, занимавшим дружественную престолу позицию и оспаривавшим к тому же часть кассельских владений. Вместе с мужем, не принявшим условия Пражского мира, и юным наследником Вильгельмом ландграфиня отправилась в изгнание, а после смерти супруга в 1637 г. отважилась самостоятельно осуществлять регентство. В условиях, когда перевес имперского оружия, казалось, не вызывал сомнений, княгиня осмелилась отказать в опекунстве над сыном Георгу Гессен-Дармштадтскому и поддержать сторону Швеции и Франции. Ее стойкость не поколебали ни измена собственного главнокомандующего Петра Меландера, перешедшего в лагерь императора, ни оккупация Марбурга и Касселя имперско-дармштадтскими войсками. Настойчивая защита ею наследственных прав сына вызывала восхищение всей протестантской Европы, величавшей княгиню «новой Пентасилеей». В конце концов при франко-шведской поддержке кассельцам удалось вернуть свои земли и отбить Марбург. С 1645 г. Амалия Елизавета самостоятельно участвовала в мирных переговорах с Веной со статусом представительницы воюющей державы, крайне раздражая католическую сторону своей несгибаемой политической волей. Пользуясь поддержкой Стокгольма и Парижа, вдове удалось добиться в апреле 1648 г. максимального удовлетворения всех своих династических интересов. Посвятив себя хлопотам по восстановлению разоренной войной земли, ландграфиня за год до смерти передала правление сыну. В немецкой истории она осталась образцом любящей матери и. удивительным примером женского подвижничества конфессиональной эпохи. В свете вопросов конфессионализации ее жизнь все еще не нашла достойного места в историографии. См.: Justi К. W. Amalie Elisabeth, Landgrafin von Hessen-Kassel. Giessen, 1812; Altmann R. Landgraf Wilhelm V von Hessen-Kassel im Kampf gegen Kaiser und Katholizismus 1633–1637. Kassel, 1938; Beck K. Der hessische Bruderzwist zwischen Hessen-Kassel und Hessen-Darmstadt in den Verhandlungen zum Westfälischen Frieden von 1644–1648. Frankfurt am Main, 1978; Bettenhäuser E. Die Landgrafschaft Hessen-Kassel auf dem Westfälischen Friedenskongress 1644–1648. Wiesbaden, 1983.