Германия на заре фашизма - [28]

Яррес мог рассчитывать на поддержку более чем одной партии; другие кандидаты представляли только одну свою партию. Ни партия «Центра», ни Баварская народная партия не смогли договориться об одном кандидате. Так же обстояли дела и у левых – демократов, социалистов и коммунистов. От крайне правых был выдвинут Людендорф, он стал кандидатом нацистов. Выборы, прошедшие 29 марта 1925 года, результата не дали: ни один из кандидатов не набрал нужного количества голосов. Далее должен был пройти второй тур, в котором для победы достаточно было набрать большинство голосов.

На этот раз левые решили выдвинуть единого кандидата. Центристы, социал-демократы и демократы объединились в так называемый «народный блок» и выдвинули бывшего канцлера Вильгельма Маркса, который в первом туре выступал кандидатом от партии «Центра». Коммунисты снова выдвинули лидера своей партии Эрнста Тельмана. Это решение было принято вопреки позиции Коминтерна, который, на определённых условиях, был готов поддержать Отто Брауна и даже Маркса.

Шансы Маркса на победу оценивались как весьма неплохие. Он не был видным государственным деятелем, но его уважали как человека честного и работоспособного. За его плечами была блестящая карьера в качестве судьи – он достиг высшего положения в прусской системе правосудия. Человек, умеющий вести переговоры и разрешать споры, он имел репутацию, скорее, ловкого третейского судьи, чем энергичного и находчивого лидера. Занимающий умеренную позицию со склонностью к либерализму, он был приемлемым кандидатом для левых. Кроме того, он был известен как сторонник сотрудничества с правыми и, хотя поддерживал республику, всегда противостоял попыткам убрать всех монархистов из партии «Центра». Было очевидно, что этот кандидат олицетворяет компромиссное решение, но вместе с тем считалось, что он справится с функциями президента. Основным недостатком было его католическое вероисповедание, что непременно должно было отвратить от него многих протестантов.

Поскольку Маркса поддерживал «Центр» и социалисты, немецкие националисты были убеждены, что Яррес не сможет его победить: они без энтузиазма относились к его возможному президентству и пользовались любой возможностью, чтобы настоять на отказе от его кандидатуры. Прошёл слух, что во втором туре будет участвовать Гинденбург. Теперь многие открыто требовали, чтобы маршал стал кандидатом от правых. Были предприняты попытки прозондировать его готовность. Ответ Гинденбурга был отрицательным, но его «нет» сочли несерьёзным. 1 апреля, то есть через три дня после первого тура, лидеры старой консервативной партии имперского периода, ставшей анклавом в Немецкой национальной партии, решили поддержать его кандидатуру в комитете Лебеля (недавно переименованном в «блок рейха»).

Нет сомнений, с их стороны это был жест отчаяния. Они не проявили никакого интереса к Гинденбургу во время подготовки первого тура. В действительности многие консерваторы прежних времён смотрели на него с недоверием: они так и не смогли простить ему «предательства» императора в ноябре 1918 года. Но, желая во что бы то ни стало не дать сторонникам республики посадить в президентское кресло своего кандидата, они, подавив свои сомнения, обратились к маршалу. Граф Вестарп, один из лидеров консерваторов, голосовавший за выдвижение Гинденбурга, почти извиняясь, пытался объяснить свою позицию Национальному собранию: «Мы надеемся, что вы также поймёте, как сложившаяся ситуация повлияла на выбор кандидата».

Были и другие возражения против выдвижения Гинденбурга. Самым серьёзным аргументом был его возраст, кроме того, у маршала не было политического опыта. Учитывая важность, которую правые придавали президентству, эти соображения оказались достаточно весомыми для националистов, чтобы его имя было вычеркнуто из списка кандидатов. Немецкая народная партия не рассматривала его кандидатуру во время первого тура выборов.

Теперь все возражения были отклонены теми, кто видел в маршале единственного человека, обладавшего влиянием достаточным, чтобы вырвать победу из рук Маркса. Они уже не рассчитывали избрать сильного лидера, а только пытались выбрать кандидата, который наверняка одержит победу. «Наш кандидат должен быть настоящей личностью, – сказал Лебель, предлагая создать выборный комитет. – Он должен точно знать, чего хочет, заботиться об интересах отечества, иметь богатый опыт в экономической и политической областях, быть человеком достойным, способным, если необходимо, не считаться с интересами партий и использовать свои конституционные права тактично и умело». Лебель через своего брата офицера был знаком с Гинденбургом. Он знал, что у маршала нет качеств, которые он считал необходимыми для президента, но теперь предпочёл проигнорировать это. Вестарп и другие поступили так же. Каковы бы ни были недостатки маршала, выбор его был предпочтительнее, чем Маркса, чьё президентство означало бы консолидацию республики и невозможность возврата авторитарного режима.

Далеко не все правые были согласны, что маршал – подходящий кандидат. Многие националисты выдвигали свои прежние возражения. Почти до дня номинации такие консервативные газеты, как «Дойче тагесцайтунг» и «Кройццайтунг», настаивали на том, что Гинденбург слишком стар, чтобы взять на себя тяготы президентства. Многие провоенные организации возражали против его выдвижения, частично по тем же соображениям, частично потому, что их члены, люди молодые, уже не испытывали к маршалу такого благоговейного почтения, как их старшие товарищи. Для этих непримиримых врагов нового государства он был личностью, заключившей услужливый мир с республикой и теперь жившей в комфорте. Под предлогом того, что почтенного старого маршала нельзя втягивать в изнурительную избирательную гонку, организация ветеранов, носившая название «Стальной шлем», до последнего момента протестовала против его выдвижения.