Германия и Россия - взгляд немецкого националиста - [16]

Далее Бжезинский замечает: «Для Франции возрождение Европы означает ее собственное возрождение, для Германии новая Европа - это спасение». Франция верит в то, что она может главенствовать в европейских делах; еще в 1995 году слова французского премьера в Национальном собрании о том, что Франция «может и должна подтвердить свою роль мировой державы», были встречены аплодисментами. Бжезинский: «И все же, если Франция желает определять будущее Европы, она должна не только учитывать интересы Германии, но и держать ее на коротком поводке. При этом Вашингтон должен шаг за шагом сокращать свое вмешательство в европейские дела». Германия хорошо знает границы французской мощи, экономически Франция намного слабее своего северного соседа, а ее военный аппарат не особенно эффективен: «В Европе Франция представляет собой величину средних размеров». Объединение Германии выдвинуло страну «на ведущие роли в европейских делах, сделав ее, в то же время, мировой державой - это факт, который не подлежит сомнению прежде всего из-за размеров тех денежных средств, которые ФРГ расходует на содержание важнейших международных организаций» (от себя замечу: какой странный ход мысли!). Здесь следует заметить, что на долю нашей страны приходится 28,5% общего бюджета ЕС, 22,8% бюджета НАТО и 8,93% бюджета ООН. Мировой банк и Банк содействие и развития финансируются за счет Германии практически полностью. По этой причине Франция снова вернулась в ряды НАТО (от себя замечу: как говорил первый главнокомандующий сил НАТО, задача этой организации состоит в том, чтобы, фигурально выражаясь, не выпускать американцев наружу, русских не пускать внутрь, а немцам не дать подняться). Замечательно, по мнению автора, и то, что Германия, отзываясь на «настоятельные просьбы Соединенных Штатов», признала наконец границу с Польшей по линии Одер-Нейсе окончательной и не подлежащей пересмотру. Главную задачу европейской политики США Бжезинский видит в осуществлении европейской интеграции, в противном случае «Германия или Россия» обязательно найдут повод для удовлетворения своего геополитического тщеславия: «Тогда Германия наверняка будет тверже и последовательней отстаивать свои национальные интересы».

Если Германия, как это и было в средние века, вновь сумеет главенствовать в Европе, Америке придется покинуть этот плацдарм или, по крайней мере, пересмотреть его роль трамплина в продвижении глобальной демократической системы в глубь континента. Опасность состоит в том, что укрепление Европейского Союза может сделать его серьезным соперником США как в политике, так и в вопросах, связанных с хозяйственным и научно-техническим ростом. Но: «Замедление процессов европейской интеграции означает неизбежное пробуждение германского самосознания и, следовательно, сдвиг государственных интересов этой страны в сторону национально более внятно выраженных приоритетов». Иными словами: Германия должна быть прочно пристегнута к общеевропейскому дому, иначе немцам может прийти в голову идея защиты своих собственных национальных интересов, а не интересов этого образования, на жизнеобеспечение которого уже сегодня идет львиная доля народного достояния страны. Вот и Польшу зовут в НАТО: она необходимый противовес (наряду с Францией) той «ведущей роли, которую Германии играет в Европе». США вынуждены идти на уступки в своих делах с Францией. И это понятно, ведь Франция - важный партнер Америки в деле превращения демократической Германии в долгосрочного и надежного члена европейского сообщества. С другой стороны, Франция не обладает тем потенциалом, который позволил бы ей серьезно противопоставить себя геополитическим амбициям США. Слабость Франции - это та причина, по которой Америка терпимо относиться к особенностям французской политической кухни. Господствующее положение Германии неоспоримо, и все же: «Европа, строительство и руководство которой осуществляется из Берлина, немыслима ни при каких условиях». Строители европейского дома не должны обращать внимание и на те окрики, которые порой раздаются из Москвы. Ведь на карте - позиции Америки в регионе, которые она не собирается сдавать. В этом деле первостепенное значение отведено дальнейшему расширению НАТО (которое на сегодняшний день уже состоялось). Украине придется занять особое положения в треугольнике Польша-Германия-Франция, при этом Европа должна вернуться ко временам Версаля (замечу: диктат версальских соглашений с его закабалением, лишением прав, разграблением Германии и 6 млн. безработных немцев - это то, что мы хорошо помним до сих пор!).

Бжезинский признает, что крах Советского Союза стал основной причиной ослабления России, в особенности это относится к Украине и тем южным республикам бывшего СССР, которые не страдают ныне от недостатка «предприимчивых западных инвесторов, готовых вкладывать деньги в их нефтедобывающую промышленность». Для русских угроза возможных конфликтов с исламскими государствами - это серьезное основание для беспокойства по понятным причинам: ведь считая с Турцией, Ираном и Пакистаном, которые расположились вдоль южных рубежей страны, это более 300 млн. населения. В Азии в подбрюшье России напирает Китай. Полностью деморализованное американскими лозунгами о стратегическом партнерстве между Москвой и Вашингтоном, руководство времен Ельцина делало ставку на возможность обоюдного американо-российского господства. В этой связи Бжезинский сдержанно замечает: «Слова о полноценном стратегическом сотрудничестве были в равной степени лестными и ложными для России. Америка никогда не испытывала склонности к разделению своего могущества с этим государством, возможность такого разделения никогда не следовало расценивать как вероятную. Помимо этого, вектор интересов США и России в некоторых геостратегических вопросах - в особенностях в тех регионах мира, включая Европу, Ближний и Дальний Восток, которые Америка относит к сфере своих национальных интересов - имеет подчас диаметрально противоположную направленность». В России сложилось мнение, что подобная формула сотрудничества между двумя странами имела целью одно: ввести русских в заблуждение. Такое убеждение привело к тому, что апологеты американо-российской дружбы в российском политикуме (включая адептов свободного рынка, общечеловеческих ценностей и проч.) не смогли на последних выборах в Думу преодолеть 5%-ый барьер.