Герман Геринг. «Железный рыцарь и проклятие свастики» - [14]

Что касается Геринга, то здесь нужно вспомнить особенности его детства: он тогда не знал нежной материнской любви и был долгое время разлучен со своей матерью, воспитываясь у чужих людей. Хотя он и относился к матери с должным уважением, но и это чувство было омрачено впечатлениями от любовного романа, который Франциска и фон Эпенштейн разыгрывали в течение пятнадцати лет на глазах у детей. Теперь, встретив Карин и полюбив ее, Геринг бессознательно искал в ней черты женственности и ласкового материнства, по которым соскучилась его душа. Его восхищала красота Карин, его очаровывала ее страстность, присутствовавшая и в нем; благодаря этому они быстро сблизились и легко поняли друг друга. Ему льстила возможность породниться с ее знатной семьей (имевшей, к тому же, германские корни). Но он поставил Карин одно условие: чтобы она развелась с мужем. Вся его душа восставала против повторения ситуации, существовавшей когда-то между его матерью и Эпенштейном; он хотел простых и ясных отношений. Карин согласилась бы жить с ним, и не получая развода, так как по закону ее сын Томас, при любых обстоятельствах, оставался с ее мужем, а не с ней, но Герингу совсем не нравилась мысль об очередном «любовном треугольнике», оскорблявшая его представления о чести. Пример унизительной «дружбы», существовавшей между его отцом и Эпенштейном, навсегда врезался в его память, и теперь он не желал повторения роли одного из них. Позже, после прихода нацистов к власти, Геринг пользовался в германском обществе репутацией верного семьянина, и это отличало его от других фигур из окружения Гитлера (например, от Геббельса), не считавших для себя обязательным придерживаться моральных ценностей, существовавших до 1933 г.; пожалуй, это способствовало популярности Геринга среди немцев, склонных прощать ради этого «толстяку Герману» многие другие его слабости.

Но вернемся к Карин: ее родители не были богатыми людьми; хорошим состоянием владели только сестры Фанни и Мэри, удачно вышедшие замуж. Поэтому невеста не принесла Герингу большого приданого, но его это не огорчило. Все же вопрос о том, как жить дальше, возникал сам собой: теперь появилось множество причин, по которым Геринга уже не могла устроить судьба профессионального летчика, работающего на заштатных шведских авиалиниях; например, нужно было учитывать то, что увлечение Карин отставным германским офицером (который был моложе ее на пять лет), не имевшим ни гроша в кармане, произвело неприятное впечатление на общество, поставив под угрозу репутацию ее семьи.

Карин жила с мужем и сыном в небольшом доме на одной из тихих улиц Стокгольма; Геринг как-то получил приглашение к ним на обед. Это событие запомнилось Томасу, сыну Карин, вспоминавшему о нем так: «Отец был совершенно захвачен рассказами гостя, а мать не сводила с него глаз; чувствовалось, что она в него влюблена!»

Говоря о своих отношениях с Герингом, Карин сказала своей сестре Фанни: «Мы — как Тристан и Изольда, опьяненные любовным напитком!» Да, любовь опьянила Карин. Чтобы быть вместе со своим возлюбленным, ей пришлось уйти от мужа. Геринг снял небольшую квартиру, в которой они поселились; временами там было страшно холодно, и денег — не то чтобы не хватало, но вечно было в обрез, так что пришлось отказаться от многих привычек и слабостей. Пришлось расстаться с сыном, который только изредка приходил к ним в гости, меньше встречаться со знакомыми, не одобрявшими ее поведение, — и Карин все это терпела! Ради чего, спрашивается? Ради любви… Стоит сказать, что ее муж, Нильс фон Кантцов, не проявил ни злобы, ни гнева в связи с ее уходом и продолжал выплачивать ей ежемесячно немного денег. Так что «любовный треугольник» все-таки возник, помимо воли его участников. Теперь уже никто не может сказать, что именно переживал каждый из них. Карин не зря упомянула героев Вагнера, эмоциональная музыка которого волновала послевоенное поколение немцев, столкнувшихся с ужасами войны, но не пожелавших расстаться со своими идеалами. Геринг тоже любил творчество Вагнера, и это была, наверное, единственная черта, роднившая его с Гитлером. Гитлер любил оперу «Риенци», полную мотивов общественной борьбы, а Герингу нравилась опера «Тристан и Изольда», рисовавшая страдания влюбленных, отвергнутых обществом. Судьба уготовила обоим будущим нацистским вождям мрачный конец, вполне в духе Вагнера, хотя композитор, создавая бессмертный финал «Гибель богов», конечно, не имел в виду ни Геринга, ни Гитлера, живших после его смерти; он только провозгласил идею великого предназначения германской нации, которую они развили и истолковали по-своему. Печальной была и судьба любви Карин к своему «германскому рыцарю».

2. Эдельвейс — цветок гор

…Надо только не оглядываться, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается перед тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Но беда, если сердце дрогнет и обернешься назад!

Т. Тассо. Освобожденный Иерусалим

Впрочем, тогда, в 1921 г., до финала было еще далеко. Геринг представлял собой, с точки зрения людей света, ничтожного выскочку, собравшегося жениться на красивой, интеллигентной и достойной женщине, — даме из благородного шведского общества, которая, как это ни странно, не отвергла его наглые притязания и даже занялась его культурным воспитанием. Они посетили вместе множество музеев и выставок — и не для того только, чтобы поглазеть на картины и скульптуры. Карин сумела пробудить в своем возлюбленном понимание настоящей красоты, попутно научив его отличать дорогие и прославленные произведения от претенциозных копий и подражаний. После этих уроков у Геринга навсегда осталась склонность к творениям великих мастеров прошлого, которая нашла потом достаточно уродливое выражение в коллекционировании предметов искусства, добытых сомнительными путями.