Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик - [52]

2 июля Мальборо и Евгений Савойский взяли Шелленберг, затем переправились через Дунай у Донауверта. Горы, леса и плодородные равнины Баварии поразили Джона Мальборо своей красотой. В письме к жене он почти жаловался: «Надеюсь, ты веришь мне, что вся моя натура возмущается, когда я бессовестно опустошаю столько прекрасных мест…» Но война есть война.

Кампания грозила затянуться, так как франко-баварская армия заняла прекрасную оборонительную позицию под Аугсбургом. Поэтому англо-голландские и имперские войска принялись систематически опустошать округу в надежде вынудить Макса Эммануэля заключить сепаратный мир. Тем временем на помощь баварскому курфюрсту подоспел Таллар.

Вечером 12 августа 1704 года союзники подошли к небольшому селению Бленхайм, неподалеку от которого расположилась лагерем франко-баварская армия. Французы и баварцы не ждали сражения, так как численно превосходили противника. Тем не менее рано утром следующего дня Мальборо и Савойский решили их атаковать.

В целом французы и баварцы располагали 78 батальонами и 143 эскадронами (около 55 тысяч человек), Мальборо и принц Евгений — 66 батальонами и 160 эскадронами (около 45 тысяч человек). Впрочем, данные как о численности обеих сторон, так и об их расположении на местности в источниках расходятся. Существует даже путаница в определении места знаменитого сражения. В англо-американской литературе это битва при Бленхайме, а французы и немцы чаще пользуются названием Хохштедт. Нередко можно встретить написание Бленхайм (Хохштедт), где за двумя названиями подразумевается одно место. Между тем это два разных географических пункта, а битва проходила как раз между ними, но, заметим, ближе к деревне Бленхайм. Получается, что англичане все-таки более точны в этом вопросе.

13 августа было одним из самых жарких летних дней. В 3 часа утра в полной темноте англичане перешли реку Кессель и в 6 часов возникли в зоне видимости противника. Таллар был удивлен — как Мальборо потом рассказывал об этом, «он не ожидал такого раннего визита». Французский маршал тем не менее тут же начал подготовку к обороне своих позиций. Союзники не дали французам ее закончить и в 8 часов пошли в атаку. Начало было для них многообещающим, но затем французам удалось отбросить кавалерию Евгения Савойского, и неизвестно, как бы развивались события дальше, если бы не пассивность Таллара, решившего отсидеться в обороне.

К 13 часам английским кавалеристам удалось прорвать защитные порядки Таллара и ударить по частям Марсена. Английский полководец применил удачную тактику, смешав кавалерию и пехоту. Вовремя подоспели и рейтары Евгения Савойского. При этом французы и баварцы не координировали действия, и Макс Эммануэль, блокированный пехотой Савойского, не пришел Таллару и Марсену на помощь. Правда, в один момент центр войск Мальборо был нарушен, и ганноверцы принца Гольштейна под напором ирландской бригады во французской армии отошли назад, а сам принц оказался в плену. Мальборо тут же послал ганноверцам на помощь свежие эскадроны и отбросил ирландцев назад на их прежние позиции. В 17 часов он дал сигнал к решающему наступлению. Следующие несколько часов принесли союзникам полную победу. К наступлению темноты от французских полков остались жалкие остатки, которые Марсен увел к Страсбургу. Не намного лучше выглядела армия Макса Эммануэля.

Общие потери французов составили 30 тысяч человек. Было взято в плен 11 тысяч (среди них и Таллар) и захвачено 150 орудий. Для Людовика XIV чуть ли не самым печальным обстоятельством стало уничтожение его любимого Наваррского полка. Победители же потеряли 11 тысяч солдат (по данным самого Мальборо — 10 тысяч).

Союзные полководцы остались довольны друг другом. Джон, однако, написал жене: «…Армия месье Таллара, против которой я выступал, разгромлена; что же касается баварского курфюрста и маршала Марсена, которых атаковал Евгений, то я боюсь, что они не понесли таких больших потерь… Если бы успех принца был равен его достоинствам, мы могли бы в один день закончить войну». Императору же он сообщил, что «принц Евгений в сражении дважды спасал положение…» А английский посол в Вене лорд Степни выразил общее мнение: «Наши генералы действуют в такой совершенной гармонии, как будто они близнецы».

Лондон отпраздновал победу с большой помпой. Возвратившись 14 декабря на Альбион, Мальборо впервые почувствовал, что такое триумф. На него просыпался град почестей. Джон получил личную благодарность от Анны в виде ежегодной прибавки к жалованью 5000 фунтов и королевского поместья в парке Вудстока размером в 22 тысячи (в литературе фигурирует и цифра 18 тысяч) акров земли. Парламент и Сити пообещали выделить миллион фунтов на сооружение в честь победы на Дунае «монумента славы» в Вудстоке — дворца Бленхайм. В анналах английской истории не было таких прецедентов, еще ни один слуга короны не удостаивался такого предложения увековечить свою славу.

Постройку дворца поручили модному архитектору Джону Ванбру, выигравшему конкуренцию с Кристофером Реном. К этому времени Ванбру уже прослыл талантливым комедиографом, побывал военным и шпионом. Острый насмешливый ум Ванбру и довольно высокое положение в партии вигов помогали ему заводить полезные знакомства. Благодаря одному из них честолюбивый драматург стал архитектором аристократов, что вызвало язвительное замечание Свифта: «Гений Ванбру без всякого размышления и обучения внезапно обратился к архитектуре». Вступление Ванбру на архитектурную стезю не стало исключительным явлением — дилетанты на архитектурном поприще были характерной особенностью того времени. Но его практика была достаточно обширна, поэтому его нельзя сравнивать с многочисленными дилетантами от архитектуры, построившими одно или два здания.