Герцог из ее грез - [2]

– Да, разумеется.

– Чертовски трудно, знаете ли, учитывая мое прошлое, найти людей, которым можно доверять. – Лицо Хантли стало задумчивым. – Но вы… вы не связаны никакими обязательствами ни со мной, ни с моей семьей, и тем не менее вы от нас не отвернулись. На самом деле, если бы не ваше участие, Габриэлла могла бы выйти замуж за этого мерзкого ублюдка, которому так благоволили ее родители.

Томас сжал пальцы в кулак.

– Филдинг, – произнес он сквозь стиснутые зубы. – Этот человек ее совершенно недостоин.

– Согласен, недостоин. – Хантли наклонил голову. – Но у меня тоже темное прошлое, отягченное любовью к боксу и знакомством с Карлтоном Гутри. Многие подозревают, что он один из опаснейших преступников страны, однако же это ничуть вас не смутило.

Томас пожал плечами.

– Меня заинтриговала сложившаяся ситуация – в ней крылась загадка, которую необходимо было разгадать. И, узнав вас получше, я понял, что вы один из самых благородных людей, которых я имел удовольствие знать. Не говоря уже о том, что титул требует определенного уважения, вне зависимости от прошлого человека, которому он принадлежит. Однако больше всего мне импонирует то, насколько вы не похожи на остальных. – Ковентри склонил голову набок и изумленно изогнул брови. – Вы словно глоток свежего воздуха, Хантли.

Раф засмеялся.

– Что ж, благодарю вас, Ковентри. То, что вы поддерживаете меня и моих сестер, дорогого стоит. – Он стал серьезным. – Мне неловко вас о чем-либо просить…

В дверь постучали, и вошла служанка. Она поставила на письменный стол поднос с кофе и поспешно удалилась. Хантли налил две чашки кофе и одну из них пододвинул Томасу.

– Но дело в том, что я решительно не знаю, к кому еще обратиться.

Тон собеседника заставил Томаса задуматься. Он сделал глоток горячего кофе и ответил:

– Изложите суть проблемы, Хантли, и посмотрим, чем я смогу вам помочь.

– Кстати, как себя чувствует ваша матушка? – поинтересовался Хантли, поднося чашку к губам.

Это вопрос застал Томаса врасплох.

– Моя… она в добром здравии, благодарю. – Он невольно нахмурился.

Хантли кивнул.

– Вот и славно, вот и славно. – Он отставил чашку в сторону.

Томас еще сильнее нахмурился и после непродолжительного молчания воскликнул:

– О, ради всего святого, Хантли! Говорите, в чем дело, прошу вас! К чему вы клоните? Я уже…

– Я хочу, чтобы вы стали наставником Амелии и Джульетты… на три недели… ну, может, на четыре.

Томас едва не поперхнулся кофе. К счастью, ему удалось глотнуть, но он закашлялся и поморщился.

– Извините! О чем же вы просите? – переспросил Ковентри сдавленным голосом.

Сложив руки на груди, Хантли смотрел на гостя с таким видом, как будто в его просьбе не было ничего особенного.

– Признаться, со дня свадьбы нам с Габриэллой так и не удалось в полной мере насладиться обществом друг друга. Она чувствует себя в ответе за Амелию и Джульетту. Несмотря на разразившийся скандал, мы вновь стали получать приглашения, и Габриэлла, жертвуя собственным временем, готова сопровождать моих сестер на балы и вечера. – Раф глубоко вздохнул. – Я же хотел бы отправиться с ней в свадебное путешествие. Если нам с супругой удастся ненадолго уединиться… – Он почесал затылок и лукаво улыбнулся Томасу.

Временами, когда эмоции брали над ним верх, Хантли вновь превращался в хулигана из Сент-Джайлса, где провел бóльшую часть своей жизни. Ковентри изогнул бровь.

– Я в полной мере понимаю, что вами движет, мой добрый друг, но обычно в подобных делах обращаются к особам женского пола, а не к мужчинам. И уж точно не к холостякам.

Хантли нахмурился.

– Родители Габриэллы остались после свадьбы в Глостершире, чтобы проводить больше времени со старшей дочерью.

Поправ правила приличия, леди Виктория вышла замуж за простолюдина, который впоследствии бросил ее с ребенком на руках. А недавно она начала все сначала с приятелем брата, Бенджамином Томпсоном, недавно назначенным управляющим в имении Хантли.

– Но тетушка Габриэллы, леди Эверли, останется в имении, поэтому мы, естественно, обратились и к ней. Признаюсь честно, она согласилась переехать сюда на время нашего отсутствия.

– Вот и чудно!

– Однако…

Хантли запнулся. Томас вопросительно приподнял бровь:

– Ну…

– Вы знакомы с леди Эверли?

– Разумеется. У нее превосходное чувство юмора, и она держится гораздо свободнее, чем ее чопорные брат и невестка. Однажды на балу я увидел, как она курит сигару – не обращая внимания на всеобщее изумление.

– Прошу меня простить, но разве леди пристало курить?

– На публике – нет. И уж точно не на балу. Многие сочли подобное поведение неподобающим.

– Именно поэтому я и отважился на этот шаг. – Хантли решительно взглянул прямо в глаза Томасу. – Я испытываю личную симпатию к леди Эверли, но совсем не уверен, что она будет подавать Амелии и Джульетте надлежащий пример. Опасаюсь, что моих сестер ждут неприятности, если она одна станет за ними присматривать. Именно поэтому я и надеюсь, что вы приглядите за Амелией и Джульеттой. Кроме всего прочего, общение с вами, уважаемый герцог, будет для них весьма полезно.

Томас крепко сжал губы и выдохнул через нос. Он уже начал понимать, почему Хантли поинтересовался самочувствием его матушки. Видимо, он не слишком-то доверяет леди Эверли и не уверен, что под ее руководством его сестры добьются успеха, поэтому надеется, что вдовствующая герцогиня Ковентри заполнит бреши в их воспитании. Томас более серьезно задумался над предложением Хантли и наконец спросил: