Герцог из ее грез - [17]

– Я назвал бы это иначе: я присматривал за вами, леди Амелия.

– Это значит «да».

Над уголком правого глаза у герцога пульсировала жилка; он тяжело дышал, раздувая ноздри. Отвернувшись, Ковентри взъерошил волосы, которые казались в этом сумрачном доме гораздо темнее, но потом вновь повернулся к девушке лицом.

– Не пытайтесь увести разговор в сторону.

Амелия изумленно изогнула брови, и он выругался себе под нос.

– Я обещал вашему брату присматривать за вами. Учитывая то, на что вы оказались способны, я, видимо, поступил правильно, решив последовать за вами. Я принял верное решение. А если бы во время этой вашей небольшой «прогулки» с вами что-нибудь случилось? А если бы здесь оказался не я, а кто-то другой? Если бы вместо меня в дом вошел какой-нибудь головорез и обнаружил, что вы в здании совершенно одна?

Уверенность Амелии в очередной раз пошатнулась. Ковентри подошел к ней сзади и прошептал:

– Доска и ваши кулачки – весьма слабая защита, и против него, и против меня.

Девушка передернула плечами и закрыла глаза, отгораживаясь от мрачной картины, которую он рисовал.

– Мне нужно было запереть дверь за мистером Горреллом.

Казалось, герцог перестал дышать. А потом ответил:

– Вам вообще не нужно было сюда приходить. – Стоя у нее за спиной, он был воплощением непреодолимой угрозы всем ее надеждам и мечтам. – Вам следовало бы отправиться на чаепитие в Дорсет-хаус. И не следовало лгать.

– Я сожалею, – повторила Амелия.

Она с самого начала искренне раскаивалась в том, что солгала, но у нее не было другого выхода.

– А что, если бы… – начал герцог.

Говорить становилось все сложнее, как будто ее дыхание обжигало ему шею. Сохраняя спокойствие, Амелия с трудом подавляла в себе странное раздражение от его близости, которое так не вязалось с теплотой, возникшей между ними вчера, во время танца.

– А что, если бы мне пришлось сообщить вашему брату, что с вами случилось несчастье?

По спине девушки вновь пробежал холодок, когда герцог произнес эти слова.

– Вы сами, леди Амелия, навлекаете на себя неприятности.

Она ахнула, отпрянула от него и глубоко вздохнула, прежде чем нашла в себе силы ответить:

– Я не так уж и беззащитна.

Сжимая кулаки, она повернулась к Ковентри лицом, ожидая его реакции.

– Конечно, нет. Все гораздо хуже, – ответил он, удивив ее своими словами. – Вы из тех женщин, которые считают, будто опасность им нипочем. В конце концов, вы же привыкли бродить по Сент-Джайлсу целой и невредимой, поэтому и решили, что можете продолжать в том же духе… или, в крайнем случае, сумеете отпугнуть нападающих, чтобы вас не избили и не обесчестили.

Его слова, словно удар кнута, обожгли Амелии грудь. Тем не менее она по-прежнему отказывалась сдаваться.

– Я вас понимаю, – сказала девушка ровным тоном, хоть и подумала при этом, что спокойствие уже давным-давно ее покинуло. – Но теперь ваш черед меня послушать.

– Уж сделайте одолжение! Попробуйте убедить меня в том, что ваш приход сюда – не самый безрассудный поступок на земле.

Огромным усилием воли Амелия выдержала его взгляд.

– Это место оказалось наиболее подходящим для встречи с мистером Горреллом.

– Почему именно здесь? – вздохнул Ковентри раздраженно, поднимая взгляд к потолку.

– Потому что здесь проще говорить об этом здании. – Девушка глубоко вздохнула и добавила: – Я покупаю его у мистера Горрелла.

На лице герцога отразилось искреннее изумление, но Амелия недолго наслаждалась собственной победой. Ее торжество померкло, как только он усвоил информацию и решился спросить:

– За какую цену?

– Не понимаю, какое это имеет значение.

Над глазом у Ковентри вновь начала пульсировать жилка. Он стиснул зубы, и Амелия невольно отступила.

– Услуги мистера Горрелла недешевы. Откровенно говоря, он скорее всего обведет клиента вокруг пальца, если тот не знает, как вести дела с этим человеком. Поэтому, если бы мне было позволено описать, как прошли переговоры, я бы предположил, что он назвал вполне разумную цену, с которой вы согласились. Но позже Горрелл, вероятнее всего, сообщил вам, что появилась вторая заинтересованная сторона, которая предложила больше. Поэтому рискну спросить: вы согласились заплатить запрошенную цену?

Поскольку сердце Амелии уже давно ушло в пятки, она больше не слышала собственного сердцебиения. Внутри она ощущала только пустоту. Ее попросту надули. Господи, как же она раньше этого не поняла? Желание поскорее приобрести этот дом сделало ее глупой и слепой, и теперь Ковентри поймет, какая же она дура на самом деле.

Если бы только ее голова не была занята мыслями о помощи людям. Но уж такая она есть! И теперь, когда у Амелии появились деньги, она хотела изменить мир. Но маловероятно, что это все же ей удастся, если она и дальше будет оставаться такой недальновидной. А теперь… Амелия сглотнула вставший в горле ком, борясь с обжигающими слезами. Нет! Она не опустится до рыданий! Только не на глазах у Ковентри. Черт, она скорее умрет, чем допустит это!

– И все-таки? – добивался ответа герцог.

Взяв себя в руки под его неодобрительным взглядом, который, она была уверена, обязательно воспоследует, Амелия вздернула подбородок и прямо сказала: