Герцог-дьявол - [21]

Когда придут дальнейшие указания, она выполнит их, отошлет пряжку коллекционеру, но больше не станет ждать, подобно покорной овечке, его следующих требований. Ей давно пора диктовать собственные условия.

Габриэль закурил сигару и откинулся на спинку кресла. Он наслаждался табаком и добрым виски, которое ему налил Брентворт, сидевший напротив, его лицо скрывалось в облаке сигарного дыма.

Единственным человеком в комнате, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, был их сегодняшний хозяин Адам Пенроуз, герцог Страттон. Он стоял рядом с камином, опершись локтем о каминную полку и стараясь выглядеть спокойным. Но все прекрасно видели его состояние. В герцогских апартаментах над ними его супруга в настоящий момент рожала их первенца.

– Я вам очень обязан, господа, что вы согласились встретиться здесь, а не в клубе, – пробормотал Страттон.

– Твое виски гораздо лучше того, что подают в клубе, – ответил Габриэль, пытаясь несколько разрядить обстановку. – Кроме того, наше общество может собираться где угодно.

Они создали эту маленькую группу еще мальчиками в школе, когда, повстречав друг друга, поняли, что наследника герцогского титула по-настоящему может понять только другой наследник герцогского титула.

Раз в месяц они встречались в клубе, после чего отправлялись развлекаться. В последнее время их забавы были довольно спокойными. Страттон совсем одомашнился, а Брентворт стал весьма приличным джентльменом. Один Габриэль все еще оставался повесой.

– У нее началось уже давно? – спросил Брентворт, как будто знал, что Страттон хочет поговорить на эту тему.

– Три часа назад.

– Насколько мне известно, подобные вещи могут занимать много времени.

– Надеюсь, все-таки не слишком много. Я сойду с ума.

– Не стоит углубляться в эти мысли, а то покажется, что время остановилось. Лэнгфорд, отвлеки его. Расскажи ему о… ну, я не знаю, что-нибудь занимательное. Ах да! Расскажи ему о том интересе, который вызвала твоя речь в парламенте.

– Почему бы тебе не рассказать ему о своих последних ссорах с любовницей? Это гораздо увлекательнее – по крайней мере, так думают в свете.

Взгляд Брентворта помрачнел.

– Не было никаких ссор. Элементарное недоразумение, вот и все.

– А я слышал совершенно иное.

– Ты мог слышать об этом только от меня, а я именно так все и охарактеризовал.

– Я слышал об этом еще по меньшей мере от пяти человек, и они излагали точку зрения, которая значительно отличается от твоей.

– Каким образом? – спросил Брентворт холодным и резким тоном, который не предвещал ничего хорошего. Диалог двух друзей действительно отвлек Страттона от его мучительных раздумий: он наблюдал за ними с интересом.

Габриэль откашлялся, затянулся сигарой и отпил немного виски. Паузы выводили Брентворта из себя.

– Говорят… – Он сделал очередную затяжку, чтобы позлить Брентворта. – Говорят, из-за ваших разногласий она хотела порвать с тобой, но тебе удалось вымолить прощение.

– Что за чертовщина! – воскликнул Страттон и повернулся к Брентворту в ожидании его ответа.

– Что за чертовщина! – эхом отозвался Брентворт, глухо и мрачно.

– А еще говорят, что в качестве извинения ты вручил ей жемчужные серьги…

– Проклятье! Ничего подобного я не делал.

– Ну, я всего лишь повторяю то, что говорят. Если ты изложишь нам свою версию, буду только счастлив опровергнуть любые сплетни на сей счет.

– Я не собираюсь обсуждать это…

– Да-да, мы знаем. Поступай как хочешь. А она тем временем сотрет в порошок твою такими трудами созданную репутацию самого искусного соблазнителя женщин.

– Кто же может воспрепятствовать леди спасти собственное лицо, пусть даже путем беспомощной лжи?

– Ты хочешь сказать, что все-таки бросил ее?

Брентворт едва заметно кивнул:

– Сережки были подарком на память о былой любви.

– Но разговоры в клубе, пересуды светских кумушек… Это нельзя сбрасывать со счетов, – заметил Габриэль.

– Все через день забудется, – попытался успокоить спорщиков Страттон. – Существуют вещи и похуже мнения света о том, кто кого бросил: мужчина или женщина.

Брентворт все еще выглядел рассерженным и посылал в сторону Габриэля, угрожающие улыбки.

– Ну, если уж ты начал развлекать Страттона в сложное для него время, тебе следует продолжить.

– У меня нет больше ничего интересного для него.

– А почему бы тебе не рассказать о твоей пастушке?

Габриэль затянулся сигарой.

– О пастушке? – с любопытством переспросил Страттон.

– Он встретил ее на маскараде, – пояснил Брентворт. – Девица преследовала Гарри, и он бросился ему на выручку. Затем он заманил ее на террасу, а оттуда – в сад. Относительно того, что происходило там… – Он взмахнул сигарой, намекая на нечто в высшей степени пикантное.

– И что же? – Любопытство Страттона нарастало.

Габриэль откашлялся.

– Ничего особенного не произошло. История очень короткая.

Как правило, он не останавливался перед тем, чтобы во всех подробностях расписать друзьям свои приключения с женщинами, но на сей раз подобного желания у него не возникло. Во-первых, эта история явно не делала ему чести. Кроме того, он не мог избавиться от неприятного ощущения, что его незнакомке действительно угрожала какая-то опасность.