Герцог-авантюрист - [2]

– В самом деле? Я, знаете ли, прожила долгую жизнь, научившую меня многому. Моя внучка обладает красотой, грацией и скромностью. К тому же прекрасно воспитана. Именно эти качества вы, как и все мужчины, цените превыше всего, не так ли?

Ужасно хотелось добавить еще несколько качеств, которые непременно шокировали бы графиню, однако здравый смысл взял верх. Ведь Адам давно усвоил одну непреложную истину: противник не должен знать ваших истинных намерений – только в этом случае можно выиграть сражение.

– Подобными качествами обладает большинство девушек, – заметил он. – Давайте начистоту, миледи. Что выиграю от этого брака лично я?

– О, как вы прямолинейны… Но я прекрасно вас понимаю. Так вот благодаря этому браку мы станем союзниками. Это выгодно и вам, и нам.

– Беда в том, что мы оба прекрасно знаем: этого не случится. Вы предлагаете мне мир, но ведь ни разу не пытались договориться с моим отцом. Так что с моей стороны было бы глупо игнорировать причины, толкнувшие вас на такой шаг. Принимая же во внимание пересуды о моей жизни во Франции, я пришел к выводу, что вы хотите выгод для своего внука. Но какие выгоды от этого брака получу я?

Графиня прищурилась, и ее морщинистое лицо словно окаменело. Она совершенно не выказывала страха, и Адама поразила ее сила духа. Впрочем, опасность-то грозила не ей.

Поднявшись со своего места, она сказала:

– Давайте выйдем на террасу. Я покажу вам свою внучку. Одного взгляда на нее окажется достаточно, чтобы понять, какую выгоду вы получите.

Адам последовал за графиней на бодрящий апрельский воздух. Раскинувшийся внизу сад напоминал красно-коричневый гобелен с вкраплениями молодой зелени и яркими пятнами желтых, розовых и лиловых цветов. Адам предположил, что это тюльпаны. Когда он уезжал из Франции, они еще не зацвели.

В тридцати футах от дома, окруженная всем этим тянущимся к солнцу великолепием, сидела девушка. Она сидела на каменной скамье, и Адам заметил в ее руках раскрытую книгу, которую она, однако же, держала так, чтобы спина оставалась прямой. На девушке было бледно-голубое платье – очевидно, сегодня графиня освободила ее от ношения траура. Совсем юная, лет шестнадцати от роду, она казалась очень хорошенькой. Ее белокурые волосы отливали золотом в лучах весеннего солнца, а нежная кремовая кожа и очаровательное личико пленили бы сердце любого мужчины. Добавить к этому богатое приданое – и от женихов не было бы отбоя.

Графиня стояла рядом с Адамом с выражением уверенности на лице. Молодой человек ей не доверял, но это никоим образом не мешало ему восхищаться мастерством, с которым она вела свою партию. К тому же Адам не мог не признать: ее предложение и впрямь сулило ему некоторые преимущества – и вовсе не потому, что девушка оказалась столь хороша. Имя его отца и честь семьи оказались запятнанными настолько, что избавиться от шлейфа сплетен и пересудов помог бы только такой союз, который предлагала ему вдовствующая графиня.

Молодой герцог надолго задумался, и графиня, не мешая ему, терпеливо ждала. Наконец, не выдержав, проговорила:

– Эмилия славится своим мягким нравом, отменным чувством юмора и недюжинным умом. Так что скучать в ее обществе вам не придется.

Очаровательная Эмилия старательно делала вид, что погружена в чтение. Она словно не замечала взиравшего на нее мужчину, хотя расположилась на скамье таким образом, чтобы он мог разглядеть и ее лицо, и фигуру. По этой же причине она не стала накидывать на плечи шаль и не надела шляпку, которая защищала бы кожу от солнечных лучей. Интересно, как долго она сидела в саду в ожидании будущего жениха?

Как ни странно, это очаровательное существо не пробудило в душе Адама каких-либо чувств. Возможно, виной тому был возраст девушки, а также то обстоятельство, что красота и ум никак не могли компенсировать отсутствие твердости духа и силы воли.

Двери распахнулись, и на террасу вышел граф. Высокий и белокурый, он все еще не утратил некоторых черт неуклюжего подростка. Молодой человек бросил на бабку сердитый взгляд, но та в ответ лишь поджала губы. Очевидно, появление внука никак не входило в ее планы.

Он подошел к Адаму с видом человека, намеревающегося пожать другу руку, однако его порывистое и излишне громкое приветствие свидетельствовало совсем о другом. Теобальд, граф Марвуд, боялся своего гостя. Адам прибыл в Англию две недели назад, и граф оказался далеко не первым, кто реагировал на его появление подобным образом, – репутация герцога была известна, и теперь все вокруг ждали, что он станет вызывать на дуэль каждого, чье поведение покажется ему оскорбительным.

И Адам не пытался никого разуверить. Во-первых, потому что действительно был готов к нескольким дуэлям (это зависело от того, что ему удастся узнать о событиях пятилетней давности). А во-вторых, он считал, что такие люди, как Марвуд, более уступчивы, когда охвачены страхом.

– Вижу, бабушка уже поделилась с вами своими соображениями относительно будущего моей сестры, – проговорил молодой граф, бросив взгляд на девушку, напоминавшую статую. Они с Эмилией были очень похожи – оба белокурые, очень красивые и юные.