Геракл — праотец славян, или Невероятная история русского народа - [10]

Встала Обида в силах Дажь-Божа внука.

Вступила Девою на землю Трояню,

Всплескала лебедиными крылы

на Синем море у Дону плещучи,

Убуди жирня времена.

Однако можно с уверенностью сказать, что этот образ Обиды никак не связан с гомеровской Ате-Обидой, вредом, пагубой, несчастьем; но в основном — это помрачение ума, ослепление, заблуждение (Вейсман, 1991. Стлб. 215, 216).

Богиню безумия Ате-Обиду Гомер характеризует следующим образом:

Дщерь Громовержца, Обида, которая всех ослепляет,

Страшная; нежны стопы у нее: не касается ими

Праха земного; она по главам человеческим ходит,

Смертных язвя; а иного и в сети легко уловляет

(Нот. II. XIX, 91–94).

(9) Одиссей вместе с Диомедом ночью отправился к городу и оставил здесь Диомеда, сам же обезобразил себя и надел нищенский наряд: не узнанный никем, он вошел в город под видом нищего, понимая, конечно, что святыни не даются в руки светским вольнодумцам, и что меняя облик и «прикид», человек меняет характер. Елена узнала Одиссея, и с ее помощью он выкрал Палладий, убив при этом многих троянцев из числа охранявших святыню. С помощью Диомеда он доставил Палладий к кораблям, а затем придумал построить деревянного коня и убедил пятьдесят лучших воинов войти в него. Эллины сделали вид, что они благополучно возвратились домой, а деревянного коня оставили в качестве благодарственного приношения богине Афине. А сами, иначе это было бы просто смешно, если бы вероломцы не затаились на кораблях в засаде, выплыли в море к Тенедосу, где стали на якорь. Обрадованные троянцы затащили коня в город, поставили его у дворца Приама и стали совещаться о том, что надлежит с ним сделать. Дочь Приама, пророчица Кассандра, сказала, что внутри коня сидят вооруженные воины, ее поддержал прорицатель Лаокоонт[8], но большинство троянцев решило посвятить его богам, и, принеся жертву, они стали пировать. Было им и знамение: с ближайших островов две змеи переплыли море и поглотили сыновей Лаокоонта. Ничего не помогло, потому что после похищения Паллады, богини мудрости, троянцам осталась ее тень — богиня безумия Ате, вместе с Палладой низвергнутая Зевсом на землю, божество умопомрачения и несчастья.

С кем не бывает — но с нами чаще, притом, до мирного развала страны вчера, мы попали в военный просак, тоже на нашей памяти. Тогда, продолжая линию отвержения русских святынь, Глава и соратники к лету 1941 года оказались лицом к лицу с безумием, не помогли ни сказы, ни показы: «Берегитесь, война!» Потом безумие было списано на «звероломное нападение». Но главные святыни оставалась на месте, поэтому, убедившись, что произошло, пусть и частичное, почитание их, святыни охранили Москву. А при нахождении их в городе взять Москву было невозможно.

НАШЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Не переносят насмерть

Безобразники и буяны —

Пьяницы, лжецы и хулиганы —

Древние песни

И приветливое: Здравствуй!

Привет! Подавай одним аидов, хоть тресни —

Блантера, Фрадкина, Фельдмана,

Другим — жиганские песни.

Снуют, беспокоятся,

На добро идут с колом,

Отыскиваю достоинства

У татаро-монголов,

У европейских волков,

У мечтателей яйцеголовых —

Взяться над миром, взыграть, —

Они хитрые, мол, у них полон двор,

Мы правдивые — у нас корень вон.

И неразвитые, полые,

Но как топор — на дно,

Они мысленно полоненные, но:

Россия — религия,

Россия — Бог.

Вздохнули в могилах родители,

И одолеть никто не смог.

Отсылка. Иван Грозный. Опричнина.

(Митрополит Иоанн, 1994. С. 154; Зимин, 1986. С. 7—11.)

Владимирская икона Богоматери привезена в Киев из Константинополя в XII в., за 400 лет до царствования Ивана Васильевича Грозного в Москве. Чудотворный образ Божией Матери написан, по преданию, евангелистом Лукой. Андрей Боголюбский перенес ее в Вышгород, потом в Боголюбово, оттуда она попала во Владимир. Ввиду ожидаемого нашествия Тамерлана в 1395 г. икона была перенесена в Москву. На месте ее встречи был заложен Сретенский монастырь. 23 июня установлен праздник в память избавления от нашествия Ахмата в 1472 г[9].

До создания опричнины и оставления Москвы царь Иван Васильевич выглядел так: Иоанн был «велик ростом, строен, имел высокие плечи, крепкие мышцы, высокую грудь, прекрасные волосы, длинный ус, нос римский, глаза небольшие; серые, но светлые, проницательные, исполненные огня, и лицо приятное…» Потом, когда эмоциональная природа теневых характеристик его личности стала более властно овладевать им, но не как личные свойства, а как случившееся с ним и Русским государством — не помогали ни его проницательность, ни воля, поскольку источник его эмоций он заключал в других лицах. Дошла его пронзительная жалоба на злонамеренность окружающих: «Тело изнемогло, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил меня. Ждал я, кто бы поскорбел со мною, и не явилось никого; утешающих я не нашел— заплатили мне злом за добро, ненавистью — за любовь». Надвинулась «тайна несправедливости», царская тень, отбрасываемая светом, как вызов русскому сознанию. В 1565 г. Иван Грозный объявил о разделении государства на две части — Опричнину и Земщину, оставил Москву, Чудотворный образ Божией Матери, написанный евангелистом Лукой, Успенский собор с митрополичьей службой и обосновался в Александровской слободе, там он создал пародию на монастырь. Приняв решение покинуть святыни, Иван столкнулся лицом к лицу с древней богиней Ате-Обидой, божеством умопомрачения и несчастья. И современники создали другой его портрет. «Когда царь вышел к духовенству, боярам и знатнейшим чиновникам объявить об Опричнине, многие не узнали его: он постарел, осунулся, казался утомленным, даже больным. Веселый прежде взгляд угас. Густая когда-то шевелюра и борода поредели».