Геракл - [2]

Хор

Строфа

Поднимайте меня, ноги слабые,

Ко дворцу высокому царскому!

Помогай ты мне, посох верный,

Добрести до старого друга.

Заведу я унылую песню,

Поседевшего лебедя песню…

Что от прошлого в старце осталось?

Точно призрак я, ночью рожденный,

Только голоса звук и остался…

Но пускай дрожит мое тело,

Не угасла в груди моей верность

Обездоленным этим сиротам,

И соратнику дряхлому верность,

И тебе, что из ада супруга,

Горемычная мать, вызываешь.

Антистрофа

Поддержите ж меня, ноги слабые,

Не дрожите, колени усталые!

Я не конь, что крутым подъемом

С колесницей тащится в гору.

Ты возьми мою руку, товарищ!

Если ноги тебе изменяют,

За мою придержися одежду!

Пусть старик старику помогает.

Вспомним время, когда, молодыми,

Собирались мы тесной толпою

И, щиты со щитами сплотивши,

Потрясали мы копьями смело.

Мы достойными были сынами

Нашей славной в те годы отчизне,

Семивратным и царственным Фивам.

Эпод

В глазах у детей Геракла

Отцовская ярая смелость;

Отцовская, видно, и доля

Покинутым детям досталась.

Гераклу должны мы так много,

Что ж долга мы детям не платим?

Эллада, Эллада, каких

Могучих сынов ты теряешь!

Каких ты защитников губишь!

Корифей

Постойте, Лик сюда идет, тиран наш,

Сейчас он будет около дворца…

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Лик в царской одежде; с ним вооруженная стража. Он приходит с той же стороны, откуда пришел и хор.

Лик

Амфитрион и ты, жена Геракла!

Как господин, я требую от вас,

И, кажется, я вправе это сделать,

Я требую, чтоб вы сказали мне,

Чего вы ждете здесь? Зачем влачите

У алтаря безрадостную жизнь?

Надежда есть у вас какая, что ли?

Иль, может быть, вы верите, что мертвый,

Сошедший в царство Гадеса, отец

Вот этих ребятишек возвратится?

Скажите, для чего весь этот плач

Пред неизбежной смертью? И зачем

Амфитрион хвастливо уверяет,

Что с Зевсом он любовь жены делил?

А ты, Мегара, будто муж твой – первый

Из эллинских героев? Да и удаль

Какая же убить змею в болоте

Да льва еще в Немее одолеть?

И задушил-то даже не руками,

Как хвастался, а в петле удавил.

Что ж? Я на этом основанье должен

Детей Геракла, что ли, пощадить?

Да что такое ваш Геракл, скажите?

Чем славу заслужил он? Убивая

Зверей… на это точно у него

Хватало мужества! Но разве взял он

Щит иль копье когда, готовясь к бою?

Трусливая стрела – его оружье,

Военное искусство – в быстрых пятках.

Да может ли, скажите мне, стрелок

Из лука храбрым быть? Нет, чтобы мужем

Быть истинным, спокойным оком надо,

Не выходя из воинских рядов,

Следить за копьями врагов, и мускул

В твоем лице пусть ни один не дрогнет…

(Обращаясь к корифею.)

Пожалуй, ты жестокостью корить

Меня готов, старик; но не жестокость,

Лишь осторожность в действиях моих:

Убив Креонта, деда их, не вправе ль

Я ожидать, что, возмужав, они

Отплатят мне за кровь отца Мегары?

Амфитрион

Пусть Зевс-отец Геракла защитит,

А я, старик беспомощный, лишь словом

Попробую невежество и дерзость

В твоих речах, тиран, разоблачить.

Порочить моего Геракла, и такой

Бессмыслицей порочить!.. Разве кто

Разумный трусом назовет Геракла?

Богов зову в свидетели, богов,

Что это и бессмыслица и дерзость.

Ту молнию и колесницу ту

В свидетели небесную беру я,

С которой он Гигантов поражал

Ужасных великанов земнородных,

Стрелы ударом верным, чтоб потом

Делить с богами славную победу.

А ты, жалчайший из тиранов, можешь

Спросить хоть у кентавров, – этих, что ли,

Разбойников четвероногих, пусть

Тебе укажут первого героя

По мужеству, и знай: услышишь имя

Тобою трусом названного, – да!

Отправься следом на свою Евбею

И там спроси: тебе не скажут «Лик»;

Не слыть героем Лику и в отчизне!

Затем, тиран, ты не хотел признать

От лука пользы: слушай и учися!

Гоплит – он в вечном рабстве у своих

Доспехов: сломится ль копье в сраженье,

Он беззащитен; будь с ним рядом трусы,

Храбрейший из гоплитов пропадет.

Ну, а владелец лука может смело

Разить врагов: всегда довольно стрел

В его распоряженье для защиты.

А выстрел издали, когда врагу

Тебя не видно, и, прикрытый, можешь

Ты целиться? О Лик, вредить врагам,

Не отдавая тела супостату,

От случая при этом не завися,

Вот высшее искусство на войне.

Скажи мне лучше, царь, чем провинились

Перед тобою дети и за что

Ты хочешь их казнить? Я понимаю,

Положим, что детей героя месть

Должна страшить ничтожного тирана.

Но неужели ж смелые должны

Платить за трусость властелина жизнью?

Нет, если был бы справедлив к нам Зевс,

То жалкий трус являлся б жертвой смелых.

А ты, коли действительно задумал

Царить над Фивами, зачем убить

Нас хочешь? Ну, отправь в изгнанье, что ли!..

Насилье ж даром не проходит, Лик,

И стоит счастью тылом повернуться,

Чтоб из владыки жертвою ты стал.

О город Кадма древнего, у старца

Давно упрек на сердце для тебя!

Так вот какой наградой отплатили

Гераклу вы, кадмейцы!.. Позабыть,

Что некогда один он ополчился

За город на минийцев и свободу

Порабощенным Фивам возвратил!

А ты, Эллада, разве я молчаньем

Могу неблагодарность обойти

Столь низкую? Птенцов того Геракла,

Который море возвратил твоим

Сынам и смел с земли чудовищ хищных,

Ты оставляешь умирать. Я ждал бы

Процессии торжественной с огнями

И с копьями победными… Вы, дети

Несчастные, Эллада отвернулась

От вас и Фивы, и ко мне, ко мне

С надеждою вы взоры обратили?

Иль вы не знаете, что я лишь звук