Геракл без галстука - [7]

Неглупый мальчик Ификл, увидев змей, заорал как резаный и бросился по мере младенческих сил бежать. Не успевший же ретироваться Геракл был вынужден вступить в неравный бой с ядовитыми тварями. То ли гады оказались неповоротливыми и недооценили противника, то ли младенец был уже не по годам шустрый. Но когда Амфитрион, разбуженный криком Ификла, в трусах и с мечом вбежал в комнату, обе змеюки были уже задушены не по-младенчески уверенной рукой.

— Чисто Рики-Тики-Тави какой, — почесал затылок Амфитрион и пошел к Тиресию посоветоваться за амфорой афинского полусладкого.

Это было по-настоящему мудрое решение, и обвинять папу героя в чрезмерной тяге к бутылке было бы поспешно. Дай Бог каждому из нас такого соседа-советчика, как Амфитриону. Жившего в стране, где с каждого второго можно было писать роман, Тиресия даже на этом неслабом фоне можно смело назвать человеком непростой судьбы. А по части борьбы с пресмыкающимися он вообще был самый большой специалист Греции, поскольку в молодости очень настрадался от этих ползучих гадов.

Еще подростком он увидел как-то на дороге двух змей и исключительно из естествоиспытательского интереса, желая узнать, мальчик это или девочка и в чем собственно разница, прибил одну палкой. Змея оказалась самкой, но это Тиресия уже не интересовало, поскольку по непонятной причине в момент рокового удара он превратился в женщину. И вопрос: «Почему самкой оказался он сам?» — занимал парня (девушку?) уже гораздо больше всех змеиных проблем.

Следующие семь лет жизни он посвятил охоте на змей в надежде, что среди жертв окажется тот самый самец, сумевший в суматохе нырнуть в кусты. Тиресий предполагал, что, возможно, повторное убийство позволит ему вернуться к традиционной сексуальной ориентации. Убитых змей он сдавал в китайские рестораны, и, если бы не постоянные домогательства желтолицых владельцев этих заведений, бизнес можно было бы считать весьма успешным.

В конце концов, немногочисленные оставшиеся в живых греческие гады сами приволокли к Тиресию упирающегося искомого змея. Отработанный годами удар — и после очередной операции по смене пола мужчина-женщина-мужчина восстановил, наконец, долгожданный статус-кво.

Однако годы, проведенные в женском обличье, не прошли даром. Тиресий, изучивший взаимоотношения полов, что называется, всесторонне, после возвращения в мужское обличье зарабатывал на жизнь, открыв первую в мире консультацию по вопросам семьи и брака, где и реализовывал свой бесценный опыт. И пользовался таким успехом, что однажды к нему на прием даже явились Зевс с Герой. Им срочно приспичило разрешить спор: кому, мужчине или женщине, любовь приносит больше радости.

Хотя вопрос был явно из сферы прикладной сексологии, Тиресий подошел к нему политически, сказав, что тут и гадать нечего, ежу понятно — женщине. И не прогадал. Разъяренная Гера лишила его всего-навсего зрения, тогда как даже и думать не хочется, чего лишил бы его в противном случае Зевс, впоследствии щедро наградивший понимающего консультанта.

Тиресий получил взамен утраченного зрения дар прорицания и умение понимать язык зверей, птиц и сумасшедших. В качестве бонуса ему увеличили срок жизни в семь раз, потому что Тиресию очень хотелось посетить юбилейные сотые Олимпийские игры, а их в то время даже еще не начали проводить. Вошедший в раж Тиресий требовал еще и положенную по статусу собаку-поводыря, но рачительный Гермес вовремя подсчитал, что на семь жизней никаких собак не напасешься, поэтому четвероного заменили волшебным посохом, указывающим дорогу.

Правда, сам Тиресий предпочитал в интервью и беседах в бане придерживаться более романтической версии ослепления. Он рассказывал, что был лишен зрения за то, что в молодости подглядывал за купающейся Афиной. Той, мол, это не понравилось и она вырвала у бедняги оба глаза. Мать Тиресия, нимфа Харикло, уговорила богиню компенсировать утрату перечисленными выше благами, но Афина запретила прорицателю рассказывать людям что-либо о богах. При этом Тиресий похлопывал собеседника по плечу, давая понять: Афина опасалась в первую очередь, что он расскажет кому-нибудь непосредственно о ее прелестях.

— Прелести, — тут он корчил презрительную рожу, — честно говоря, не очень.

Тиресий по-соседски (то есть со скидкой в тридцать процентов) и рассказал Амфитриону о великой судьбе Геракла, его грядущих подвигах и диких тварях, которых тот прикончит.

— Даже и не думай теперь сэкономить на университете, — говорил он Амфитриону. — Потом вся Греция будет попрекать за недостаток внимания к ребенку.

Но, видимо, испугавшись, что, давая простые и понятные указания, он уронит свое достоинство прорицателя, Тиресий тут же выдал замысловатую рекомендацию, как следует поступить с изничтоженными гадюками.

— Надо сложить костер из сухих сучьев утесника, терновника и ежевики и в полночь змей на нем изжарить. Утром оставшийся пепел отнести на скалу, где раньше сидел Сфинкс, пустить по ветру и, не оглядываясь, бежать назад. После чего дом следует очистить дымом серы и соленой родниковой водой, а крышу украсить дикой оливой.