Георгий Скорина - [35]

Кривуш подмигивал и делал Георгию загадочные знаки. Тот наконец вспомнил уговор и засыпал экономку предложениями, с сожалением думая о том, что теперь все внимание Маргариты достанется Николаю. Но Кривуш почему-то не воспользовался своим преимуществом. Наоборот, он еще больше надулся и, не удостаивая смущенную девушку и двумя словами, грубо и невпопад вмешивался в разговор Георгия с экономкой.

В конце концов из всей затеи ничего хорошего не получилось. Оба кавалера вели себя по меньшей мере странно, и дамы даже несколько обиделись. Но когда девушка сказала своей экономке, что пора идти домой, Георгий прервал разговор на полуслове и снова застыл с таким печальным лицом, что пани Зося расхохоталась и уже на ходу что-то шепнула Маргарите, явно по адресу Георгия.

Георгий вышел из-за прилавка и, вероятно, пошел бы на улицу вслед за Маргаритой, если бы ему не преградил дорогу Кривуш.

– Так вот каков ты, бедный схолар Францишек! – прохрипел толстяк, покрываясь багровыми пятнами. – Ты только прикидывался тихоней.

– Николай, опомнись, – попятился Георгий.

– Нет! – гремел разошедшийся Кривуш. – Ты должен опомниться, а не я. Ты, погрязший во лжи и обмане. Ты, коварно обманувший доверие друга. Я ли не открыл тебе душу, я ли не просил тебя заниматься только мной и второй дамой…

– Я так и поступил, – едва смог вставить Георгий.

– А что ты сделал потом? Тебе мало было одной, и на глазах у друга ты пытался обольстить обеих, нарушив наш уговор…

– Николай, – перебил его Георгий, – я должен сказать тебе правду. Я был поражен… Я увидел ее…

Кривуш едва перевел дыхание и неожиданно переменил тон:

– О, я понимаю тебя, друг мой… Я также был поражен, когда впервые ее увидел.

– Нет, – тихо сказал Георгий. – Я видел ее раньше… Я ждал ее…

– Вот как, – живо заинтересовался толстяк. – Вы уже встречались? Где, когда?

– Я видел ее во сне… – сознался Георгий. – Когда она вошла сюда, мне показалось, что это снова видение. Так она была похожа на ту… Мне казалось, что стоит только открыть глаза – и все кончится. Я потеряю ее навсегда. Я боялся…

– Ты боялся, что твой друг Николай Кривуш украсит свою жизнь ее любовью?

Георгий побледнел.

– Замолчи! – сказал он.

Но Кривуш не хотел молчать.

– …Что не тебе, а другому принесет она однажды на свидание жареного каплуна и бутылку меду из хозяйского погреба.

– О ком ты говоришь? – вскрикнул Георгий.

– О ком? – с презрением переспросил Николай. – О ней, о несравненной пани Зосе, лучшей экономке города Кракова.

Георгий бросился к Кривушу и крепко обнял его.

– Прости, Николай. Я думал… Маргарита…

– Маргарита? – спросил Кривуш, задыхаясь в его железных объятиях. – Так ты о Маргарите?

И оба разразились таким веселым хохотом и так звонко хлопали друг друга по спине, что спавший в соседней комнате хозяин проснулся и стал искать под кроватью домашние туфли.

Кривуш между тем развивал новый план:

– Я знаю, где она живет, ее отец нанял здесь дом с садом по баснословной цене. Ты придешь и передашь для панночки эти кружева как подарок, и вы познакомитесь… Лучшего случая нельзя ждать.

– Но это очень дорогие кружева… – сопротивлялся Георгий.

– Я же сказал, что оплату беру на себя. Я богат, как епископ.

В лавку, позевывая, вошел хозяин. Первое, что он увидел, это заморские кружева в руках у Кривуша.

– Вас ист дас, Франц? – спросил недоуменно дядя Отто.

Но за Георгия ответил Кривуш:

– О, дядя Отто! Вы не видели, как ловко Франек только что продал всю партию этих гнилых кружев одной важной пани…

– Это не гнилы крушеф… – обиделся дядя Отто, но тут же улыбнулся. – Это прафта, майн зон? Ты продал весь крушеф?

Георгий замялся. Кривуш снова ответил за него:

– Конечно. Пани приказала отнести к ней домой. Но в лавке нет никого. Вот он и задумался, как бы пани не отказалась…

– О, нужно скоро, – радостно заторопился хозяин. – Ошень удашный продаш. Теперь я в лавке. Отнеси, Франц, этой пани…

Георгий не успел опомниться, как Николай свернул кружева, сунул ему в руки и вытолкнул на улицу.

– Что ты выдумал? – испуганно спросил Георгий друга, как только они завернули за угол.

– Мужайся, Франек. Это первое испытание. Лучшего случая не представится. Ты еще раз увидишь Маргариту, быть может войдешь к ней в дом и понравишься родителям… А завтра я верну деньги хозяину.

– Ты вернешь деньги? Такую сумму? Лучше скажем, что пани передумала.

– Не делай глупостей, Франек. Неужели сонный немец тебе дороже приснившейся Маргариты? И ведь я верну деньги. Разве ты не знаешь? Я получаю наследство… Моя бедная тетя в Тарнуве готовится отдать душу господу.

– Ты не шутишь, Николай?

– Я скорблю, Франек. Старая пани была не так уж плоха. И если ты согласен вместе со мной достойно помянуть ее, то деньги будут еще сегодня. Я могу занять их у менялы.

Так они дошли до дома Маргариты, уже знакомого Кривушу.

– Иди! – торжественно сказал Кривуш. – И помни: счастье в твоих руках. Скоро ты сможешь посещать этот дом вместе со своим другом, который, впрочем, не посягнет на хозяйский покой… Иди, я жду тебя в переулке.

Георгий сделал два отчаянных шага и оказался возле калитки. Он немного помедлил. Потом закрыл глаза и постучал.