Георгий Иванов - [170]

Туман… Туман… Пустыня внемлет Богу" и т. д.

Я почувствовала дрожь в груди и закрыла глаза от волнения. То, что эти гениальные стихи были созданы здесь, при мне, мгновенно, казалось мне чудом… Он совсем не понимал, не отдавал себе отчета, что эти стихи одна из вершин русской поэзии XX века».

Одоевцева либо неверно процитировала приведенную выше строку, либо это был первоначальный вариант. В книге эта строка читается так:

Туман… Тамань… Пустыня внемлет Богу.

Мысль о перевоплощении, как она сказалась в стихотворении «Мелодия становится цветком…», встречается у Георгия Иванова часто, чаще всего в «Садах». Идея эта подчеркнута некоторыми из писавших о Г. Иванове, особенно поэтами. Зная отношение Георгия Иванова к поэзии, трудно себе представить, что идея перевоплощения для него только литературный прием, что противоречит мнению Ирины Одоевцевой. Она писала мне 4 мая 1984 года: «Г. Иванов абсо­лютно не интересовался перевоплощением, никогда о нем не говорил и не писал. Перевоплощением и доктором Штейнером занималась я, но философские наклонности и интеллект философии у него был большой. Он по ночам сидел один и все размышлял». Ирина Владимировна тут, конечно, многое напутала. Мотив метаморфоз звучит довольно настойчиво как в раннем, так и в позднем творчестве поэта.

Стихотворение «Мелодия становится цветком…» Георгий Иванов любил и читал его изумительно. Об одном случае, когда «Мелодия…» была прочитана автором, рассказал Игорь Чиннов: «Георгий Иванов был большим поэтом и интересным человеком. Помню, как я после долгого отсутствия встретился с ним на собрании, где присутствовали Вейдле, Терапиано, Адамович. Георгий Иванов прочел свое стихотворение о Лермонтове. Он так прочитал последние две строки, что в них прозвучала вся скорбь мира:

И Лермонтов один выходит на дорогу,

Серебряными шпорами звеня.

Это было незабываемо; обыкновенные слова "серебряные шпоры", но в них вложено столько содержания, столько пережитого за годы долгих мытарств, что я до сих пор вижу его читающим эти строки».

Столь же глубокое впечатление осталось у Юрия Иваска. Он говорил, что Лермонтов в этом стихотворении не столько поэт, сколько легендарный герой. «И здесь его творимая легенда оживает в потрясающих стихах, рядом с которыми (да простится мне это еретическое суждение) лермонтовские стихи кажутся тусклыми».

Диапазон поэзии Георгия Иванова широк, хотя просторы и пространства приоткрываются не сразу. Личную неудачу он претворил в поэтическое счастье большого искусства. Эмигрантское разочарование, хождение по мукам, отчаяние преобразил в волшебную музыку, трагизм существования — в сладостную поэтичность жизни. Его стихи прекрасны вопреки их нередко отрицательному содержанию. В мировом ледяном эфире он слышал удивительную музыку. Кто-то из его современников сказал о нем: «Самые отрицательные стихи Г. Иванова повышают жизненный тонус, бодрят, укрепляют, как ледяной душ… Падший ангел русской лирики, он меньше, чем многие другие темные по смыслу поэты, поддается истолкованию». «Большей частью его вдохновляло отрицание, — писал неизвестный автор «Опытов». — Слова — самые неутешительные, но в тоне, в мелодии есть свет, сияние».

Он обладал своей, не высказанной до конца, тайной, стремился разгадать ее, разгадывал, не был удовлетворен «отгадками» или удовлетворялся совсем не надолго и возвращался к своей, загадочной для самого себя, тайне опять и опять. Очевидно лишь то, что это была тайна прирожденного ему и почувствованного им внутреннего духовного света.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ГЕОРГИЯ ИВАНОВА

1894—1909—29октября 1894 года в семье гвардейского офицера Владимира Иванова и его жены Веры (урожденной баронессы Бир-Брау-Брауэр ван Бренштейн) в имении Пуки Россиенского уезда Ковенской губернии родился сын Георгий. Семья живет в имении Студенки. Переезжает на жительство в Петербург. Георгий поступает во Второй кадетский корпус. Начинает писать стихи.

1910 — первая поэтическая публикация в журнале «Все новости литературы, искусства, театра, техники и промышленности». Стихи печатаются также в журнале «Весна». Знакомится с Георгием Чулковым, Александром Блоком, Николаем Кульбиным.

1911, 3 марта — начало поэтических публикаций в еженедельнике «Гаудеамус».

Начало дружбы с поэтом и писателем Алексеем Скалдиным, знакомство с Михаилом Кузминым, Игорем Северяниным. Участие в северянинской Академии эгопоэзии.

18 ноября — впервые в гостях у Александра Блока.

Декабрь — вышел из печати первый поэтический сборник «Отплытье на о. Цитеру».

1912, 5 февраля — в газете «Нижегородский листок» опубликован коллективный манифест (в том числе за подписью Г. Иванова) Академии эгопоэзии.

12 февраля — вышел первый номер газеты эгофутуристов «Петербургский глашатай».

Принят в Цех поэтов. Первое посещение «Бродячей собаки», знакомство с Николаем Гумилёвым и Анной Ахматовой. Знакомство с Осипом Мандельштамом. Мандельштам пишет стихотворение «Царское Село» с посвящением Г. Иванову. Оставляет кадетский корпус, не окончив курса обучения.

13 октября — встречается с Блоком.

Ноябрь — начало публикаций в журнале «Гиперборей». Опубликовано письмо Г. Иванова о его выходе из кружка «Эго».