Геополитика постмодерна - [58]

Мы с огромным оптимизмом смотрим на те процессы, которые разворачиваются в России при нынешнем президенте. Он много совершил ошибок, многие вещи нас удручают, но позитивные сдвиги намного превосходят все недостатки, тем более что часть их можно списать на историческую инерцию. Мы считаем, что Россия в ближайшие годы перейдет на евразийские рельсы — ведь это единственное, что ей остается. Поразительно, что еще в начале ХХ века пророки евразийской идеи видели все эти закономерности. Они говорили, что коммунизм падет из-за отсутствия духовной составляющей, что советское пространство может стать жертвой атлантических западных проходимцев, но они говорили также, что в этом случае единственный путь — это евразийский путь. К сожалению, те великие люди не дожили до нашего времени, да и потом, наверное, им было бы очень грустно видеть, что происходит в России на этом этапе. Они никогда не хотели зла для своей Родины, были горячими русскими патриотами и считали, что Советская власть должна эволюционировать в евразийском мировоззренческом ключе. Это был бы бескровный выход. К сожалению, получилось не так, тем не менее этот вектор в конце концов возобладает.

Приложение 2 Однополярность и многополярность. Сколько полюсов нужно миру?

«Круглый стол» на радио «Эхо Москвы». 25.09.2003

Участвуют:

Ф. Лукьянов — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»,

А. Дугин — лидер Международного евразийского движения, руководитель Центра геополитических экспертиз;

А. Коновалов — президент Института стратегических оценок.

Ведущий: Тема сегодняшнего круглого стола — сколько полюсов нужно миру, — и мне бы хотелось, чтобы каждый из вас эту тему тезисно определил. Сколько полюсов нужно миру, ваше личное отношение к многополярности, о которой так много сейчас принято говорить?

Дугин: Я глубоко убежден, что справедливым миром был бы многополярный мир. Смысл многополярности — это не однополярность, это альтернатива тому однополярному миру, который выстраивается на сегодняшний день, а формат этой многополярности, на мой взгляд, вполне может обсуждаться. Как минимум я вижу три дополнительных к ныне доминирующему американскому полюсу — это европейский, евразийский и тихоокеанский. Вот такая четырехполярная, если угодно, многополярность мне представляется оптимальной.

Ведущий: А что вы подразумеваете под определением «справедливый»?

Дугин: На мой взгляд, такое многополярное устройство мира предполагает возможность различных цивилизационных вариантов будущего, в то время как однополярная глобализация предполагает единую универсальную модель будущего для всех остальных народов, государств и наций.

Лукьянов: В силу своей работы — я редактирую политический журнал, в который пишут политологи — у меня за последнее время сложилось стойкое неприятие терминов «многополярность» и «однополярность», потому что, на мой взгляд, от этого немножко уже тошнит. Все бросились рассуждать на эти темы, эта дискуссия интересная временами, но совершенно умозрительная и довольно бесплодная. А что касается того, какие полюса сейчас в мире существуют на самом деле, то это лишь два полюса. Первый — полюс успеха экономического, политического и в каком-то смысле цивилизационного, и второй — полюс провала, то есть это страны, о которых сейчас так много говорят, страны-неудачники, несостоявшиеся государства, которые просто катятся к чертовой матери. И выбор между этими двумя полюсами, если он, не дай Бог, перед нами встанет, по-моему, совершенно очевиден.

Ведущий: А как вы тогда классифицируете тот же самый Китай? Его в таком случае можно будет отнести к разным полюсам: нельзя же называть эту страну экономически несостоятельной и говорить, что это полюс неуспеха, но в то же время вряд ли Китай можно отнести к тому же полюсу, на котором сидят США с их глобальной политикой. У вас пока получается противоречие.

Лукьянов: Безусловно, если брать эти два полюса, то это не значит, что все страны между ними можно будет четко и однозначно распределить. Главное — направление движения. Китай однозначно движется в направлении успеха, потому что, несмотря на все проблемы, там идут разного рода реформы, динамическое развитие и тому подобное.

Коновалов: Я бы согласился с господином Лукьяновым относительно того, что многополярность и однополярность уже немножко приелись как термины. Но тем не менее дискуссия не схоластическая. Я глубочайшим образом убежден, что, во первых, мир не однополярен и не может быть таковым, а во вторых, мир вокруг нас не многополярен и не будет многополярным настолько, насколько нам бы это было нужно — необходимо считаться с реальностью. Это крайне опасная концепция, и прежде всего для России. Потому что многополярная система с динамически меняющимися полюсами нестабилизируема. За всю историю человечества его многополярные периоды обязательно заканчивались мировыми войнами. А в нынешних условиях мировая война — неприемлемый способ разрешения ситуации. На самом деле, к счастью, мы являемся свидетелями формирования новой биполярности, где на одном полюсе начинают группироваться государства, которые признают международное право, признают некоторые цивилизационные нормы и ценности в поведении внутри страны и в отношениях с другими государствами. И на другом полюсе формируются как страны, так и, что еще очень важно, негосударственные действующие лица, которые сейчас играют все более возрастающую роль в мировой политике. Назовем это «полюсом мирового зла». Хотя я понимаю всю условность этого наименования. И перед Россией стоит выбор: с кем мы — с Западной Европой против США или с Китаем против западного мира. Все это достаточно глупые вещи, это борьба между государствами внутри одного полюса, когда мы ослабляем себя перед лицом очень серьезной мировой опасности. И нам надо понять, что истории было угодно улыбнуться и посадить в одну лодку бывших соперников по холодной войне и предложить альтернативу — либо вы будете продолжать друг друга веслами по голове лупить и топить по одиночке, либо научитесь грести вместе в одну сторону.