Геометрия и «Марсельеза» - [21]

Остановить людей ничем было невозможно — они ворвались в главный двор Тюильри, и после короткой, но чрезвычайно ожесточенной схватки королевский дворец был взят.

Представители Коммуны сразу же прибыли в Законодательное собрание, чтобы продиктовать волю победившего народа. Собрание временно отрешило короля от власти, прекратило ему выплату жалования по цивильному листу и отвело для его пребывания Люксембургский дворец. Однако по настоянию Коммуны это решение было отменено, и 12 августа королевская чета была отправлена в Тампль. С монархией было покончено, хотя жирондистское Законодательное собрание еще колебалось между королевской властью и демократией.

В результате народной революции 10 августа кончилось деление граждан на активных и пассивных: избирательное право предоставлялось всем мужчинам, достигшим двадцати одного года и живущим своим трудом. Собрание уволило министров, назначенных королем, и исполнительную власть вручило Временному исполнительному совету из шести министров — лиц, не входящих в состав Собрания.

Эти лица нам уже известны. Дантона, по единодушному мнению левой части собрания, избрали министром юстиции, затем без голосования были назначены три жирондистских «министра-патриота», уволенных Людовиком XVI в июне. Это — Ролан, министр внутренних дел, Серван, военный министр, и Клавьер, министр финансов.

Министерство иностранных дел было поручено Лебрену, другу Бриссо, лидера жирондистов, а морское министерство, по предложению Кондорсё, — математику и инженеру Монжу.

Через четыре дня после революции 10 августа новые министры соберутся на первое свое заседание. Они будут представлять собой новое правительство революционной Франции. Правительство без короля. Интересно, как почувствует себя и как поведет себя создатель начертательной геометрии в министерском кресле и в столь необычном для себя окружении?..

От Жиронды к Горе

Одним из самых влиятельных лиц в партии жирондистов была Манон Ролан, жена министра внутренних дел, некоронованная «королева Жиронды». Эта владычица умов и сердец вела себя очень уверенно: раздаривала выгодные должности, знакомила нужных людей с нужными людьми, одалживала деньги, сводила, обвораживала. Как и ее единомышленники, госпожа Ролан считала, что революция свое дело сделала, и ее следует остановить.

Красивая и умная женщина, Манон обладала острой наблюдательностью и проницательностью. Ее характеристики современников многими считались очень удачными и меткими.

Свой собственный портрет она нарисовала в добрых тонах, о Дантоне отзывалась хуже, о Монже еще хуже, если не сказать совсем плохо.

Эта женщина-философ, «временная королева, окруженная литераторами среднего пошиба», как писала тогда газета «Монитер», была отнюдь не в восторге от внешности Дантона, лицо которого, как известно, было попорчено оспой, нос перебит еще в дететве быком, а манеры — далекими от салонных; но не только внешность Дантона казалась Манон Ролан непривлекательной… «Как прискорбно, что состав министерства испорчен Дантоном, пользующимся такой дурной репутацией, — говорила Манон, — Вам известна моя преданность революции: теперь я стыжусь ее! Запятнанная злодеями, она стала отвратительна».

Знаменитый математик Монж выглядел в изображении королевы Жиронды так: «Монж был подобием медведя… Трудно представить человека более неповоротливого и менее приятного. Некогда он был каменотесом в Мезьере, где аббат Боссю его ободрил и заставил начать изучение математики. Он выдвинулся работоспособностью и перестал видеться со своим благодетелем, как только начал надеяться стать ему равным. Этот простак сумел, впрочем, создать себе на этом репутацию в узком кругу, наименее благожелательные члены которого не были в восторге от того, что он был тяжелым и ограниченным. Но, наконец, он прослыл честным человеком, другом революции…»

Здесь что ни слово — то сознательное искажение, даже издевка. Не был Монж каменотесом, не приходилось Боссю «заставлять» его начать изучение математики (Монж это сделал раньше). Встречи с «благодетелем» прекратились потому, что Боссю оставил свою кафедру Монжу в связи с назначением на другой ноет (экзаменатором воспитанников инженерных училищ).

Подход, столь несправедливый, даже агрессивный, как отмечает Рене Татон, говорит о явной пристрастности мадам Ролан. Несомненно, Монж не был блестящим завсегдатаем и говоруном в салонах; он сохранил от своего происхождения некоторую грубоватость манер но в действительности за этим скрывалась естественная доброта и совокупность весьма основательных качеств: упорство в работе, чистота помыслов, энтузиазм, иногда наивный, но всегда прекрасный во всем, что ему казалось пригодным для распространения знаний или способным служить прогрессу человечества, глубокое чувство справедливости и стремление к равноправию.

Почему Манон столь резко говорила о Дантоне, понять несложно; он оскорбил ее лучшие чувства громогласно сказав как-то о министре Ролане: «Хорошо было бы иметь министров, которые не говорили бы словами своей жены». Кроме того, Дантон явно захватил лидерство в кабинете министров.