Геологическая поэма - [203]

— Думаю, Георгий не подкачает.

— Будем надеяться, — пробурчал Роман.

Тут командир, которого звали Георгием, обернулся и сделал знак Захару, приглашая его подойти.

Разговор был недолгим. Через минуту геофизик вернулся, сообщил:

— Командир хочет слетать посмотреть — тут ведь не далеко. Видимо, это правильно. Так что, ребята, ждите, мы быстренько…

Вертолет взлетел и минуты через три скрылся за вершинами отрогов, окаймляющих долину с юга.

Тишина нависла над летным полем. Опять приходилось ждать. Это становилось уже тягостным, и оттого у всех окончательно пропало настроение разговаривать. Толя, заложив руки за спину, принялся расхаживать взад-вперед. Длинноногий, с уныло повисшим носом, он слегка напоминал какую-то худую голенастую птицу — из тех, что водятся на болотах. Пилоты, поднявшись в кабину, уселись в свои кресла. Медики и инженер тоже залезли в вертолет — видимо спасаясь от ветра, хоть и несильного, но все же довольно прохладного.

Ожидание «размагничивало» — Роман вдруг ощутил, как сильно его вымотали эти минувшие неполные сутки. Отойдя на край поля, он растянулся на жухлой щетинистой траве, под голову пристроил полевую сумку и закрыл глаза. «Эх, прикемарить бы минут шестьсот, — подумал он. — Ладно, пятнадцать — двадцать тоже неплохо…» Заснул он мгновенно, и приснилась ему совершеннейшая абракадабра: будто он, лежа на этом самом месте, слышит нарастающий гул мотора, с огромным трудом заставляет себя открыть глаза и видит, как из приземлившегося вертолета выходят Валентин с Асей — оба весело смеются: «Как мы вас разыграли, а?» — «Дурацкая шутка!» — вскипел Роман и в тот же миг проснулся. Второй МИ-4, вернувшись, уже стоял на земле. Ревел двигатель, лопасти еще продолжали вращаться, и поднятая ими бурая пыль клубилась вовсю, почти скрывая вертолет.

Но вот рев утих, замер несущий винт, улеглась пыль. Однако из вертолета никто не спешил выходить. У Романа нехорошо сжалось сердце. Взглянул на Толю — у того вид был тоже встревоженный.

— Что-то у меня доверие к этим друзьям катастрофически падает, — сквозь зубы сообщил Роман.

— Подожди, еще не утро, — осторожно отвечал Толя.

Оба командира — Георгий и Рассолов — сидели на местах, каждый в своем вертолете. До Рассолова было ближе да и дверь с его стороны была раскрыта, поэтому Роман видел, что тот одной рукой держит возле головы наушники, а другой — прижимает к горлу ларинг; губы его двигались, но слов слышно не было.

— С Абчадой разговаривает, — заметил Толя. — С диспетчером. Наверно, и второй командир тоже…

— Совещание в верхах, — Роман зло покривился. — А где это наш геофизик — уж не выпрыгнул ли с парашютом?.. Идешь ты пляшешь, что они тут за тайны такие развели — пойду узнаю! — Он уже было рванулся, но Толя придержал его.

— Постой, вот он, Захар-то, уже выходит.

Геофизик вылез очень спокойный, даже преувеличенно спокойный, из чего вполне можно было заключить, что у него только что состоялся серьезный разговор с командиром экипажа.

— Георгий считает, что ваши пилоты правы, — четко выговаривая каждое слово, объявил Захар, и этот его «каллиграфический» голос почему-то напомнил Роману те неизменно аккуратные почерки, которые присущи только официальным бумагам и только с неприятным содержанием («С получением настоящей Вам надлежит явиться…» Слова «Здравствуй, дорогой мой» пишутся совсем иначе).

Роман не особенно и удивился услышанному — где-то в глубине души он был готов к такому.

— Как же теперь быть, а? — заволновался Толя. — Что нам делать?

— Ждать, — веско изрек геофизик, — Вы же видите, я с вами. Я же никуда не улетаю.

Наверно, сочтя, что сказанного вполне достаточно, чтобы развеять все сомнения, он направился к рассоловскому вертолету.

— Ты понял? — Толя повернулся к Роману. — Он с нами! Министр какой выискался!

— Толя, не пульсируй. Парень пижон, это верно, но он в курсе: где-то в инстанциях что-то делается. Так что наше с тобой дело телячье — ждать… Ага, а вон и этот вылез — как его, Георгий, что ли? Скажу-ка ему пару ласковых…

Командир геофизического вертолета выглядел намного солидней Рассолова, поэтому Роман старался быть вежливым, на «ты» его не называл.

— Что ж вы… — с горечью сказал он. — А мы на вас надеялись, как на бога!..

— Нельзя от машины требовать невозможного. Вертолет не ворона, на сосну не сядет.

Говоря это, вертолетчик скучающе глядел куда-то в сторону, тон его был небрежно-снисходителен, будто он разговаривал с назойливым несмышленышем. Роман взвинтился моментально.

— Машина!.. В умелых руках — и хрен ружье, — откровенно грубо заявил он.

— Да? — Георгий посмотрел на него с веселым изумлением. — Хорошо сказано, надо будет запомнить.

Железной выдержки оказался мужчина. Роман задумчиво оглядел его: румяный жизнелюб, коричневая кожаная куртка ловко облегает полноватую крепкую фигуру, взгляд фаянсово-голубых глаз умен и невозмутим. Вот он достал из кармана сигареты «Кронштадтские» — голубенькая пачка с полоской в виде гвардейской ленты, — со вкусом закурил; движения мягкие, точные, уверенные. И тут вдруг Роману вспомнился рассказ Валентина о том командире в черных перчатках, чей вертолет развалился в воздухе. «А что, собственно, я знаю об их профессии? — мелькнуло в голове. — Ведь кому-то, наверно, и наши маршруты кажутся прогулкой по живописным местам и на свежем воздухе».