Геологическая поэма - [200]
Выбранное вертолетчиком место находилось в верховьях долины Гулакочи. Как на глазок определил Роман, километрах в пяти от места ЧП. Это по прямой. Но по пути надо перевалить через хребет. Роман на миг представил себе все это: подъем, спуск… неизбежные сюрпризы рельефа, которые на карте не отобразишь, с воздуха не увидишь… носилки с Асей, полуживой Валентин… Нет, дело выглядело абсолютно безнадежным, чего вертолетчик, сидя в своем перемещающемся по воздуху мягком кресле, мог и не понимать. «Простим ему, — с внезапным великодушием подумал Роман. — Откуда этому пижону знать, что такое ходить по горам. У него ж сидячая работа, а он небось думает себе: «рожденный ползать — летать не может!» Второй вариант — обойти этот хребет. Прикинув расстояние, Роман безнадежно хмыкнул: проще четверым взять на плечи носилки с Асей и топать непосредственно на Гулакочинскую разведку.
— Ну? — в самое ухо рявкнул вертолетчик. — Как решаем?
— Летим обратно, — отвечал Роман, повинуясь скорее интуиции, чем рассудку.
Вертолетчик помедлил, выжидательно глядя на него, но Роман молчал. Тогда тот резким движением отвернулся, что-то при этом проговорив. Похоже, что выразился.
«А правильно ли делаю? — мгновеньем позже спросил себя Роман. — Ведь уходим же от них, уходим! Покидаем! И время теряем! Возвращаемся к исходному. А решения никакого… О черт, хоть бы подсказал кто!.. Нет, кроме меня, решать некому… так уж получилось… Давай, московский парень, на тебя вся надежда!.. Конечно можно бы посадить вертолет там, в верховьях Гулакочи, выгрузиться и двинуть всей командой через хребет… Пять километров — не проблема. Правда, превышение — дай бог… А потом?.. Нет, это была бы видимость, что мы что-то делаем, пытаемся, видите ли… По существу — обман и самообман…»
В голове царила метельная путаница, мельтешенье, однако где-то в полумраке подсознания, как кристалл в толще породы, затаилось нечто смутное, не до конца еще прояснившееся. Не то мысль, не то чувство. Подобное состояние Роману было знакомо: случается, месяцами крутишь какую-нибудь проблему и так, и этак, и кажется, что не ухватить ее ни с какого боку, а потом однажды выясняется, что в подсознании-то анализ уже давно проведен и результат уже готов, но только все никак не мог стать мыслью, отлиться в слова.
Роман взглянул на часы и с некоторым облегчением отметил: «Э, так ведь в общем-то еще утро, а казалось, что времени прошло!.. Будем надеяться. Как говорит Пал Дмитрич, карта не кобыла — к утру повезет».
На уровне глаз величественно проплыли и остались позади освещенные солнцем вершины массива, и протянувшимися от него щупальцами теперь внизу шли отроги, нагие, мягко бугристые, где-то там, возле чуть угадываемой реки, сбегающие на нет. А потом и сама река, Гулакочи, вся в мерцающих блестках солнечной ряби, выделилась из невнятицы затуманенного далью ландшафта. Затем на ровном клочке речной террасы возникла как бы беспорядочная стайка камней, скатившихся некогда с нависающего над ними горного хребта. Однако еще несколько минут полета превратили эти камни в дома поселка, и вот уже сделались различимы бурые тесемки разбегающихся дорог, дымы из печных труб, слюдяные высверки оконных стекол.
«Вот уже и вернулись, а те все еще там… — от захлестнувшей его бессильной злости, стыда и возмущения Роман даже скрипнул зубами. — Сволочи мы все, а я — больше всех!»
Порывисто обернувшись, Роман отыскал взглядом бортмеханика, кивнул, предлагая поменяться местами. И он уже встал, сделал шаг вниз, в грузовую кабину, когда давешнее его неуловимое подсознательное «нечто» обрело как бы осязаемость. Научная работа приучает к четким определениям, однако на сей раз Роман даже не пытался их искать. С него было достаточно того, что он вдруг осознал: в этом деле с ЧП отнюдь не он один является тем, «кому больше всех надо». Где-то сейчас отстукиваются радиограммы, звонят телефоны, кто-то у «кого-то запрашивает, кто-то кому-то докладывает. Экспедиция, районное руководство, управление… «И это еще не все, — подумал Роман. — С каждым часом будет подключаться все больше и больше народу. Иначе и быть не может. В конце концов, не в такое время мы живем и не среди таких людей, идешь ты пляшешь!..»
Захар Машеренков, в очередной раз измерив шагами коридор конторы экспедиции, взглянул на часы и всерьез засомневался: остановились, что ли? Было только без двадцати одиннадцать. Будто кто заморозил время! Остановившись перед дверью радиорубки, он чуть поколебался — зайти или нет, — но потом вдруг решительно развернулся и зашагал к кабинету начальника экспедиции.
— А, п-проблема! — доброжелательно-иронически приветствовал Ревякин и, встав, пожал ему руку. — Хотелось бы похвастаться, да нечем: происшествие у нас…
— Да-да, знаю! — перебил его Захар. — Кое-что мне рассказал ваш радист, но вот подробности…
— Какие там подробности, — махнул рукой Ревякин. — Не знаешь, что ли, как оно бывает в маршрутах…
Геофизик сокрушенно кивнул:
— Как не знать… И ведь парень-то серьезный — я его еще по университету знаю…
Звякнул телефон. Начальник поднял трубку.
— Ревякин, — назвался он и умолк, слушая. — Ясно, Константин Кузьмич… Да, все понимаю, однако нам оттого не легче… Да, думайте, думайте, а мы со своей стороны что-нибудь… Конечно, связались и еще будем связываться… Добро, будем держать друг друга в курсе… Пока!
Главный герой «Долины бессмертников» поэт Олег Аюшеев, участвуя в раскопках древнего погребения, знакомится с погибшей культурой хуннов. Осмысливая ее и сопоставляя с современной культурой и жизнью, он задумывается о том, что значит для поэта родная земля, об участи народов, правители которых во имя суетных и корыстных целей ввергают сотни тысяч людей в пучину бед, кровопролитий.
В исторической повести «Ступени совершенства» рассказывается о великом древнеегипетском художнике Тутмосе, создателе знаменитого скульптурного портрета царицы Нефертити.
В далеком будущем наука Земли достигла небывалых высот. Ученым удалось создать сверхмощную вычислительную машину, названную ими Великим Мозгом. По замыслу создателей, Великий Мозг будет поддерживать постоянную связь с мозгом каждого человека – и мыслительные способности людей возрастут тысячекратно. Для рассмотрения этой идеи, которая названа проектом Единого Поля Разума, создается специальная Комиссия: сто один человек, специалисты в самых различных областях человеческой деятельности, должны взвесить все «за» и «против» и принять решение...
Владимир Митыпов — известный бурятский прозаик. Его творчество знакомо русскому читателю повестями «Ступени совершенства», «Зеленое безумие земли», «Приход больших обезьян» и другими произведениями.Роман «Инспектор Золотой тайги» посвящен борьбе за советскую власть на золотых приисках Бурятии. Ярко раскрывает в нем автор историю освоения золотых россыпей в дикой, далекой каторжной тайге.
Главная тема повести Владимира Митыпова – ответственность ученого перед человечеством за свои открытия.Эксперименты профессора Моллини увенчались полным успехом: ему удалось наделить горилл сверхмощным разумом и превратить их в неопитеков, в «живые вычислительные машины». Необычайные способности неопитеков сделали их чрезвычайно полезными для военного ведомства, но ни ученые, ни опьяненные грандиозными перспективами военные и представить себе не могли, к каким ужасающим последствиям приведет открытие Моллини.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!