Геня, Петра, Лолита и Лилит - [16]

Глава 4. Переезд

Теперь на первоочередные планы денег должно хватить. Первое - быстрее получить чистые документы на себя и Петру. Второе - сменить их сырой полуподвал на приличную квартиру. Третье - консультация и возможное лечение Петры. Хотя она ни на что и не жаловалась, а даже скорее наоборот. Девочка на втором месяце сама встает в кроватке, правда, держась за поручни. И последнее - надо готовить выезд в Швейцарию. А это - заграничный паспорт, визы, билеты, проживание и питание.

Петровичу не терпелось проверить, что все эти номера счетов - не блеф. И если с тремя первыми проблемами он мог справиться сам, то четвертая требовала толкового помощника. И желательно - женщину. Петру он не собирался оставлять ни на один день.

А что если кто-то из его разогнанных товарищей вернулся на Родину? Память услужливо вывела ему список девушек, вместе с ним кончавших спецкурсы. Перед глазами всплывали образы и обрывки впечатлений. Он остановился на двух. Это Таня Гальченко и Таня Козлова. Две подружки неразлейвода. Как они рыдали, расставаясь после спецухи! Надо навести о них справки. А для этого ему понадобятся старые связи. Нет, не из тех, кто его знает, а "консервы".

"Консервами" они называли вышедших в запас или раскрытых и сосланных на родину агентов. Они не годились для оперативной работы, но вполне могли служить "почтовыми ящиками". Этим толковым старичкам, скучавшим теперь от безделья, не надо было много объяснять. Они все схватывали на лету. У Петровича было в памяти несколько десятков адресов "консервов" и пароли выхода на них. Конечно, не все они еще живы, но оставшиеся могли здорово помочь.

Но первое - документы.

Терять свой теперешний паспорт Петрович не хотел. Не то, чтобы ему фамилия не нравилась, хотя и это тоже. Появившиеся в последнее время в столице в огромном количестве бомжи торговали документами налево и направо. А строгое указание, данное милиции, - не допускать проживания в столице бомжей без паспортов, заставляло работать паспортные столы в ускоренном режиме. Петрович, как дворник, был в курсе дел окрестных бомжей и знал, что некоторые продали и получили новые паспорта уже по несколько раз. И всего лишь на основании копий старых паспортов, хранившихся в паспортных столах. Но ведь такую "старую" копию он легко может сделать на компьютере и отпечатать.

Петрович купил у бомжей паспорт умершего их товарища. Отсканировал его. Вставил свое фото. Сделал несколько ксерокопий, состарив их. Просто две ночи поспал на них и, изрядно помяв, поносил пару дней в кармане.

В паспортном столе его заявление о пропаже паспорта и выдаче нового приняли без разговоров, когда он показал сделанные якобы у них ксерокопии старого. Обещали новый выдать после получения подтверждения о месте и дне рождения. Насчет этого Петрович не беспокоился. Эти данные подтвердятся обязательно.

Через месяц он стал Иваном Петровичем Белоус.

Теперь пришло время легализовать Петру. Он также сделал "старые" ксерокопии свидетельства о рождении, указав местом рождения Литву. Он знал, что ни на один запрос уже несколько лет из Литвы ответы не приходят. В заявлении в Загс попросил указать местом рождения нынешнее место регистрации. Заявление подкрепил изрядной пачкой зеленых бумажек. И его девочка стала Петрой Ивановной Белоус.

С третьей проблемой сразу возникли затруднения. За десять лет в столице так подскочили цены на квартиры, что у Петровича чуть не лопнули от удивления округлившиеся глаза, когда ему назвали цену за двухкомнатную квартиру.

- Двести тысяч долларов? Я не ослышался?

- Слушай, дед, вылечи уши или помой хотя бы, а потом звони! - трубку бросили.

Ну вот, и больным сделали, и дедом обозвали!

Подальше от центра, правда, просили уже от пятидесяти до ста тысяч. Петрович решил остановиться на пятидесяти. Совесть это раньше называли, что ли?

Он достал из носка десять камушков и пошел к Соломону. Тот, получив-таки за его камень свои двести пятьдесят тысяч, встретил его горячими объятиями и теплым чаем. Пыхтя, как паровоз, облизывал взглядом лежащие перед ним камни.

- Я вижу, что ви так-таки похогонили свою бабушку?

- Нет, товарищ Соломон, дедушку.

Больше вопросов не последовало. На этот раз Соломон отвалил по двадцать тысяч за камень.

- Я вижу, молодой человек опять собихается нести деньги в карманах. Это несолидно и опасно. Я пхидахю вам замечательный бхонихованный кейс. И совсем недохого.

Как потом оказалось, "совсем недорого" оказалось в понимании Соломона пять тысяч долларов. Хотя кевларовый кейс по цене машины, это, конечно, для Петровича была роскошь. Его первая роскошь.

Квартира за восемдесят тысяч нашлась быстро и совсем недалеко от центра. Увидев сразу за домом ряд кооперативных гаражей, Петрович тут же купил машину и гараж для нее. Зарплата за десять лет была потрачена за неделю.

"Но я ведь продолжаю работать Хранителем. И мне и сейчас положена зарплата. А так как я охраняю огромные ценности, то и зарплата должна быть высокой. Скажем, не менее 10 тысяч. Баксов! В месяц!", - мысленно уточнил он. - "Таким образом, за последний год мне задолжали - 120 тысяч!"