Генрих Третий. Последний из Валуа - [67]

Д’Обинье описывает невероятные дебоши, которые устраивал Генрих III со своими «мальчиками». Пренебрегая обществом женщин, король находил возле своих фаворитов не столько физическое, сколько эмоциональное удовлетворение. Они были искренне привязаны друг к другу, поэтому Генриха нельзя упрекнуть в «разврате», как это делала его сестра Маргарита.

Постоянный в своей ненависти, Генрих был постоянен и в своих привязанностях. Он никогда не проявлял неблагодарности, а те, кто его любили, служили ему верно, шла ли речь о герцоге Неверском или о королевском шуте, знаменитом Шико, а в нем самом видели могущественного покровителя и деликатного друга. Порой королевское благорасположение граничило со слабостью. Так, Виллекье, из ревности заколовший свою жену, не услышал от своего бывшего ученика даже упрека.

Всю осень 1577 года монсеньор, герцог Гиз и королева Наваррская пребывали вдали от двора, и Франция вздохнула спокойно. Но увы! С севера приближалась буря, грозившая нарушить это спокойствие.

Вот уже десять лет Нидерланды вели свою героическую борьбу против Испании. Испанцы одерживали верх в яростных сражениях, устраивали казни на площадях городов, разрушали деревни, но народ, воодушевляемый своим вождем, несгибаемым принцем Оранским, не сдавался. Вся Европа наблюдала за развитием этих событий, оказывавших влияние и на политику Франции.

В 1576 году Филипп II меняет тактику: когда стало ясно, что уговоры ни к чему не приведут, он обратился к суровому герцогу Альбе, а губернатором Нидерландов назначил своего сводного брата, дона Хуана Австрийского, победителя битвы при Лепанто. Красивый, мужественный, овеянный славой своих военных побед, он играл в глазах католиков ту же героическую роль, что некогда досталась победителю битвы при Монконтуре. Гиз, также претендовавший на первое место в католическом движении, не испытывал никакой ревности к сопернику, чье честолюбие не уступало его собственному. Молодежь в равной степени боготворила обоих принцев, а иезуиты предпочитали их слишком медлительному и зависимому от мнения папы Филиппу II.

Захватив Брюссель, новый губернатор инкогнито проехал через Францию, встретился с Генрихом Лотарингским и заключил с ним секретный договор. Романтичный испанец не хотел уезжать из Парижа, не взглянув на знаменитую королеву Наваррскую, и, накинув черный плащ и надев парик, он проникает в Лувр, где любуется, как танцует женщина, убившая Дю Гаста.

Маргарита его узнала. Воображение ее разыгралось, и она уже чувствовала себя Клеопатрой, которой дано изменить карту мира. Маргарита хотела царствовать, но не в смехотворном королевстве Наварра; своим ближайшим союзником она считала монсеньора. Разве жители Нидерландов вот уже два года не делали принцу предложения стать их покровителем? Маргарита полагала, что ей вполне по силам увлечь дон Хуана, а в герцоге де Гизе оживить воспоминания об их любви – и оба капитана будут верно служить Франсуа.

С большой пышностью Маргарита отправилась во Фландрию, теша себя призрачными надеждами. Запуганные Генеральные штаты мятежных провинций клюнули на эту удочку и направили к монсеньору делегацию, умоляя защитить их. Принц принял посланников и, не дав никакого определенного ответа, вручил им золотые медали, где были выбиты изображения его и Маргариты.

Тем временем герцог де Гиз, невзирая ни на какие договоры, привел свои войска к дону Хуану. Война возобновилась с новой силой, и Маргарита, опасаясь попасть в руки испанцев, была вынуждена бежать.

Она останавливается в Ла Фер и вызывает сюда Франсуа. Они проводят тут несколько месяцев в уединении, наводящем на мысль об инцесте, и строят несбыточные планы. Битва при Жамблу, где дон Хуан разбил принца Вильгельма Оранского, отрезвляет их. Они вернулись в Лувр и попросили короля ввести в Нидерланды войска.

Генрих с крайним недовольством наблюдал за их маневрами. Он совершенно не понимал, почему Франция, едва оправившись после гражданской войны, должна выступить против испанского колосса и почему нужно жертвовать людьми и деньгами ради выгоды его жалкого брата.

Король сухо отказывает герцогу Анжуйскому в поддержке, которая могла открыть границы Франции испанцам. Теперь монсеньор не считает даже нужным скрывать свою жгучую ненависть к брату. Обеспокоенный Генрих удваивает свою охрану.

Между дворянами монсеньора и короля происходят постоянные дуэли, а нельзя забывать, что всем им меньше тридцати – в XVI веке миром правила юность.

По случаю бракосочетания Сен-Люка и богатой наследницы Жанны де Коссе-Бриса 9 февраля 1578 года был устроен большой бал. Бюсси оскорбляет «мальчиков» короля. Келюс, Можирон, Ливаро и сам новобрачный поджидают его, чтобы отомстить. Но де Бюсси избегает возмездия, воспользовавшись вторым выходом. Генрих III высылает Бюсси, а двумя днями позже монсеньор демонстраивно приглашает его в Лувр.

Выйдя из себя, король запер своего брата и Маргариту в их покоях и приказал арестовать Бюсси, но тот выскользнул из рук королевской стражи и сумел организовать побег монсеньора, с которым они вместе укрылись в Анжу. В честь знатных беглецов епископ Анжерский устроил банкет, за что и поплатился: абсолютно пьяные гости покорежили его мебель, разбили сервизы, изнасиловали служанок.