Генрих IV. Часть 1 - [12]

Принц Генрих

Пожалуйста, Джек.

Фальстаф

Ей-богу, я его живо спроважу. (Уходит.)

Принц Генрих

Клянусь святой девой, вы отлично сражались, ты, Пето, и ты, Бардольф. Вы, оказывается, тоже львы: благодаря инстинкту вы удрали и не тронули принца крови. Тьфу, срам!

Бардольф

Ей-богу, я побежал только потому, что побежали другие.

Принц Генрих

А ну-ка, расскажи мне по совести, почему так иззубрен меч Фальстафа.

Пето

Да он иззубрил его своим кинжалом и заявил, что будет клясться на чем свет стоит, что клинок иззубрен в бою; он и нас уговаривал сделать то же самое.

Бардольф

И еще уговаривал разбередить себе носы репейником, чтобы пошла кровь, а потом чтобы мы замарали кровью свое платье и поклялись, что это кровь честных людей. Тут со мной случилось то, чего ни разу не бывало за последние семь лет: меня вогнала в краску его чудовищная наглость.

Принц Генрих

Ах, мерзавец! Да ты еще восемнадцать лет назад стащил кружку хереса, был пойман с поличным и с тех пор приобрел способность краснеть в любой момент. Ты мог действовать огнем и мечом - и все-таки удрал. Какой инстинкт руководил тобой?

Бардольф

(показывая на свой нос и щеки)

Милорд, вы видите эти метеоры? Знакомы вам эти протуберанцы?

Принц Генрих

Знакомы.

Бардольф

О чем все это, по-вашему, говорит?

Принц Генрих

О распухшей печени и тощем кошельке.

Бардольф

О горячем нраве, милорд, если правильно толковать.

Принц Генрих

Нет, если уж правильно толковать, то о виселице.

Входит Фальстаф.

Вот идет наш тощий Джек, кожа да кости. - Ну, что скажешь, чучело набитое? Сколько лет, Джек, ты не видал своих собственных колен?

Фальстаф

Моих собственных колен? Когда я был примерно в твоих годах, Хел, моя талия была не толще орлиной лапы; я мог бы пролезть сквозь перстень с большого пальца олдермена. Будь они прокляты, эти печали да огорчения; от них человек раздувается, как пузырь. Скверные вести! Твой отец прислал сэра Джона Бреси. Завтра утром ты должен явиться ко двору. Этот сумасбродный северянин Перси и тот уэлец, что вздул дубинкой Амамона, наставил рога Люциферу и принудил дьявола присягнуть ему на кресте уэльской алебарды, как его, черт побери, зовут?..

Пойнс

А, Глендаур!

Фальстаф

Оуэн Глендаур, он самый... Да еще его зять Мортимср, да старый Нортемберленд, да этот проворный Дуглас, всем шотландцам шотландец, что въезжает верхом на отвесную гору...

Принц Генрих

Тот самый, что на всем скаку попадает из пистолета в летящего воробья.

Фальстаф

Ты попал в точку.

Принц Генрих

Лучше, чем он в воробья.

Фальстаф

Да, этот негодяй не трус, он не ударится в бегство.

Принц Генрих

Так чего же ты, плут, хвалишь его за проворство?

Фальстаф

Да ведь он проворен верхом, кукушка ты этакая, а пеший он ни на шаг не подастся.

Принц Генрих

Конечно, Джек, инстинктивно?

Фальстаф

Будь по-твоему - инстинктивно. Так вот он тоже с ними, и еще какой-то Мордек и с ним добрая тысяча синих шапок. Вустер бежал нынче ночью. От этих известий у твоего отца поседела борода. Теперь земля будет дешевле тухлой макрели.

Принц Генрих

Значит, если июнь выпадет жаркий и эта междоусобная свалка продлится, мы будем покупать девственниц сотнями, как гвозди для подков.

Фальстаф

Клянусь мессой, ты прав, дружище; похоже, что будет бойкая торговля этим товаром. Но признайся, Хел, ты ведь здорово струсил? Для тебя, наследника престола, во всем свете не сыскать таких лютых противников, как этот сатана Дуглас, этот бес Перси и этот дьявол Глендаур. Неужели ты не струсил? Верно, у тебя все поджилки трясутся.

Принц Генрих

Ничуть, уверяю тебя; мне недостает твоего инстинкта.

Фальстаф

Ну, так завтра ты получишь хорошую взбучку, когда явишься к отцу. Если любишь меня, приготовься к ответу.

Принц Генрих

Изображай моего отца и разбирай по косточкам мое поведение.

Фальстаф

Ты так хочешь? Изволь. Пусть этот стул будет моим троном, этот кинжал скипетром, а эта подушка - короной.

Принц Генрих

Складной стул сойдет за трон, свинцовый кинжал за золотой скипетр, а твоя жалкая лысина за сверкающую алмазную корону.

Фальстаф

Ладно, если в тебе сохранилась хоть искра благодати, я сумею тебя растрогать. Дай мне кружку хереса, чтобы у меня покраснели глаза и можно было подумать, что я плакал; ведь я должен говорить со страстью, на манер царя Камбиза.

Принц Генрих

Хорошо. Вот я отвешиваю поклон.

Фальстаф

А я сейчас начну речь. - Встаньте поодаль, лорды.

Хозяйка

Господи боже мой, какая славная потеха!

Фальстаф

"Не плачь, супруга, - токи слез напрасны".

Хозяйка

Каков отец-то! Какой вид он на себя напускает!

Фальстаф

"Уйдите, лорды, с грустной королевой:

Полны слезами шлюзы глаз ее".

Хозяйка

Господи боже мой, у него это выходит точь-в-точь как у бродячих комедиантов, которые представляют всякие непотребства.

Фальстаф

Молчи, добрая пивная кружка! Молчи, славная наливка! - Гарри, меня удивляют не только места, где ты проводишь время, но и компания, какой ты окружен. Правда, ромашка, чем больше ее топчут, тем скорее растет, но молодость тем быстрее истощается, чем больше ее растрачивают. Что ты мой сын, я знаю отчасти из слов твоей матери, отчасти по моим собственным соображениям, но больше всего меня убеждает в этом плутовской блеск в твоих глазах и твоя дурацки отвисшая нижняя губа. Если же ты мой сын и надежда Англии, то почему ты так безнадежно опустился? Может ли благодатное небесное светило стать бродягой и лакомиться придорожной ежевикой? Такого вопроса не задаст никто. Может ли сын английского короля сделаться вором и охотиться за кошельками? Такой вопрос приходится ставить. Есть такое вещество, Гарри, о котором ты не раз слышал и которое известно многим в нашем королевстве под названием: деготь. Этот деготь, по свидетельству древних авторов, имеет свойство марать; такова же и компания, с которой ты водишься. Я говорю тебе это, Гарри, не сквозь хмель, а сквозь слезы, не в шутку, а в горький укор, не только словами, но и стонами. Но все же около тебя есть один достойный человек; я часто видел его с тобой, но только позабыл, как его зовут.