Генри Форд - [3]

…Но если вы говорите о людях, готовых реконструктировать мир, то их, конечно, нельзя найти в среде тех, которые верой и правдой служат делу наживы. Мы и эти люди находимся на противоположных полюсах. Вы говорите о Форде. Конечно, он способный организатор производства. Но разве вам неизвестно его отношение к рабочему классу, разве вы не знаете, сколько рабочих он зря выбрасывает на улицу? Капиталист прикован к профиту, его никакими силами оторвать от него нельзя. И капитализм будет уничтожен не „организаторами“ производства, не технической интеллигенцией, а рабочим классом»…

Форд мечтал уничтожить классовую борьбу политикой высокой заработной платы. Эта политика, впрочем, была ему просто выгодна, так как путем доведенной до совершенства рационализации он добивался производительности труда, значительно превышающей прибавку к заработной плате.

Опираясь на политику высокой зарплаты, он запретил у себя на заводе всякие рабочие объединения. Он утверждал, что умный и «просвещенный» капиталист может больше сделать для улучшения положения своих рабочих, чем рабочие объединения. Первое время буржуазия и ее пособники из лагеря социал-демократии верили, что Форд действительно создал что-то новое в мире капиталистических отношений.

Но вот наступил мировой кризис. Буржуазия искала рецепт от тяжелого недуга. Взоры многих были обращены к Форду. Что скажет этот наиболее самоуверенный капитан капиталистической промышленности, утверждавший, что кризисов не существует и что его система производства и продажи обеспечивает постоянное процветание предприятия и независимость его от колебаний рынка?

Форду пришлось держать экзамен. И тут выяснилось, что ему удавалось удачно экспериментировать лишь в условиях монополистического положения на рынке дешевых машин и устойчивого спроса на его машины со стороны средних классов населения и верхушек рабочего класса. Когда кризис парализовал промышленность и торговлю и вызвал неслыханную безработицу и разорение, Форд не только не нашел никаких новых путей, но шаг за шагом сдал старые позиции, войдя в общие ряды капиталистов и фабрикантов.

Форд отказался, например, от единой модели, приноравливаясь вместе со своими конкурентами к вкусам нищающего покупателя. Форд выгонял старых рабочих и мастеров со своих предприятий, заменяя их более дешевыми новыми рабочими, чтобы сэкономить на прибавках за выслугу лет. В годы, когда кризис достиг наибольшей остроты, Форд закрыл свои предприятия, выбросив рабочих на улицу. Пулеметы полицейских расстреливали в Детройте демонстрации его голодных рабочих не менее беспощадно, чем рабочих других капиталистов.

Форд оказался не в силах изменить железные законы классовой борьбы и классовых противоречий.

В области техники Форд безусловно является новатором, но его попытки повлиять на ход политической, моральной или социальной жизни страны обычно оканчивались неудачей.

Его пацифистские выступления во время войны и посылка в Европу «корабля мира» для примирения враждующих стран были встречены враждебно общественным мнением США, готовившихся к вступлению в войну. Форд, следуя интересам своего класса, из ярого пацифиста вскоре превратился в крупнейшего поставщика военного снаряжения для правительства США и Антанты.

В борьбе с нью-нью-йоркскимибанкирами Форд не постеснялся прибегнуть к самому грубому антисемитизму, но в трудную минуту опубликовал извинительное письмо по адресу евреев.

Мы могли бы продолжить список неудачных выступлений автомобильного короля. Многие удивлялись той легкости и даже цинизму, с которым Форд менял свои убеждения, удивлялись превращению пацифиста в военного поставщика, антисемита — в «друга еврейского народа», рабочего «благодетеля» — в жестокого хозяина, выбрасывающего рабочих на улицу. Однако одной идее Форд был верен всю жизнь — это идее наживы, капиталистической прибыли. Один из самых богатых людей Америки, он всю жизнь остался верным рыцарем доллара и менял свою политическую ориентацию как только она начинала мешать его прибылям или уменьшала продажу его автомобилей.

На автомобиле по заводу

Прежде чем начать повествование о жизни, делах и поступках автомобильного короля Генри Форда, бросим беглый взгляд на его заводы, вдохнем на минуту воздух его рационализированного, работающего, как хронометр, огромного предприятия.

Перенесемся мысленно через советскую границу, сядем на океанский пароход и через несколько дней безостановочного плавания прибудем в нью-нью-йоркскийпорт.

Дальнейшее путешествие из Нью-Йорка в Детройт уже переносит европейца в новую американскую обстановку.

Из гостиницы нью-йоркская подземка (собвей) в 10 минут доставит нас на подземный вокзал Пенсильванской железной дороги.

Здесь, под землей, посадка в поезд, здесь можно купить билет, поужинать, побриться и одеться с ног до головы в подземном универсальном магазине. В назначенное время шесть вагонов экспресса плавно и бесшумно трогаются с места. Поезд вскоре выходит из тоннеля, быстро забирая скорость: 30, 60, 80, 100, 110 километров в час. С адским грохотом и лязгом мчится по рельсам обезумевшая металлическая гусеница. С кинематографической быстротой мелькают фабрики, заводы, склады, мосты, шахты, рабочие поселки. В конце поезда вагон-клуб. Задняя площадка здесь открытая, и, сидя в кресле, можно с удобством наблюдать проносящуюся вихрем путевую панораму.