Геноцид и массовые репрессии - [9]

Домициан выступил в 95 г. и против иудеев или близких к ним, которые отказывались выплачивать императорской казне налоги, введенные после разрушения Иерусалимского храма, причем не только в Риме, но и в Малой Азии. После того как вся Иудея стала собственностью императора, дары иммигрантской общины, которые она регулярно приносила священному городу, превратились в поборы в казну во имя культа Юпитера капитолийского.

Не должно удивлять, что среди арестованных и поднадзорных могли оказаться также элементы, увлеченные христианской идеологией. Власти еще не были в состоянии отличить иудеев от христиан. Как Климент, так и Домитилла впоследствии были признаны обращенными высокого ранга, а катакомба, находившаяся на территории их имения, — одной из первых христианских катакомб. Давало себя знать желание показать, что христианство — религия не только одних убогих и рабов, что оно могло проникнуть в наиболее высокопоставленные круги и в дом самого императора.

В период, когда Плиний Младший был легатом в Вифинии, между 111 и 113 г. в письме Траяну он признавался, что никогда не участвовал в каких-либо оправданных законом действиях против христиан обоего пола и всех социальных положений, которых было много в его провинции. И он спрашивал инструкций относительно способа обращения с ними, поскольку чувствовал в их поведении что-то ненормальное, противоречащее римским понятиям о гражданских отношениях («Письма», X, 96–97). С его точки зрения, эти фанатики, которые собираются в определенные дни «петь гимны Христу, как если бы он был бог», заслуживают скорее презрения, чем наказания; но их образ жизни вызывает неприязнь и гнев народа и наносит ущерб местному хозяйству. Храмы пустуют, и рынок от этого страдает, поскольку сокращается продажа жертвенных животных. Что делать?

Ответ Траяна противоречив. Не следует прислушиваться к доносам, особенно анонимным, «поскольку это дает самый дурной пример», и допускать настоящую охоту на христиан; но если администратор терпит неудачу в попытке призвать христиан публично совершать «обряды почитания наших божеств», они должны понести наказание. Всеобщая и неизменная норма, замечает император, не существует.

Не очень отличается от этих инструкций рескрипт, направленный Адрианом проконсулу Азии Минуцию Фондану в 125 г. по поводу судов над христианами, согласно тексту, сохраненному Юстином: не следует давать ход всем доносам, но если получается, что обвиняемые действовали против закона, следует покарать их, как того требует тяжесть преступления (I Апология, 68). Адриан весьма дурного мнения об этих неуравновешенных восточных подданных, которые «никогда не остаются в покое» и легко переходят от одного культа спасения к другому: они чувствительны только к прибыли, замечает он с явным раздражением в одном своем письме к консулу Сервиану, по адресу египетских иудеев и христиан. То была эпоха, отмеченная волной подъема религиозности и мистицизма. В среде этой массы «бунтовщиков, пустословов и наглецов» зрело недовольство, как покажет в 135 г. второе иудейское восстание.

В течение всего II в., и особенно в период так называемых императоров-реформаторов и философов, таких как Антоний Пий и Марк Аврелий, в жестоких гонениях нет недостатка.

О них говорят письмо общины в Смирне, повествующее о муках, которым был подвергнут восьмидесятилетний епископ Поликарп в 155 г., послание верующих Лиона в 177 г., которое рассказывает о римском легате, осудившем одного гражданина на растерзание зверями, а не на отсечение головы. Верно, что речь идет об эпизодических вмешательствах местных властей и выступлениях грозной и разъяренной толпы. Но в процессе общего объединения провинций в результате концентрации богатств и государственной власти в руках ограниченного числа чиновников и подрядчиков возникали условия для поисков козла отпущения среди малопопулярных элементов, чтобы возложить на них ответственность за все зло, за военные поражения от рук «варваров», за страдания и неустойчивость положения населения.

Репрессии обрушивались не только на христиан, но и на приверженцев любого культа и любого учения, которые возбуждали подозрения в подрыве безопасности государства и общественного порядка.

Идеология древнего мира переживала бурный период кризиса, который не оставил в стороне и привилегированную, сенатскую аристократию и старых латифундистов. Даже удел избранных — философия ориентирована в пессимистическим и упадочном направлении. Бродячие прорицатели, носители идей стоицизма и кинизма, проповедовавшие теории осуждения несправедливостей, способствовали мобилизации беднейшей части трудящихся масс, особенно в провинциях, против имперской системы, и создавали также завесу для оппозиции широких кругов собственников, ущемленных в их интересах.

Уже в 74 г. император Веспасиан изгнал из Рима «философов». Эдиктом от 92 г. Домициан возобновил приговор Веспасиана, принудив Эпиктета, отпущенника, бывшего раба из Фригии, учения которого имело точки соприкосновения с христианской моралью, перебраться в Египет. Есть немало известий о подобных мерах и в последующие эпохи. Ясно, однако, что намерение христиан создать «новый народ», исходя из негативного взгляда на общепринятые политические и моральные ценности, не могло не казаться правящим кругам угрозой обществу.