Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде - [14]
Когда же люди, не знающие жизни, не умеющие ценить и уважать человеческое достоинство, берутся перестраивать жизнь — это равносильно катастрофе. И не может служить оправданием, что людские наклонности, скажем так, вышеупомянутой “демократки” всего лишь повторение некоторых убежденийперсонажей эпохи революции или методов работы гестаповских мастеров заплечных дел.
На мой взгляд, самая, может быть, страшная сила, которая просыпается вместе с революцией, — это торжествующее невежество. Одерживают победу или терпят поражение генералы и солдаты, рискующие жизнью на полях сражений, а сладко-терпкие плоды жестоких военных ристалищ, достаются нередко проженным маркитанткам, вроде известной брехтовской матушки Кураж, с еескособоченным, но не знающим удержу фургоном с дешевым товаром для пушечного мяса, или гробокопателя из похоронных команд.
Ясно же, что не они, мнимые ратники из второго эшелона, вершили социальные революции, названные К. Марксомили еще кем-то из великих, локомотивами истории. Но они, именно они неизменно вылезали наружу, как черви после дождя, и упорно хватались за победные лавры.
Не знаю отчего,
я так мечтал
на поезде поехать.
Вот с поезда сошел
и некуда идти.
Исикава Такуоки.
В жизни у каждого из нас были свои поезда, на которые мы спешили. А приезжали в никуда.
Вы знаете, как приятно сознавать, что ты создаешь что-то новое отправляешь в неведомый путь поезд, который сам же и формировал? Я — знаю.
Мы в “Правде” боролись за новую партию. Нам казалось, что мы сумеем поправить “ошибки” наших предшественников — а это были великие предшественники. Нам представлялось, что мы учтем промахи тех, кто не понял великих заветов вождей-основателей. Живет же Северная Америка по заветам Джеферсона и других, кто “сковал” всего лишь небольшую книжечку — Конституция США, в которую за 200 с лишним лет внесено, по-моему, одиннадцать или двенадцать поправок. Одна из них — о сухом законе — отменена.
А у нас почему-то не получается.
Одна неистовая воительница, отнюдь не прекрасная Юдифь Россиянской демократии, жестоко попирающая ногой отрубленную ужеголову большевистского Олоферна, никогда не упускающая лягнуть и “Правду”, своей отнюдь не золушкиной туфелькой. Со страниц тогдашней “Новой газеты” госпожа N. — среди развратных объявлений о любви “по телефону с незнакомкой, для которой нет запретных тем”, наша “героиня наоборот” вещала: “Мы (кто? — А.И.), в течение четырех веков существующие вне бытия, пробавляющиеся одним сознанием, брошенные на раскаленную крышу мира, все мы, беззаконные и неприкаянные борцыза светлое будущее человека, — декабристы, народники, эсеры, эсдеки, уээсовцы, анархисты, — годимся ли мы не то в зодчие, но даже просто в архитекторы этого самого Будущего?”
История, совсем скоротечная, показала: нет, не годитесь! Но работать экономистом-плановиком, как та же Спиридонова, наша героиня не восхотела.
Вот ее признание: по природе я буржуазный революционер (тот, кто, кроме мушкета — по ее утверждению — хочет иметь и ферму и участок. Интересно, кто, какое быдло, станет на них работать? Сама-то метресса и капли пота не собирается проливать. — А.И.), по 23 года застенков и борьбы сделали из меня идейного люмпена”. То есть, как следует из текста ее полубезумной исповеди, явно рассчитанной на обезумевшую толпу, того самого “люмпена добровольного” который, как саламандра (есть такое пресмыкающееся), “может жить только в огне”, смертельно опасном “для упорядоченного общества. Революция — это ядерный взрыв, предельная концентрация излучения, смертельный ветер. Наш корабль лишен руля, ветрил, компаса, корпуса, трюма и якорей. Он состоит из одних парусов и флибустьерского (пиратского. — А.И.) флага”.
Если это и бред, то не лишенный остроумия. Хотя ученому автору не лишне былобы знать, что паруса и ветрила — одно и то же, а без корпуса никакой корабль даже в самом пылком воображении существовать не может. Даже “Летучий голландец” имел какие-то реальные очертания… Корабль же, лишенный ветрил, ну никак не может состоять из одних парусов.
Однако же часто “организации” создаются как раз “без корпуса”. Есть капитан, есть штурманская рубка, есть даже капитанское, по всем правилам оборудованное место, а корабля нет — одни мачтовые огни и полупрозрачные ветрилы. А “корапь” вроде бы идет…
“Правда”, когда я в ней работал,уже не была тем всесильным органом, каждое печатное слово которого разило идействительно могло повлиять насудьбучеловека. И очень резко. Я с удовольствием вспоминаю, что если мы и влияли на чью-то судьбу, то старались влиять положительно. Мы защищали людей слабых и часто резко критиковали тех, кто считал себя непогрешимым, хозяином, кто может вершить судьбы, причем может вершить безнаказанно. Конечно, над нами висел этот меч,я не могу сказать, дамоклов, потому что голову в это время, слава богу, никто не отрубал. Но висел мечнедоброжелательства, которое сложилось за много десятилетий, когда пресса печать играла не самую лучшую роль в обществе, когда люди иногда раскрывали газету со страхом. Думаю, что в мое время, это 1973 — 2003 годы, люди могли раскрывать газету без опаски. Больше того, они могли раскрывать газету с надеждой, что найдут здесь доброе слово о себе. Да так и было. Но, конечно, приходилось и критиковать, и резко критиковать. Ноэто была уже критика газетная, это был разговор на том уровне, на котором и должен вестись разговор в газете, а не в каком-то карающем органе. И поэтому, когда некоторые люди, пришедшие насумасшедшей волне к власти, говорили, что в “Правде” нет правды, а в “Известиях” — известий, то они глубоко заблуждались. Я думаю, что эти две газеты, плюс еще “Комсомолка”, и “Советская Россия”, плюс ряд других газет — это было то окно в мир, которое открывало людям правду о жизни -о жизни той, которая созидается, а не той, которая разрушается. Но давайте вернемся все-таки кнашей теме — теме лидеров.
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.
Когда Геббельс создавал свое «Министерство пропаганды», никто еще не мог предположить, что он создал новый тип ведения войн. В XXI веке войны приняли новый облик. Война превратилась не только в противостояние военной силы, но и в войну информационных технологий.Сегодня любая война начинается с информационного «артобстрела». Зачем завоевывать страну силой оружия, сталкиваясь с сопротивлением и неся потери? Ведь можно подчинить ее изнутри, силами ее же граждан. Это и есть конечная цель, глобальная стратегия информационной войны.
Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.
Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
Крупнейшие русские писатели, современники Александра Солженицына, встретили его приход в литературу очень тепло, кое-кто даже восторженно. Но со временем отношение к нему резко изменилось. А. Твардовский, не жалевший сил и стараний, чтобы напечатать в «Новом мире» новую вещь никому не ведомого автора, потом в глаза говорил ему: «У вас нет ничего святого. Если бы зависело только от меня, я запретил бы ваш роман».М. Шолохов, прочитав первую повесть литературного новичка, попросил Твардовского от его имени при случае расцеловать автора, а позднее писал о нем: «Какое это болезненное бесстыдство…» То же самое можно сказать и об отношении к нему Л. Леонова, К. Симонова…Прочитав эту книгу, вы поймете, чем объяснить такую дружную и резкую перемену отношения к Солженицыну столь авторитетных писателей, да и многих читателей, конечно.
Анатолий Собчак — явление знаковое, можно сказать, символ «эпохи перестройки». В свое время он входил в «питерскую группировку». О «питерских» написано много книг, но автор размышляет и анализирует истоки происхождения такого ныне распространенного явления как Собчаковщина, которое сродни российскому — Хлестаковщина.