Генму - [5]

Тот приблизился.

— Ну что ж, раз ленишься, то и ленись дальше. Какую, говоришь, кровать выбрал?

Сказав это, он взвалил мальчишку на плечо, игнорируя отчаянное сопротивление, отнёс на койку, которую тот себе облюбовал, свалил, словно мешок цемента, и выдрал из-под него простое тонкое одеяло.

— Какого… — начал было черноволосый. Бофи тем временем преспокойно разорвал одеяло на несколько длинных лоскутов и принялся привязывать мальчишку к спинке и изголовью кровати за руки и за ноги. Почуяв неладное, черноволосый взвился, принялся брыкаться, но крепкая затрещина прервала его попытки сопротивления.

Через пару минут он не мог пошевелиться, распятый на кровати в позе морской звезды.

— Ну вот, валяйся, сколько влезет, — усмехнулся Бофи.

— А и буду! — рявкнул в ответ черноволосый.

Бофи покачал головой и повернулся к наказанным.

— Ну! Полы заждались!

Мальчишки тут же принялись вытирать кровь с пола. Но Бофи, как не сложно было догадаться, этого показалось мало, и он велел вымыть все полы в спальне, «заодно, раз уж взялись».

Черноволосый даже принялся что-то насвистывать. Но почему-то никто не разделял его веселья.

Найт всё ещё сидел на кровати, щурясь от нестерпимого для его чувствительных глаз солнца.

— А этого белобрысого чего к уборке не припашешь? — возмутился кто-то.

— А он хороший послушный мальчик, — ответил на это Бофи, переключая очередную страничку электронного журнала.

Мальчишки с ненавистью поглядывали на альбиноса, а тот не знал, куда и деваться.

— Как тебя зовут-то, мыш лабораторный? — добродушно спросил Бофи.

Найт не расслышал, потому Бофи пришлось повторить вопрос.

— Найт! Меня зовут Найт, — поспешно ответил он.

— Что, просто Найт? А фамилия?

Мальчик сглотнул и проговорил сдавленно:

— Просто Найт.

Ему запретили называть свою фамилию и зарегистрировали в картотеке Академии без какой бы то ни было фамилии вообще.

— А, ну оно и ясно, ты ж генму! Откуда у тебя фамилия, чучелко инкубаторское? Как ты вообще до сего дня дожил, не понимаю! — усмехнулся Бофи. — Иди-ка сюда.

Найт замер, но повиновался быстрее, чем Бофи повторил приказ.

— Садись, — велел тринадцатилетка.

— Куда? — промямлил Найт.

— Сюда, — Бофи похлопал ладонью по одеялу рядом с собой. Мальчишки украдкой поглядывали на них, ожидая развития событий. Черноволосый фыркнул с презрением:

— Ага, щаз он тебя и отсосать попросит, а ты и не откажешь, сопля!

Найт испуганно заморгал, неуверенно оглянулся. Несколько мальчишек сдавленно прыснули со смеху.

— Каков пошляк, вы не находите, господа? — Бофи всплеснул руками.

Заметив, что наказанные мальчишки закончили работу и собрались унести грязную воду, он приподнял руку и щёлкнул пальцами:

— Стоп! Мне кажется, жидкости можно найти более полезное применение. У нас тут кое-кто перегрелся.

Потом он молча кивнул в сторону черноволосого. Тот нахмурился.

— Чего?! Да только попробуй!

Он дёрнулся, но был настолько крепко привязан, что не сдвинулся с места.

Мальчишки понурили голову. Они не очень-то хотели ссориться с этим новеньким.

— Ну давайте, устройте нашему герою-одиночке освежающий душ! — засмеялся Бофи. И наказанные подчинились.

На беспомощного черноволосого обрушился грязный поток. Одежда и простыни мигом вымокли, а ругательства не прекращались потом несколько минут. Черноволосый так буйствовал, что аж кровать слегка постукивала ножками по полу. Нашлись и такие, кто злорадно хихикал.

— Так на чём мы остановились? — повернулся Бофи к Найту.

Тот быстро сел к нему на постель.

— Знаешь, ты похож на самочку, послушную, тихую, хорошую самочку, — заговорил Бофи томным голосом. — Ты знаешь, для чего нужны самочки?

Найт закусил губу и решительно встал. Бофи расхохотался.

— Да не только для того, что ты подумал, ещё и для массажа! Разомни-ка мне плечи.

С этими словами он лёг на живот. Найт прижал к его тёплой коже чуть дрожащие ладони и принялся разминать крупные, твёрдые мышцы. Бофи даже заурчал. Найт постепенно расслабился и показал то, чему научила его мать.

Женщин в Оазисах обучают различным премудростям, далёким, правда, от политики, науки или бизнеса, поэтому всё, что смогла Лилия передать своему сыну, — это любовь к искусству и умение делать массаж. Бофи блаженно жмурился и, казалось, забыл о том, что он должен всеми здесь командовать. Найт помалкивал и продолжал разминать его плечи, пока в казарме не раздался резкий звуковой сигнала, объявлявший о начале тренировок.

Найт вздрогнул, Бофи усмехнулся и встал.

— Молодец. Уважаю твою любовь к дисциплине.

— А… м… можно я всё-таки на другую кровать лягу? Солнце… Оно… Я… Мне нельзя так много солнца… — сбивчиво пробормотал Найт, смиренно опустив лицо.

Бофи взял его за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Детка, да ты что же, думаешь, что я настолько могу размякнуть от простого массажа? Когда я скажу, тогда кровать и сменишь.

Открылись двери. На пороге стоял Литий. Оглядев казарму, он сказал:

— Ну, познакомились-подружились уже? Вот и чудно… О, это ещё что?! Делейт Лебэн, ну-ка объяснись!

— Нарушение устава Академии! — взвизгнул привязанный к кровати чернявый мальчишка, которого назвали Делейтом Лебэном. Он снова дёрнулся, но безрезультатно.