Гений одного дня - [21]
Наверное, Феликс тоже смотрел в этом же направлении, иначе читать мысли он не мог, метко подметил:
- Друже, куда ты пойдёшь со своим маленьким пакетом? Какой чемоданчик-то шикарный… А мне и вещи сложить некуда.
- Ты намекаешь на действия? – прищурился Гай. – Хорошо. Мне он тоже приглянулся. Обладатель его, судя по всему, простой смертный, и украсть чемодан не составит никакого труда даже для начинающего вора.
- Спорим, что ты не сможешь его украсть? Меня берут большие сомнения.
- Друг называется. На пятьдесят чешских крон, - поставил свои условия Гай. – Идёт?
- Просто прекрасно. Хотел бы я посмотреть, не истёрлись ли в твоей памяти способности, и осталось ли от них вообще что-то, - усмехнулся Феликс. - Смотри, не проворонь чемодан. И да, ищи меня в том же купе, в котором будешь и ты, по билету. Идёт?
Раздался протяжный гудок, и Гезенфорд повернул голову в сторону рельс, где увидел несущейся паровоз, выпускающий клубы пара в воздух. Гай не спеша встал с лавочки и подошёл ближе. Медленно поезд затихал, пока совсем не остановился. После полной остановки его стал постепенно заполнять народ, и Гай пристроился прямо за компанией. Как он понял затем, едет-то один человек, что ещё больше облегчало задание. Войдя вслед за кем-то в поезд, он старался не выпускать из виду заветный чемодан и прошествовал вперёд, лишь на миг задержавшись, показывая свой билет. Главное – не потерять местонахождение купе, в которое соизволить сесть эта намеченная жертва. Хотя Гай поклялся завязать с воровством, здесь он не смог просто устоять. Гай заметил, как человек юркнул за дверь, запомнил её местоположение, после чего тоже аккуратно завернул за угол, всем видом выражая рассеянность и невинность.
Обладатель чемодана от удивления приподнялся с дивана. Гай несколько минут посвятил изучению его внешности. Феноменальная память его отпечатала даже складки на одежде при этом. Высокий, худощавый человек, орлиный профиль, тёмные, почти чёрные волосы, лёгкое удивление на лице и слегка приподнятые брови – вот что запомнилось Гаю. Человек непонимающе смотрел на Гезенфорда, ожидая ответа на не поставленный вопрос.
Гай ободряюще улыбнулся и поспешил поинтересоваться, выражая всем видом досаду:
- Извините, молодой человек, вы не видели такого небольшого мужчину средних лет в тёмной куртке? Сказал, что тоже попадает на этот поезд, но я его на перроне так и не видел. Волнуюсь чай, приятель он мне, причём хороший.
- Нет, не видел, - произнёс человек, с любопытством осматривая Гая.
- Позвольте представиться, я – Гай фон Бельдорф, а так простой и обычный человек, – Гай снял свою кепку. - Позволите, я присяду? Куда едете, куда путь держите?
Излишняя разговорчивость сразу показалась подозрительной собеседнику, но ещё раз взглянув на выражение этого собеседника в элегантном костюме и с простодушной улыбкой, подумал, что ничего страшного в этом нет. Если завяжется беседа. Гай осторожно присел, всем видом показывая заинтересованность и простоту. Человек долго испытывал его взглядом, что Гезенфорд не выдержал и спросил:
- Я прошёл осмотр? Опасных вещей нет? Оружие там?
- Нет, - усмехнулся человек, пряча взгляд. – А еду я в Прагу. Учиться.
- Надо же, какое совпадение! Нам по пути с вами. А, так вы поступать едете? По вам не скажешь – с такими умными глазами сразу на работу брать надо!
- Ну, не берут же на работу за красивые глаза. Я прав? Да, позвольте тоже представиться, я – Николас Фарейда, - оба пожали друг другу руки.
Заговаривая зубы простодушным тоном, Гай мысленно стал прикидывать, как лучше всего украсть чемодан и получить заветные пятьдесят чешских крон. В уме образовался план, когда он вспомнил, что у него в кармане лежит небольшой пакетик, именуемый каким-то мудрёным названием, а на деле – снотворное медленного действия. Если его аккуратно достать, и… стоп, а где взять стаканы? Гай решил осторожно прощупывать, что имеется с собой у этого доверчивого парня:
- Что-то мне так пить хочется… Август на дворе, а так жарко, просто невыносимо, знаете ли. Сам удивляюсь, аж пот пробило, видите? – пот шёл чисто от волнения. И руки сразу стали мокрыми по той же причине. Главное. Чтобы потенциальная жертва не заподозрила ничего – а то это будет полный провал. Минута тянулась, как час. Затем Николас явно потерял всякое подозрение и дружелюбно сказал:
- Сейчас поищу чего-нибудь, у меня стаканы с собой. Надо нам с вами как-то отметить наше знакомство. Хотя бы чаем. А вы – немецкий аристократ, как я понимаю?
Надо было сочинять дальше свою историю – правдоподобно и не задумываясь. Начал врать – ври до конца. Раз не можешь сказать чистую правду, как в этом случае. Кто знает, может у этого парня тоже феноменальная память на имена и фамилии – и тогда легко можно вычислить вора. А так... Но вот человек открыл свой чемодан, и у Гая внутри всё заполыхало. Там лежала солидная пачка денег. Внешне он остался совершенно спокоен. Николас извлёк аккуратно два гранёных стакана и поставил на стол. После чего, порывшись, извлёк термос, и Гай отметил про себя, что человек этот видать подготовился основательно – подобные вещи только начали недавно ходить по прилавкам магазинов, и наверняка стоили немалых денег. Впрочем, это дело уже самого Николаса. Последний разлил чай по стаканам, явно горячий. От него исходил пар. «До чего дошёл прогресс», - пронеслось в голове у Гая, когда он стал греть руки о нагретый чаем стакан.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.