Genius loci - [2]

В одной из таких пеших прогулок он увидел мальчика в инвалидном кресле. Мальчик сидел в сквере с книгой, вокруг носился беззаботный, золотой на солнце кокер-спаниель. Денис смотрел на них и отчетливо видел одну мертвую собаку и одного здорового мальчика. У него и раньше бывало некое предчувствие, что-то вроде видений тех перемен, которые принесет его вмешательство, но никогда ему не давали понять так внятно, что именно будет наградой. Он маялся несколько дней, а потом изловил собаку, доверчивый пес сам пошел на имя. Через неделю мальчик снова сидел на скамейке в том же сквере, но уже без кресла. На коленях у него лежал поводок. Он сидел, засунув руки в карманы курточки, а потом встал и пошел, лишь слегка загребая ногами. В тетради добавилась новая запись. А спаниеля Денис закопал под кустом сирени у себя под окнами, — что еще можно сделать с мертвой собакой? Потом он приходил несколько раз смотреть на мальчика. Мальчик держался все увереннее. В начале лета Денис увидел его со щенком лабрадора на руках и больше в тот сквер не ходил: надобности не стало.

После этого в тетрадь были занесены несколько котов, породистых и беспородных, потом морская свинка, потом две собаки и еще один кот. Денис бродил по городу, вдыхал запах цветущих лип, болтал с голубями и только что не пел. А потом на город навалилась жара, и могильник под сиренью нашла стая бродячих псов. Они подрыли сирень и растаскали кости и клочья шерсти по всему двору. Денис подбросил им отравы, и псы пропали, а на одной из городских площадей появился фонтан с музыкой и подсветкой. Но тут Наташка сказала: всё, я так больше не могу.

Они и раньше ссорились из-за его ночных вылазок: какой жене понравится, что муж по ночам топчет клумбы и бьет стекла. Она затевала ссоры, даже пару раз не ночевала дома. Денис сначала отвирался, потом уговаривал, сколько мог, а когда уговоры действовать перестали, показал тетрадку. Наталья долго листала страницы, а потом спросила, почему он не допускает мысли о совпадении. Почти сотня совпадений? удивился Денис. А как-нибудь иначе ты действовать не можешь? спросила она. Как тут иначе действовать, пожал плечами Денис, я же уже вижу: сделаю так — получу одно, сделаю иначе — получу другое. Только и остается, что выбирать из двух зол меньшее. Иногда, конечно, приходится делать наугад. Но это же несерьезно все, подумаешь, клумба, ее снова высадили. А я уже не могу иначе, я два мира вижу, понимаешь? Тот, который до вмешательства, и тот, который после. Когда четко, когда не очень. И пока не выберу, они не срастаются, так, знаешь, и свихнуться недолго. А ты не боишься? сказала Наташка неожиданно тихо. Чего? спросил Денис. Ну, что растратишься на все это. Сотрешься. Это же все чего-то стоит, сказала Наташка, на каждый выбор мира уходит кусок тебя. Денис рассмеялся, нет, он не боялся, что сотрется. Если он чего и боялся, то внезапной отмены своего дара. Ну ладно, сказала Наташка, посмотрим, что будет дальше. Дальше случилось сиреневое кладбище домашних животных, Наташка споткнулась у подъезда о растерзанную тушку, и ее стошнило на месте. Дома она первым делом открыла тетрадь — и ее тошнило без перерыва еще два дня.

— У меня не было выбора с самого начала, понимаешь?

Наталья дважды жжикнула молнией на чемоданах, распрямилась и наконец посмотрела в его сторону.

— Выбор есть всегда, — сказала она. — Ты мог перестать вмешиваться. Мог притормозить, а не тратить себя каждый день. Мог хотя бы попытаться делать не гадости, а что-нибудь хорошее. Почему ты не спросил этих людей, хотят ли они быть здоровыми и богатыми ценой жизни своего кота?

— Да они моментально все забывают! — заорал Денис, досадуя, что она все-таки вывела его из себя. — Всех своих котов и собак! Они заводят новых и живут дальше как ни в чем не бывало!

Она отрицательно покачала головой.

— Дело не в них. Дело в тебе. Сегодня собаки и кошки. А кто будет завтра? Нищий на углу? Старуха-процентщица?

Денис подошел к ней вплотную. В пальцах у него были зажаты осиные крылья, оса вяло извивалась.

— Я могу наставить на тебя палец, сказать «б-бах!» — и ты упадешь замертво, — сказал он. Рот дергался и кривился набок, словно он был насекомое, чьи крылья зажаты Денисовыми зубами.

— Идиот, — тихо сказала Наташка. — Питекантроп с пулеметом. Нельзя убивать. Никогда нельзя убивать. Будешь убивать — начнешь убывать, да не так, как сейчас, а по-настоящему. Выворачиваться наизнанку. Вывернешься наизнанку — заблудишься навсегда.

Ее зловещий тон показался Денису настолько театральным, что он шаркнул ножкой и описал в воздухе дугу осой.

— Всю жизнь мечтал заблудиться навсегда! — заявил он, дурачась.

— А я — нет, — отрезала Наталья. — Так что я ухожу.

Под окном резко просигналила машина.

— Это Костик, — сказала она. — Не провожай меня.

И ушла, подпрыгивая колесиками чемоданов.

Денис дождался, пока машина уедет со двора, и только после этого вышел на балкон выпустить осу. Внизу по асфальтовой дорожке бежал по своим делам черно-белый кот. Денис наставил на него палец и тихо сказал: «Б-бах». Кот повалился на бок, заскреб лапами по асфальту, но Денис уже ушел с балкона.