Гениталии Истины - [21]

Мужчины горячо поблагодарили её и удалились в ночь. Девушка долго смотрела им вслед, лаская взглядом ягодицы то одного, то другого, а голове у неё, будто муха в банке, билась, обречённая так и сгинуть в девичьем черепе странная, но сладкая катавасия: с козла молока — молока хоть с козла — с козла хоть молока — хоть козла молока — молока хоть от козла — хоть козла с молоком — хоть и пахнет козлом — хоть и пахнет козлом молоко — хоть и несёт молоком от козла — хоть и пасёт от козла молоком — я хочу его молока! — я хочу молока с козла!!! — Я хочу молока козла!!!!! — Я хочу молока только этого козла!!!!!!! — Я хочу молока именно этого козла!!!!!!!!!! — Я хочу именно молока этого именно козла!!!!!!!!!!!! — Во всяком случае, пока…

Она ещё раз с пристрастием оглядела удаляющихся иноземных мужчин и заметила, что один из них тащит за собой по земле пустой пыльный мешок. Её новорожденные сосцы медленно напряглись. Сима просунула руку себе под блузку и сначала только робко дотронулась до своей новоиспечённой груди, но уже в следующий миг принялась неистово крутить свой левый сосок, не в силах более противостоять этой всепоглощающей жажде самопознания. На седьмом обороте у неё как-то странно ёкнуло сердце, будто она проглотила крошечную, но тяжёлую гирьку. «Господи, какая же я дура!» — воскликнула Сима и побежала на КПП.

Пока она бежала, её внутренний голос, напротив, неторопливо говорил следующее: «Ни для кого не секрет, что если мы хотим успеть куда-либо вовремя — это вовсе не означает, что нам и в самом деле есть куда торопиться. Но… — внутренний голос как будто задумался, — кажется, это не тот случай!»

22

— А потом я просто взяла и уехала. — сказала Тяпа и закурила новую сигарету.

— Именно тогда, когда поняла, что беременна? — уточнил Мишутка. Обезьянка неестественно улыбнулась, а вслед за тем и вовсе нервно хихикнула, обнаружив до поры успешно скрываемую внутреннюю истерику.

— Да. Именно тогда и именно поэтому.

Она снова замолчала. Мишутка понимающе молчал. Лишь его глазки-пуговички скромно просили о продолжении.

— Это был вторник. — снова начала Тяпа. — В девять утра он как обычно отправился собирать бананы. Вторник ведь идеальный день для сборки бананов. Кроме того, если бананы можно собирать и в другие дни, хотя и с меньшим успехом, то, например, для сбора кокосов годится только вторник. Время, когда можно начинать добычу кокосов начинается ровно в полдень и длится только четыре последующих часа. Горе той обезьяне, которая не прекратит собирательство до четырёх.

— Почему? — удивился Мишутка.

— Потому что в течение шестнадцати недель после этого Удача будет отворачиваться от неё, и если в доме нет достаточно серьёзных запасов, то семья её практически обречена на голодную смерть. Ведь у нас, как и у людей, не принято делиться. Более того, не принято даже подавать вид, что ты замечаешь, как мучаются твои соседи, потому что тогда Удача может вернуться к наказанной Богом обезьяне до истечения шестнадцатинедельного срока, а это уже было бы богохульством. А поскольку в Африке Бог действительно есть, то обезьянку, преждевременно проявившую сострадание к своему ближнему, ожидает немедленная гибель. Её может убить молнией в ту же секунду, даже если на небе ни облачка; придавить пальмой, вырванной с корнем порывом внезапного ветра, или унести тем же ветром в открытое море, где она уж наверняка найдёт свой конец. Да и много чего может ещё случиться. Ведь Африка — это Восток Атлантики. Сам знаешь, — именно в Конго рождается солнце, от которого в полдень стонет Гавана.

— А почему именно шестнадцать недель, и что происходит потом? — поинтересовался Мишутка.

— Потому что 16 — это квадрат 4-х. Потому что кокосы можно рвать только четыре часа в неделю, а в неделе семь дней, и именно число 7 мы получаем в результате теософского сокращения числа 16. То есть, возможно, ты недостаточно хорошо меня понимаешь. Ты родился и вырос здесь, где ещё восемьсот лет назад был густой дремучий бор, по которому уже тогда в поисках мёда бродили такие, как ты. Ты — дитя другой культуры. И предки твои — это совсем не то, что мои. Вам всегда кажется, что всё зависит только от ваших усилий. Разорил пчелиное гнездо — добыл мёда, не разорил — сосёшь лапу. Когда у вас что-то не получается, вы готовы придумать любое разумное, с вашей точки зрения, объяснение, лишь бы оно подтверждало ваш тезис, что все вы сами кузнецы своего счастья. Вы даже готовы признать себя ленивыми, глупыми, сколь угодно ужасными — лишь бы объяснить себе свою неудачу. Вам и в голову не приходит, что если сегодня, скажем, вас укусила пчела, вы рухнули с дуба и остались голодными, то дело может быть совсем не в том, что сегодня утром, перед выходом из берлоги, вы замешкались в сортире и не успели к пчелиному гнезду до возвращения пчёл со сбора пыльцы, а, например, в том, что, скажем, семь поколений назад твой далёкий предок посмотрел с вожделением на медведицу из чужого леса и подумал при этом что-то вопиюще не то, или просто пару лет назад ты сам проспал один из самых важных восходов солнца в своей жизни, а если бы не проспал, то мог бы, услышав пенье какой-нибудь птицы, понять что-нибудь настолько важное, что Удача больше никогда бы не ушла от тебя. Но нет. Ты спал. А когда проснулся, начал искать разумные объяснения и, в результате, опять опоздал и опять всё понял не так. Короче говоря, собирать кокосы в любую другую секунду, кроме как по вторникам с двенадцати до четырёх — это очень плохо. Это настолько плохо, что и наказание должно быть подстать. Наказание в квадрате! В конце концов, все знают об этом, и если кто-то считает себя свободным от этих правил, то правила ему этого не прощают. Вообще, когда ты нарушаешь одни правила, не следует рассчитывать, что какими-то другими ты сможешь продолжать пользоваться как ни в чём не бывало. Ты будешь плутать в трёх пальмах, хотя раньше отлично знал дорогу; все кокосы будут уже кем-то собраны или не будут отрываться от ветвей; или же ты неожиданно вывихнешь лапу и просто не сможешь залезть на дерево. Одним словом, вариантов может быть великое множество, но, так или иначе, Бог не допустит тебя к кокосам раньше, чем через шестнадцать недель. Если ты вынесешь это наказание, в семнадцатый вторник после твоего ослушания Удача вернётся к тебе. — Тяпа затушила бычок — Кофе будешь ещё?