Гениальная власть! Словарь абстракций Кремля - [11]

Кавказ воцарился в границах тандема, неспособного выявить для себя и ответить на простые вопросы. Радикальная беспомощность власти взывает к радикальной воле темного будущего.

Все чаще кадровые перемены, все больше начатых и заброшенных реформ. Как точечный орнамент на картинке-загадке, они рассеивают внимание, скрывая фигуру, проступающую из глубины. Вот неромантичная, непохожая на горного абрека, швейковски-добродушная физиономия генерал-майора Александра Белевитина. Тот всего лишь хотел убить посредника при получении взятки. В закрытых комнатах нашей власти все они время от времени тихо сходят с ума. Бывают убийства вследствие того, что некто сошел с ума; бывают — как метод управления безумцами. Вот место сборки точек в фигуру — имплозии внезапной, как Гаврила Принцип с бутербродом в руках и с пистолетом в кармане, выходящий из кафе Штиллера навстречу машине эрцгерцога.

Конфликты

«ОЗЕРО Тилли»

Первая трудность для власти — в том, что население нелояльно к государственной системе, которую само же поддерживает. Колдуя над сохранностью путинского большинства, мы исходим из хорошо проверенного опыта: гражданин нелоялен государству. Тем самым и мы не смеем ограничиваться рамками государства — Гений выше Конституции.

Мы строили демократическую систему не от любви к демократии, а оттого, что ничего кроме демократии на мировом рынке нет — это глобальный мейнстрим. А что не испробовано, слишком уж экзотично. Демократия для власти — ее деловой костюм. Значит ли это, что в России речь идет лишь об «имитационной демократии»? Не обязательно.

Вспомним, что говорил о демократии Чарльз Тилли. Демократия возникала повсюду в силу особых обстоятельств, и они объяснимы — но лишь там, где сама демократия налицо. Тилли сравнивал демократию с озером — если озеро есть, легко объяснить, как оно возникло, но объяснение не подойдет для мест, где условия есть, а озера нет.

Одна из формул демократического процесса у Тилли — «широкий, равноправный, взаимообязывающий и защищенный консультацией по поводу политических назначений процесс выработки политического курса». Сюда входят формирование парламента, внепарламентские дебаты в медиа и социальных сетях — вся зона активности политического класса вообще. Она поддерживает жизнь демократического государства, но сама она ее не создает. Государство не вырастает из этих «взаимообязывающих консультаций» там, где его нет — например, в России.

Здесь есть практически все, описанное у Тилли. Но никто никому не обеспечивает защищенность и взаимную лояльность. Условия для формирования озера Тилли есть, а озера нет.

Власть есть — государство не образуется. Зато дефицит государства форсирует нашу власть, толкая ту к социальной экспансии.

Форсированная власть создает Государственность — заглушку на месте несозданного государства: «Здесь могло бы быть ваше государство!». Но его нет.

Конфликты

В фокусе интересов Тилли — общественные сети. Горизонтальные общественные сети сближаются с государством как защитником в конфликте с другими сетями. Общественные сети лояльны государству в той мере, в какой государство защищает их от уничтожения при конфликте.

Одна из вещей, не дающихся ни Медведеву, ни Путину, ни России, — честная организация поля конфликтов. Властьохранитель боится конфликта, ссылаясь на опыт русского прошлого. Конфликты мы гасим или забалтываем, а силу власти бросаем против самого конфликта, а не в защиту его сторон.

Власть навязывает неравенство сторон конфликта, ища виновника, а не решение. Формируется спрос на «виновника», и у одного из участников появляется соблазн использовать государство против другого. Едва только один из них первым напялит маску Государственности, конфликт коррумпируется, и симметрично ответить нельзя. Конфликт превращается в борьбу «государства» с мнимо «антигосударственной» стороной, что сверхприбыльно для тех, кто удачнее замаскировался под «государство».

Власть провоцируют, чтобы та не уклонялась от обслуживания сложившихся частных преимуществ. Разумеется, властьохранитель коррумпируется, и монополия на насилие от нее ускользает. Но сама она, как ни странно, при этом усиливается! Насыщая угрозами жизнь частного лица, власть остается единственным застрахованным субъектом. Иметь с ней дело рискованно; еще рискованнее — не иметь.

Войны НОВОГО типа

Слабая сторона конфликта, лишенная правовой защиты, должна заплатить за выход либо капитулировать — но в России и так опасно. Бизнес-игры здесь — игры на уничтожение; капитулирующий не ждет милосердия. Он просто откупается от агентов государственной власти, противопоставленных конкурентом. Разумеется, так он добавочно коррумпирует власть.

Власть превращаютвброкера самой себя. Монополия на

насилие монетизируется. Ее многократно сдают в аренду участ

никам спора, всякий раз собирая с них арендную плату.

Почему никто из них не обратится в суд? Его проигнорируют, либо арестуют, либо убьют. В лучшем случае он лишь расширит круг сторон сделки, и всем придется за это платить — включая его самого.

Как это видоизменяет модель демократии Тилли? Прежде всего — варваризацией стиля и атмосферы