Генетический детектив. От исследования рибосомы к Нобелевской премии - [80]

Что еще кажется поразительным – после долгой борьбы несколько групп добились прогресса в исследовании рибосом почти одновременно. В естественных науках и математике такое происходит постоянно, даже в случае с открытиями, которые кажутся нам особенно великими и глубокими. Дифференциальное исчисление одновременно изобрели Ньютон и Лейбниц. Другой такой пример – открытие эволюции под действием естественного отбора, сделанное Дарвином и Уоллесом. Третий пример – две разные формулировки квантовой механики, предложенные Шрёдингером и Гейзенбергом. Наука никогда не возникает на пустом месте. Достижения совершаются, когда определенные идеи витают в воздухе, а степень понимания дисциплины и технологические достижения выходят на тот уровень, когда эти идеи уже можно разрабатывать. Тогда одному или нескольким людям удается заметить возможность для следующего прорыва чуть раньше других. В случае с рибосомами разработка синхротронов, современные рентгенографические детекторы, аномальное рассеяние, мощные компьютеры и графика, а также дешевые и вместительные жесткие диски – все это обеспечило важнейший вклад в успех, но ни одно из перечисленных изобретений не делалось именно для исследования рибосом.

Поэтому я не буду вести героическое повествование о науке. Просто некоторые из нас немного удачливее. Да, такая холодная аналитическая трактовка не слишком приятна с эмоциональной точки зрения. Человеку свойственно персонифицировать все, к чему он прикасается. Мы называем в честь людей теории и теоремы, открытия, лаборатории и даже элементы оборудования. Поэтому, даже если прорывы неизбежны, нам нравится чествовать тех, кто сделал первый шаг в неизвестное. А когда кто-нибудь вроде Ньютона или Эйнштейна оказывается гораздо дальновиднее современников, или Уотсон и Крик в одно касание открывают важнейшие свойства ДНК, которые ранее узнавались по крупицам, мы стремимся обессмертить таких людей.

Оглядываясь назад, я по-прежнему поражаюсь, что моя карьера все-таки сложилась, учитывая, сколько ложных целей и тупиковых путей у меня было. Начало вышло неброским. Как много раз я мог сорваться с края и исчезнуть из мира науки – и такой судьбы я избежал, лишь меняя путь или начиная все сначала. Кроме того, мне просто повезло, что в самые важные моменты мне попадались умные люди именно с теми наборами навыков, которые мне требовались, люди, готовые присоединиться к моей лаборатории. На пути к цели в критические моменты мне помогли родные, друзья и коллеги. История рибосом по-своему драматична, и нам было очень интересно участвовать в ней.

Благодарности

Эта книга никогда бы не состоялась без двух людей: моего агента Джона Брокмана, который загорелся идеей ее создания с первого же нашего разговора, и Алекса Ганна, много лет мотивировавшего меня ее написать. Благодарю моих редакторов Ти-Джея Келлехера и Эрика Хенни из издательства Basic Books, а также Сэма Картера из Oneworld, решивших рискнуть, зная, что я еще не писал книги. Они вытерпели мои первые черновики, направляли меня советами.

Благодарю тех, кто потрудился прочесть ранние версии рукописи, высказал ценные замечания, а во многих случаях подтвердил, что я верно вспомнил ключевые события: это Джульет Картер, Клэр Крейг, Марк Доннелли, Алекс Ганн, Стив Харрисон, Грэм Митчелл, Питер Мур, Кэрол Робинсон, Питер Розенталь, Сонг Тан и Стив Уайт, а также бывшие сотрудники моей лаборатории: Ребекка Вурхис, Лори Пассмор, Брайан Уимберли и Эндрю Картер. Я особенно благодарен Дженнифер Дудне, которая не только вычитала рукопись, но и написала к ней предисловие. Благодарю Пола Марджиотту за помощь с рисунками 2.1–2.5, 3.1, 3.2, 3.4, 14.2, 14.5, 17.1 и 17.2. Благодарю Ольгу Муршудову за сверку перевода русского издания.

Бригитта Виттманн-Либольд и Фолькер Эрдманн помогли мне правильно описать первые работы по кристаллизации, проводившиеся в Берлине. Джоэл Сассман, Хокон Хоп и Лее-мор Джошуа-Тор рассказали о зарождении криокристаллографии в Институте Вейцмана. Мария Гарбер подробно рассказала мне о первых работах по кристаллизации в Пущино. Многие другие люди, описанные на страницах книги, прояснили или подтвердили для меня различные факты. Я благодарен им всем.

Наука – это во многом совместный труд, и мой вклад в историю, описанную в этой книге, не состоялся бы без помощи множества талантливых и целеустремленных молодых ученых, работавших в моей лаборатории. Кроме того, со мной сотрудничали и многие другие аспиранты и постдоки, не названные в этой истории, но сыгравшие не менее важные роли в моей жизни и карьере.

Наконец, что наиболее важно, я благодарен моей жене Вере Розенберри, которая на протяжении нескольких десятилетий была для меня прекрасной спутницей и другом. Научные взлеты и падения были бы куда тяжелее без той гармонии, которой она наполнила мою жизнь. Много раз она, полная оптимизма, срывалась с места, чтобы переехать вместе со мной, – мы исколесили все США, а затем остались в Англии.

Примечания и рекомендуемая литература

В книге я называл по имени тех, с кем хорошо знаком. В других случаях пользовался фамилиями. Исключения делал в случаях, когда впервые представлял своих героев либо повторно вводил их в повествование после долгого перерыва. В основном я отклонялся от этого принципа в главах 3 и 4, где немногие люди, которых я хорошо знаю, были бы окружены целым морем фамилий.