Генетический дефект - [21]

Помощники главного судьи, замахав флажками, побежали строить по росту обе команды, но в тот момент, когда цель казалась близка, какой-нибудь из игроков в каждой команде непременно менял свой рост и оказывался то выше, то ниже.

Помощники снова бросались в бой, но снова тщетно. Главный судья метался между ними и свистел, фоторепортеры потешались над судьями, стадион улюлюкал. В довершение ко всему, если кто-то из игроков внезапно вырастал, на нем рвалась футболка, а если уменьшался, то с него начинали спадать бутсы. Кончилось это тем, что маленькая мышка перегрызла осветительный кабель, и экран погрузился во тьму. Экзаменаторы захлопали.

— Как фамилия? — спросил обнаруживший дискету экзаменатор.

— Принят?! — председатель почти утвердительно посмотрел в зал.

— Фамилия!! — закричала уже почти половина.

— Фрэнки, — председатель нашел, наконец, имя студента по его коду, — Матью Фрэнки.

* * *

Все школьные годы они проучились вместе, но не были близкими друзьями, так, хорошими приятелями. Они были слишком разными для этого. Матью учился ровно по всем предметам, он предпочитал не ссориться с учителями и аккуратно выполнял, все что от него требовалось. С учениками у него тоже были нормальные отношения.

Матью считался одним из первых в классе, но не выделялся ни в одной из дисциплин. Сэма с самого раннего детства интересовали только компьютеры, ничего другого для него не существовало. Он отрывался от любимого дела лишь под угрозой остаться на второй год. Но о компьютерах он знал все. Школьные учителя относились к нему уважительно: не было проблемы, которую он не мог бы разрешить.

У Сэма было потрясающее чутье, по каким-то одному ему понятным признакам, он вылавливал в самых солидных и отлаженных программах такие баги, что и специалисты лишь разводили руками. Он был компьютерный гений, казалось, он проникал внутрь процессора и непосредственно участвовал в его работе, он анализировал не формальные команды программы, а пытался проникнуть в ее логику, относился к ней, как к живому существу со своей собственной жизнью и характером.

Матью припомнил одно из самых первых приключений Сэма, позднее обросшего совершенно невероятными подробностями. Они учились тогда в шестом классе, и Матью не мог присутствовать при этих событиях — они только начали заниматься программированием в школе. Это была ежегодная традиционная олимпиада по программированию, целью которой было написание самого короткого алгоритма по заданным условиям. Когда состоялся разбор задачи, и наградили победителей, профессор университета прочел лекцию, где доказывал существование минимального алгоритма, а в конце которой, привел этот алгоритм. После того, как он закончил и обратился к аудитории за вопросами, к доске вышел никому не известный мальчишка, просидевший до этого в углу и грызший большой палец. Не говоря ни слова, он начал писать на середине, выше просто не дотягивался. Он писал в полной тишине, не было слышно даже привычного скрипа фломастера, а кончив, тоже молча посмотрел снизу вверх на лектора и вышел. По аудитории пронесся гул — в том, что он написал, не было ничего общего с классической программой, но алгоритм полностью отвечал условиям задачи и был двумя операторами короче.

После школы их пути разошлись, они только изредка встречались на вечеринках у общих друзей. О Сэме почти ничего не было слышно, он работал программистом в небольшой никому не известной фирме. Странно, подумал как-то Матью, он мог бы сделать головокружительную карьеру. Сэм, однако, предпочитал держать дшц зкшашду. После того памятного вступительного экзамена они стали встречаться еще реже. Даже к лучшему, думал Матью, он чувствовал себя обязанным Сэму. Теперь Сэм снова пришел к нему, и снова появился в критический момент.

— INSC мой враг, Матью. Ты ведь знаешь, что я был фриком — я им и остался. Я фрик, и INSC мой враг. — Сэм опять сделал паузу. — Вспомни последнее громкое дело о фриках, это было уже довольно давно. Тогда многие мои друзья отправились в тюрьму, но я постарался быть умнее. Главное, это не выдать своего присутствия.

Войти в сеть, или пробраться в базу ничего не стоит, обмануть сервер на входе — просто пустяки, а вот чтобы тебя, твое присутствие не засекли — задача потруднее. Если ты готов рискнуть, Матью, то в нашем распоряжении неделя, после этого, считай, все пропало. — Сэм задумчиво смотрел на него.

— Почему же только неделя? Ты же можешь войти в сервер BGTI? — недоуменно спросил Матью. — А потом у меня же забрали PTPIC.

— Не в PTPICе счастье. Он нужен только, чтобы дурить голову дамам, а так, он — идеальное средство для слежки за гражданами, ну и гражданками, если угодно. Ты помнишь прецедент с мейлом? Это же точно то же самое, что и вскрытие конвертов, и запомни: любая информация, полученная при помощи незаконного доступа, не рассматривается судом в качестве доказательства, что относится также и к информационным базам. Достаточно поставить классификационную закорючку, и суд уже бессилен что-либо предпринять, процедура — есть процедура. Поэтому у нас есть только неделя. И то, прямой доступ к делу о АД-2000 для тебя закрыт, если не случится чудо, и твой обычный пароль эксперта сработает.