Генетическая бомба. Тайные сценарии наукоёмкого биотерроризма - [19]

Сегодня уже открыто пишут о некоторых секретных работах московского профессора Л. Э. Винчунаса (ИРЭ АН СССР), который изучал биополе. В лаборатории было создано и запущено в производство устройство бесконтактного массажа – «биомагнитный вибратор».

Именно в этой лаборатории изучалась известная Роза Кулешова, которая бойко читала вслух в абсолютно тёмной комнате, с закрытыми глазами определяла лежащие перед ней предметы, угадывала в запечатанном конверте не только форму фигуры, нарисованной на листке бумаги, но и цвет. Вывод был тот же: экстрасенсорные способности Кулешовой уникальны, но необъяснимы с точки зрения современной науки.

К сожалению, Роза Кулешова умерла в возрасте 36 лет от опухоли мозга. Нет сегодня и секретной лаборатории Винчунаса. Сам Лев Эдуардович умер, а его исследования прекращены за недостатком средств.

Но в цивилизованном мире рано или поздно искомые средства быстро находятся, когда прогнозируемые результаты возможны и могут иметь военное или специальное (т. е. в спецслужбах) применение.

Не хотелось бы, чтобы в упомянутом выше случае академик А. Скринский уподобился выдающемуся атомщику Резерфорду, который в 1933 г. занял резко отрицательную позицию относительно практического использования цепной реакции и выделяемой атомной энергии.

Между тем, специалисты по физике и химии помнят, как накануне Второй мировой войны какие-либо публикации по урану исчезли из открытой печати. Это произошло сразу, как выявилась возможность создания атомной бомбы. Так, серьёзная

фундаментальная физическая наука в США, Англии, Франции и СССР стала реализовываться только через режимные отделы правительственных структур и научных организаций.

Видимо и генная инженерия вплотную подошла к стадии глубокого засекречивания.

Можно привести текст одного из соответствующих сообщений о том, как ЦРУ предупреждает о принципиально новом биологическом оружии (см.: Корреспондент.net от 17 Ноября 2003, 14: 55):

«На закрытом семинаре, проведенном по инициативе ЦРУ, американские учёные предупредили управление о том, что вскоре на Земле появится принципиально новое биологическое оружие.

Как сообщается в докладе ЦРУ, “эффекты искусственных вирусов и бактерий могут по тяжести превосходить любое известное на сегодняшний день заболевание”. По прогнозам американских учёных, такие возбудители появятся уже через 10 лет.

Новое биологическое оружие сможет действовать очень избирательно – поражать только людей с определённым генетическим кодом. Кроме того, появится возможность создавать вирусы “замедленного действия”. Например, как сообщается в докладе, при заражении у человека появляются лишь симптомы простудного заболевания, а при взаимодействии с определёнными лекарствами наступает смерть.

Другие виды бактериологического оружия смогут противостоять всем видам антибиотиков и вызывать смертельную реакцию иммунной системы.

Помимо этого, как заявили учёные, новые вирусы и бактерии нельзя будет обнаружить традиционными методами, передают Mednovosti.ru».

Проводя обоснованные параллели с новым опасным витком в гонке создания эффективного расового биологического оружия на генной основе, хотелось бы снова вернуться к «атомной истории» – секретному созданию ядерного зонтика СССР.

В СССР поэтапно создавалось и развивалось специальное ведомство, которое в начале 50-х годов стало называться Минсредмаш СССР. В отдалённых регионах страны (Поволжье, Урал и Сибирь) были созданы закрытые научные городки (ЗАТО) и «химкомбинаты». В Москве на Октябрьском поле, Большой Ордынке, Каширском шоссе и т. д. были выстроены внушительные административные постройки [57; 67].

Монументальное здание Минсредмаша СССР в Замоскворечье, основной деятельностью которого стала организация серийного производства атомного и водородного оружия, а чуть позже АЭС, не имело вывески и случайным прохожим (в том числе и мне, студенту, несколько лет проживавшему в общежитии на улице Зацепа) всегда навевало мысли о бренности и ничтожности захудалой гражданской жизни. В прошлые 80-е годы я дважды побывал в его ГНТУ и был немного разочарован устаревшим внутренним дизайном.

Всё вроде бы в атомной промышленности было строго размерено и регламентировано секретными инструкциями КГБ СССР. И никаких утечек секретной информации. Но везде жили и трудились нормальные люди. Им нужно было счастье. Им нужно было петь песни о своей «закрытой» жизни. И такие песни стали появляться.

Вот, например, «ПЕСНЯ О НЕПУТЕВОЙ ЖЕНЕ ЗАСЕКРЕЧЕННОГО ФИЗИКА»:

В эпоху войн, в эпоху кризисов,

Когда действительность сложна,

У засекреченного физика Была красивая жена.

Знакомства делала случайные,

Любила кольца и меха,

И к ней подсел брюнет отчаянный

В шашлычной на ВДНХ.

Сквозь брызги желтого шампанского

И сквозь зернистую икру

Не разглядеть американского Агента сети ЦРУ.

Забыв инструкции и правила

И не узнавши, кто есть он,

Она и адрес свой оставила,

И свой домашний телефон.

Вот спит она в его объятиях,

Забывши, что не дремлет враг.

А он пришёл к ней для изъятия

Секретных формул и бумаг.

Он ищет план завода энского,

В постель заброшенный брюнет,

Ему не надо тела женского,