Генеральский гамбит - [7]

– Везет, – еще скептичнее сказал Олег. – А мне довелось на Черном море пахать. Какая уж там сила и откуда вдохновению взяться, когда кругом одни женские тела.

– Так вот, оказывается, почему ты и на серебряную медаль не вытянул, – подколола его Маша.

– Ничего, цыплят, говорят, по осени считают. Посмотрим, кто куда поступит.

Напророчил…

Когда начались танцы, Маша сама увлекла в круг Николая. Олег лишь зло сверкнул им вслед глазами, ушел к компании девушек, пригласил Валентину Сорокину, симпатичную блондинку с небезупречной репутацией, и больше к Маше и Николаю не подходил.

В тот вечер Николай провожал Машу домой и признался ей в любви. Она внимательно слушала его, но в ответ ничего не сказала. А когда он хотел поцеловать ее, отстранилась.

– Подожди, Коля, – сказала ласково. – Любовь, на мой взгляд, это такое чувство, о котором не говорят и которое проверяется временем. Мы с тобой слишком еще юны, чтобы разобраться в своих чувствах. Ты мне тоже нравишься, но… – она задумалась, – этого, по-моему, мало. Нам надо еще учиться. Кстати, куда ты намерен поступить?

– В летное училище. А ты?

– Я… В голове сумбур. И врачом хочется стать, и педагогом. Вот и ломаю голову. Наверное, все-таки поступлю в педагогический. Поеду в Элисту, у нас там родня, мамина сестра. За квартиру не надо платить.

– Это правильно, – вздохнул Николай, вспомнив о больном отце: как его бросишь?

Пришлось и ему не уезжать далеко от дома, поступил в механический техникум, что в станице Георгиевская, считай, рядом. Навещал родителей каждый выходной, успевал между занятиями подрабатывать, помогать семье…

Долго не мог уснуть Николай Васильевич, ворочаясь с боку на бок, и воспоминания прошлого так разбередили душу, что предстоящее вырисовывалось не в лучшем свете. Соперничество с Олегом – это мелочи, цветочки по сравнению с тем, что назревало далее, когда Чернобуров стал губернатором края, а Дубровин – заместителем начальника УВД.

Еще в школьные годы Николай Васильевич заметил за своим сверстником черты самомнения, превосходства над другими, зависть и непорядочность. Перед выпускными экзаменами Олег как-то сумел достать вопросник по литературе. Похвастался Николаю и пообещал, как только проштудирует, дать ему. Обещание свое сдержал. Дубровин переписал их и понес Маше, чтобы она не забивала голову другими вопросами.

– А у меня они уже есть, – поблагодарила Маша. – Это тебе Олег дал? – И стала просматривать их. – А почему в вопроснике Достоевского нет? И о Есенине очень мало. Это же прошлогодний вопросник! – воскликнула. Помолчала и неуверенно добавила: – Олег, наверное, перепутал.

Николай не возразил, хотя наверняка знал – не перепутал. Вспомнил, как он совсем недавно злорадствовал, когда Николай в стенной газете допустил две ошибки: пропустил в слове «следующий» букву «ю», пропустил машинально, и в одном предложении не поставил в нужном месте запятую. Олег нашел ошибки, подчеркнул их жирно красным карандашом и пошел к классному руководителю.

– Скажите, Анна Тимофеевна, можно вывешивать стенную газету на обозрение с ошибками?

– Разумеется, не следует, – ответила учительница. – А в чем дело?

– Идемте, я вам покажу.

Анна Тимофеевна посмотрела на жирные красные пометки, недобро усмехнулась.

– Очень некрасиво, – сказала, нахмурив брови. – Ты нашел?

– Я.

– Вот и скажи об этом своему товарищу.

Олег покраснел.

– А может, вы? Мне как-то неудобно.

– Вот как? – удивилась Анна Тимофеевна. – Неудобно предостеречь друга от больших неприятностей? Ты трусишь?

– Не трушу! – с вызовом ответил Олег и, найдя Николая, сказал зло: – Иди, редактор, поправь в стенгазете свои ошибки!..

Вот таким был Олег Чернобуров в школьные годы.

Неискренним был и с другими товарищами, с девушками. Благодаря изворотливости и краснобайству всегда умел вывернуться, даже когда попадал в смешную ситуацию. Это, видимо, помогало ему потом в партийной карьере и позже, когда крайкомы, райкомы утратили свою роль. Олег Чернобуров добился избрания в губернаторы. На этом посту в полную меру раскрылись его другие качества: умение находить верных, преданных подчиненных, понимающих хозяина с полуслова и готовых пойти за него в огонь и в воду. Правда, в основном это были ближние и дальние родственники Чернобурова, их дружки, но, как бы там ни было, за короткое время Олег сумел создать крепкую «семью», живущую и действующую по единым понятиям – все для единой цели, укрепления власти и авторитета губернатора, накопления средств для будущего. Для чего именно, Дубровин начнет догадываться позже, когда займет должность заместителя начальника УВД края. Вот тогда-то и начнутся серьезные трения между бывшими одноклассниками и поклонниками очаровательной девушки Маши Бабайцевой.

Милицейские руководители уважали Николая Васильевича, доверяли ему и нередко информировали о неблаговидных деяниях в губернии. Серьезные злоупотребления замечались в ликеро-водочном производстве и торговле, в мясо-молочных продуктах, да и в других отраслях сельского хозяйства. Дубровин не раз заводил разговор со своим непосредственным начальником, генерал-майором милиции Масловым, тот обещал поставить вопрос перед губернатором и, видимо, ставил, но Олег Павлович умел какими-то доводами убедить генерала в преднамеренно искаженной информации, в том, что в он в крае делает все, чтобы добиться самых высоких показателей производства сельскохозяйственных и промышленных товаров, благосостояния своих земляков.