Генеральский гамбит - [18]

Фойе было уже заполнено. Женщины наряженные, надушенные так, что непонятные запахи парфюмерии всех стран и народов вытеснили остатки кислорода, и дышать было трудно. Даже Вероника поморщилась и потянула Николая Васильевича к буфету.

– Идемте, освежимся. Сразу в горле запершило и пить захотелось.

– Минералки или кофе? – спросил Дубровин, отодвигая стул от стола для Вероники.

Она, глядя ему в глаза, лукаво улыбнулась:

– А не лучше ли холодного шампанского?

– Извините, не догадался. Пожалуй, лучше.

Через минуту он поставил на стол два бокала с янтарным напитком, играющим мириадами лопающихся пузырьков.

– Спасибо, – поблагодарила Вероника. – Не посчитайте меня алкоголичкой, но в такой жаркий день шампанское – самое благостное утоление жажды.

Она отхлебнула напиток. Николай Васильевич невольно залюбовался красивым рисунком чуть пухловатых губ ее маленького рта. Сквозь загар на щеках с ямочками выступил румянец.

«Она совсем еще девчушка, – мелькнула у него мысль. – Сколько же ей лет? Двадцать, двадцать пять? Или умеющие следить за собой женщины и в сорок могут с помощью макияжа представить себя восемнадцатилетними? Нет, Вероника не из тех лицедеек, которым требуются пудры и помады, ни одной морщинки, первых признаков увядания, ни под глазами, ни на шее нет – кожа будто шелковая, ровная, эластичная. Губа у Олега не дура. И здесь он обошел Николая… Любит ли она его? – мелькнул в голове назойливый вопрос. – Хотя какая разница, соперничать с ним он не собирается».

Она подняла на него глаза, и он отвел взгляд.

– У вас слишком озабоченный вид. Скучаете по столице?

– Как раз наоборот. Здесь климат здоровее, и, поверьте, меня туда нисколько не тянет. – Он отхлебнул шампанское. – Вы любите свою педагогическую профессию?

– Временами, – усмехнулась она. – Хотя другого ничего не умею и не хочу. Страшно не люблю домашние заботы, особенно готовку, потому мой благоверный предпочитает обедать и ужинать на службе. А на завтрак мы с ним довольствуемся яичницей и бутербродом с кофе. А вас жена, наверное, балует? Вы с Олегом одногодки, а выглядите моложе.

– Это потому, что я чаще бываю один. Жена – журналистка, то она уезжает в командировку, то я. Вот и теперь второй месяц я холостякую.

– И еще никакая ставропольчанка не положила на вас глаз?

– Вот здесь с нас обоих одна дамочка действительно не сводит глаз. Может, ваша знакомая? Вон слева, недалеко от двери.

Вероника обернулась и, улыбнувшись, приветливо помахала женщине рукой.

– Наша математичка. И тоже жена полицейского. Знаете капитана Галенчика? Он в СОБРе служит.

– Может, и видел. Но близко не довелось знакомиться.

– Теперь познакомитесь. Завтра весь СОБР, если не вся полиция, будет рассуждать, с кем это начальник УВД распивал шампанское. А если узнают, что с женой губернатора, и до Москвы молва дойдет.

Вероника весело рассмеялась и снова приложилась к фужеру с шампанским.

– Вас это беспокоит?

– Нисколько. Послушайте, Николай Васильевич, мы второй раз пьем с вами шампанское, а все «вы» да «вы». Не пора ли нам перейти от этого надоедавшего на работе официального тона?

– Вполне согласен. За доверительность и открытость, – он звякнул своим бокалом о ее бокал и выпил до дна.

Если быть откровенным, Николай Васильевич давненько не посещал театры, тем более концерты. С год назад смотрели с Татьяной в театре Российской армии «Последний пылко влюбленный», а потом служба так его закрутила, что было не до театров. Спектакль тогда не очень ему понравился, хотя Зельдин и Голубкина играли великолепно – настроение было не для восприятия смешных сцен: снова в их ведомстве шла перетасовка кадров, которая могла коснуться и его. Да и публика в малом зале была довольно жиденькая. Ныне же, к его удивлению, зал был заполнен.

Он с Вероникой заняли кресла во втором ряду, и пока на сцене шло приготовление, зрительно знакомились с публикой. В основном это была молодежь, и больше слабого пола – студентки, школьницы старших классов. А когда на сцену вышел долговязый конферансье в помятых, с дырками на коленях джинсах и стал рассказывать пошленькие, затасканные анекдоты, у Николая Васильевича снова испортилось настроение – потерян вечер. Не подняла его и певица из ансамбля «Ночная звезда» Алла Пичугина со своей надоевшей песенкой «Ах, целуй меня слаще». Глянул искоса на Веронику. Она чуть наклонилась вперед, то ли разглядывая экстравагантный наряд певицы, прикрывавший лишь интимные места, то ли еще что, но по искривленным в насмешке губам понял, что Вероника не в восторге от заезжей шансонетки.

Они еле высидели до антракта и направились к выходу.

– Прости, не ожидала, что такие труппы стали вояжировать по стране, – извинилась Вероника.

– Ничего удивительного – ныне такие вкусы. Молодежи нравится.

– К сожалению, – вздохнула Вероника. – Сильно не ругай, тебе надо изучать подрастающее поколение и ее запросы.

– Да я не ругаю. Спасибо, что вытащила. В гостинице я чувствовал бы себя не лучше.

– Хорошо, сейчас заедем ко мне, я подниму твое настроение. У нас в буфете стоит отличная бутылка Хеннессу. Не пробовал?

Николай Васильевич помотал головой.