Генералиссимус князь Суворов [заметки]

1

ИСТОЧНИКИ.

Довольно многочисленные ссылки на источники, которые сделаны в главах, указывают на пользу ознакомления читателя с этими источниками, по крайней мере на столько, чтобы иметь некоторое о них понятие. Источники могут быть подведены под две главные рубрики: мало кому из публики доступные или же и вовсе недоступные, т. е. документы рукописные; затем те, кои служат, или по крайней мере могут считаться, общим достоянием, т. е. произведения печати. Сообразно с этим делением, ниже излагается краткий обзор источников по отношению к задачам настоящего труда, а потом приводятся некоторые сведения, служащие косвенно той же цели обзора.

А. Рукописные материалы.

Сборник князя А.А. Суворова.

Сборник состоит из 15 переплетенных томов рукописей и одной папки; документы эти собраны большею частью бывшим обер-прокурором св. синода графом Д.И. Хвостовым, который был женат на племяннице генералиссимуса, княжне А.И. Горчаковой. По смерти Хвостова, Суворовский сборник перешел к А.И. Хвостовой, а по кончине ее, в начале 40-х годов, стараниями барона А.Я. Бюлера, поступил во владение князя Александра Аркадиевича Суворова. А.А. справедливо ценя это сокровище, приумножил его бумагами и документами, касающимися деда, которые по разным случаям ему достались или были им приобретены. Сравнительно с 15 переплетенными томами, таких бумаг не много; все они, а также листы, выпавшие из переплетенных томов, собраны в одно место автором настоящей книги, распределены по содержанию и сгруппированы в одну категорию, которая обозначена словом папка. Нумерация томов сохранена существовавшая, а где метки стерлись, сделана произвольная.

Суворовский сборник есть самое богатое собрание документов, относящихся ко всем сторонам жизни и деятельности Суворова - и служебной, и домашней, и внутренней; уже одни эти бумаги дают столько материала, что можно по нем составить довольно правильное понятие о Суворове. В Суворовский сборник входят документы самые разнообразные; в особенности ценны собственноручные и за подписью Суворова письма, записки, заметки, отметки на чужих письмах и проч. Все это относится преимущественно к последним 10 годам его жизни, но есть и более ранние, писанные даже в его молодости. Попадаются в томах сборника и незначащие бумаги, выписки из печатных сочинений, копии с общеизвестных документов, но это не отнимает от него первостепенного значения для истории Суворова, в ряду других рукописных материалов. Тут видны самые затаенные движения души Суворова; раскрываются побуждения, объясняющие действия; казового конца нет, или он сам себя выдает; отовсюду выступает неумытая истина. В глухие периоды жизни Суворова, Суворовский сборник представляется подчас единственной темой и материалом для его истории, служа также цементом для связывания фактов и явлений, стоящих в одиночестве, без взаимной связи. Он дает хоть что-нибудь почти для каждой главы; без него правдивое жизнеописание Суворова было бы невозможно.

Последний из рода князей Суворовых, князь Аркадий Александрович, принес в нынешнем году этот сборник в дар Императорской публичной библиотеке в Петербурге, основанием которой послужила библиотека Залуского, взятая по праву войны в Варшаве, завоеванной в 1794 году генералиссимусом.

Кончанский Сборник.

Это название автор книги дал 24 тетрадям бумаг, хранившихся в селе Кончанском, разобранных и сгруппированных г. Рыбкиным, автором книги "Генералиссимус Суворов", о которой упоминается в рубрике печатных источников. Так как г. Рыбкину была нужна собственно-хозяйственная деятельность Суворова, а автору настоящей книги вся вообще, то он счел полезным ознакомиться с самими рукописями, о чем и не сожалел. В этих бумагах действительно заключаются по преимуществу хозяйственные распоряжения по имениям Суворова, дающие хотя не систематически полный, но все таки достаточный материал о генералиссимусе, как помещике; кроме того здесь почерпнуто несколько неизвестных читающему миру сведений о семейных делах Суворова и наконец немало мелких, отрывочных, неизвестно как попавших сюда данных самого разнообразного значения. Хотя не все, в Кончанском сборнике отысканное, нашло себе место в книге; но зато оно способствовало освещению Суворова с разных сторон и очень помогло установить правильную на него точку зрения. Иногда незначительное по-видимому письмо, коротенькая записка, пометка на бумаге числа и месяца, служили к разъяснению недоразумений или к опровержению какого-нибудь ходячего ошибочного сведения. Во всяком случае время, потраченное автором на рассмотрение бумаг Кончанского сборника, оказалось употребленным с пользой, а по отношению к хозяйственной деятельности Суворова и отчасти к семенным его делам, найденный здесь материал можно назвать драгоценным.

Вотчинный архив кн. Суворовых.

Такое название дано автором собранию бумаг и документов, занимавших в вотчинной конторе села Кончанского особый шкаф. Должно быть из числа этих бумаг были выделены те, которые названы выше Кончанским сборником. Документы этого собрания не относятся исключительно ко времени владения Кончанска Суворовыми; есть более ранние, даже конца XVП столетия. При пересмотре всей этой массы бумаг, автор книги выделил из нее лишь весьма незначительное количество для подробного рассмотрения, именно 15 тетрадей; все остальное было или казалось не подходящим. По своему внутреннему составу эта часть Вотчинного архива есть почти тоже, что Кончанский сборник, т. е. заключает в себе хозяйственные дела по разным имениям; в этом смысле Вотчинный архив даже более специален, чем Кончанский сборник. Зато тут, как и там, между разными отчетами и распоряжениями конторы и помещика, встречаются сведения, касающиеся других предметов, совершенно случайные и доселе неизвестные; между ними есть и очень характерные. Их правда немного, гораздо меньше, чем в Кончанском сборнике; но это не отнимает от Вотчинного архива его полезности для истории Суворова.

Переписка князя Алекс. Арк. Суворова.

С разрешения покойного князя Александра Аркадиевича, автор получил на просмотр несколько тетрадей переписки князя по служебным и фамильным делам. Найдено тут мало касающегося А.В. Суворова и его времени, но знакомство с этим найденным было не лишнее, а два-три указания разъяснили соответствующие предметы в виде прямого опровержения общеусвоенных неверных сведений.

Военно-ученый архив, в Петербурге.

Это есть богатое собрание документов, представляющих собою материал для изучения различных отраслей военного дела, преимущественно военной истории России прошлого и нынешнего столетий. Документы, касающиеся эпохи, в которую жил Суворов, оказались значительною долею уже разработанными гр. Милютиным, гг. Саковичем, Петровым и др. При всем том тут найдено много для второй Турецкой и особенно для Польской войны 1794 года, которая, как известно, вовсе еще не разработана; нашлось немало данных и для некоторых других периодов Суворовской жизни и деятельности, в том числе и для первой Турецкой войны, но большею частью уже не новых. Полных серий документов, для систематического описания какой либо войны (по отношению к ней Суворова), здесь впрочем не нашлось; остались большие пробелы, потребовались дополнительные по другим архивам и источникам изыскания, даже для третьей Польской войны; но и то, что найдено, можно назвать ценным приобретением при бедности литературы этой войны. Сверх подобных военных сведений, собрано также несколько таких, которые касаются не службы Суворова, а его домашней жизни и семейных дел. В итоге из Военно-ученого архива главного штаба получено многое.

Московский архив главного штаба.

Это очень большое, богатое хранилище рукописных военно-исторических документов, в том числе свыше 10,000 дел, касающихся деятельности Суворова. К сожалению, не было возможности все это тщательно пересмотреть, на что потребовались бы годы, а потому выбирались дела только наиболее нужные, в расчете пополнять пробелы. Документальные данные о Суворове нашлись лишь с 1769 года, т. е. за первую Польскую войну, и их удалось собрать столько, что преимущественно по ним участие Суворова в этой войне написано. Кроме того добыты документы, относящиеся к 90-м годам и в том числе к войне 1794 года; эти последние во многом дополнили материал, найденный в Военно-ученом архиве. Получены также разные сведения, относящиеся к другим годам, особенно за время пребывания Суворова в Херсоне; они большею частию отрывочны, случайны, почти ничего систематического не дали, но многие из них существенно полезны и даже важны. Точно также сослужили службу и те документы этого архива, неудовлетворительные копии с которых были найдены раньше в других местах; таких бумаг оказалось немало. Вообще Московский архив главного штаба заслуживает особенного внимания; было бы очень полезно дать ему надлежащее устройство и разобрать. Уже на многих тетрадях появилась с краев ржавчина; если не остановить её распространение, масса документов, быть может драгоценных, пропадет безвозвратно.

Московский главный архив министерства иностранных дел.

В этом громадном и по благоустройству своему образцовом хранилище, автору было предъявлено 11 картонов, как заключающие в себе документы, имеющие прямое соотношение к истории Суворова. В 9 из них находились бумаги, касающиеся войны 1799 года; в двух остальных относящиеся до Польской войны 1794 года, также за время пребывания Суворова на юге России до и после этой войны. Сведения о войне 1799 года богаты, но для автора они не представлялись существенно нужными, потому что 30 лет назад были разобраны гр. Милютиным и послужили материалом для его книги "История войны 1799 года". Тем не менее некоторые из дел, которыми пользовался гр. Милютин, были тщательно прочитаны, причем оказалось, что гр. Милютин воспользовался всем, что имеет какую либо важность, и что идти по его следам в Главном московском архиве, значит терять время понапрасну. Таким образом автор удовольствовался лишь беглым знакомством с этими документами и извлек из них очень немногое. Он был счастливее при разборе двух других картонов, но и тут найден материал большею частию второстепенного значения: крупных данных собрано мало. Сведения, отсюда добытые, послужили дополнительным материалом для некоторых из 90-х годов, в том числе и последней Польской войны; отчасти нашли они себе место и в других главах. По всей вероятности московский Главный архив мог бы дать гораздо больше сведений о Суворове, при рассмотрении дел Потемкинских, Румянцовских и иных, но это потребовало бы очень много времени.

Государственный архив министерства иностранных дел, в Петербурге.

Этот огромный и хорошо устроенный архив конечно только малою своею долею мог быть полезен для исторического исследования о Суворове. По просмотре очень объемистого алфавита, было намечено для прочтения до 200 дел, и хотя большая их часть оказалась не подходящими к теме сочинения, но зато остальные вознаградили потерянное время. К Государственному архиву автор прибегнул как к последней надежде, после долгих и неудачных поисков в других местах материала для пополнения некоторых пробелов, преимущественно опалы и ссылки Суворова. Надежда эта не обманула. Правда, дела тайной экспедиции этого архива не освещают предмет во всей его последовательности и подробностях, однако они все таки дали возможность подвести под него историческую основу. Затем тут же оказались драгоценные документы для истории Польской революции и войны 1794 года; ничего подобного никакой другой архив не давал. Наконец, здесь же найдено много разнообразных, крупных и мелких данных, часто очень характерных, так что почти в каждой главе настоящего сочинения есть сведения, основанные на документах Государственного архива. Их нашлось бы еще больше, если бы рамки труда были шире; однако многие подобные данные не остались мертвыми и теперь, потому что вошли если не в описание, то в освещение описываемого. Вообще архивные изыскания, требующие иногда большой траты времени как кажется по пустому, представляют ту выгоду, что вырабатывают взгляд. Документы петербургского Государственного архива обладают этим свойством по преимуществу, потому что отличаясь разнообразием, бросают на деятелей, на события и вообще на характер эпохи много света с разных сторон.

Сенатский архив, в Петербурге.

Сюда понадобилось обратиться с исключительною целью отыскивания в генерал-прокурорских делах сведений по опале и ссылке Суворова, но ничего не найдено, ибо данные эти, как оказалось потом, находились в делах тайной экспедиции, т.е. в Государственном архиве. Взамен того Сенатский архив дал несколько случайных, отрывочных сведений по разным другим предметам, - запас, небогатый ни качеством, ни количеством.

Синодский архив, в Петербурге.

Отсюда понадобилось только бракоразводное дело, затеянное Суворовым, но ничем не кончившееся; оно пролило много света на взаимные отношения Суворова и его жены.

Рукописное отделение Императорской публичной библиотеки, в Петербурге.

Тут было указано автору на Карабановский сборник и на Memoires de Loevenstern. Первый составлен из рукописей, принадлежавших известному их собирателю, именем которого и называется. Почти все содержание этого сборника было уже раньше исчерпано гр. Милютиным и некоторыми другими, так что пришлось попользоваться немногим. Мемуары Левенштерна состоят из двух тетрадей; одна из них имеет предметом настоящее столетие, другая дала несколько характерных указаний на конец прошлого, преимущественно на время Императора Павла. Отсюда извлечено, между прочим, несколько анекдотов о Суворове, но вообще получено очень немногое; Левенштерн удерживается от своих собственных суждений на счет генералиссимуса.

Сборник Императорского одесского общества истории и древностей.

Благодаря любезности покойного вице-президента Общества г. Мурзакевича, автор книги, в бытность свою в Одессе, получил на рассмотрение часть рукописного архива Общества, имеющую соотношение к Суворову. Бумаг было немного, немногим пришлось из них и воспользоваться, больше всего перепискою Суворова с Потемкиным из Крыма и Прикубанского края; встречались, но редко, бумаги и другого содержания и за другое время.

Сборник барона Бюлера.

Автору книги была любезно предложена бароном Ф.А. Бюлером на рассмотрение часть фамильного архива, подходящая к предмету предпринятого труда. Тут оказалось весьма мало такого, что было бы неизвестно из других источников, и в книгу вошло из этого собрания документов всего два-три сведения.

Материалы графа Д.А. Милютина.

Узнав в начале 1881 года от автора настоящей книги о предпринятом им труде, граф Д.А. Милютин с обязательным вниманием предложил ему большую картонку рукописей, сохранившихся от времени составления книги "История войны 1799 года". Картонка заключала в себе копии с документов, выписки из разных источников, заметки и проч. Большие достоинства сочинения графа Милютина, и в числе их полнота, не обещали большой жатвы в этих материалах, что и оправдалось на деле; но разница целей военно-исторических за один год от биографических за 70 лет, сделала знакомство с материалами графа Милютина производительным. Они во-первых дали один очень важный документ, дотоле тщетно разыскиванный, и затем доставили порядочное количество сведений, относящихся к двум последним годам жизни Суворова, которые хотя не внесли существенно нового в исследование, но служили дополнением и разъяснением разных частностей.

Материалы г. Дубровина.

Наш известный военно-исторический писатель, Н.Ф. Дубровин, любезно предложил автору настоящего труда кое-что из рукописных своих материалов. По отношению к Суворову оказалось не много такого, что было бы неизвестно из других источников, но в этом немногом, кроме мелочных сведений, нашлись отчасти и указания по некоторым не вполне ясным или спорным вопросам.

Знакомством с перечисленными выше архивами и собраниями документов не ограничились поиски автора за рукописными, неопубликованными источниками; но в результате получалась одна обманутая надежда, так как лица, у которых предполагалось найти сборники подходящих документов, вовсе их не имели, или имели кое-что слишком незначительное, или же по разным причинам их утратили. Для характеристики подобных неудачных поисков можно привести примеры.

По удостоверению редактора-издателя исторического сборника "Русский архив", П.И. Бартенева, существовала записка А.С. Пушкина, написанная им по поручению покойного великого князя Михаила Павловича и излагавшая факт личного оскорбления Суворова генералом Нащокиным. Записка эта была составлена нашим великим поэтом со слов его друга, Нащокина - сына, и должна была находиться в бумагах великого князя. Были приняты две различные дороги к отысканию записки, но обе они привели к полной неудаче: записка, если существовала, то пропала.

В 60-х годах вышла во Франции книга барона Амбера "Gens de guerre", в которой нашел место и Суворов. По поводу разразившейся над ним в 1800 году немилости Императора Павла, в книге говорится, будто у автора, барона Амбера, хранятся документы, заранее собранные приближенными к Суворову лицами для оправдания генералиссимуса. Хотя предвидеть немилость Государя было решительно нельзя, и приведенное Амбером сведение представлялось очень сомнительным, однако не следовало упускать случая - ознакомиться с новыми документами. Было сделано, чрез посредство третьего лица, сношение с русским военным агентом в Париже, бароном Фредериксом, который взялся за дело горячо, разыскал местопребывание Амбера в одном из департаментов Франции и обратился к нему с письмом. Генерал Амбер отвечал, что документы о Суворове, о которых упоминается в его книге, находились первоначально у маршала Мармона, перешли к его адъютанту (впоследствии генералу) Деларю, а от последнего достались отцу его, Амбера, следовательно действительно существовали; но в 1871 году разграблены в Париже коммунарами вместе со всем другим его, Амбера, имуществом и таким образом утрачены безвозвратно.

Для исследования и систематического изложения Суворовского метода воспитания и обучения войск, очень важно было познакомиться с первыми шагами Суворова на этом пути, во время командования Суздальским полком. Не подлежало сомнению, что существовал свод составленных им тогда правил, который он сам называл в 70-х годах "Суздальским учреждением": но несмотря на все старания ретивого и знающего архивариуса, его не удалось отыскать в делах Московского архива главного штаба, где он скорее чем где либо должен был находиться. Разысканы были лишь отрывки "Суздальского учреждения", в виде нескольких отдельных афоризмов, правил и указаний на прошлое, и хотя это прошлое было тогда очень не далеко (всего год или два), но между ним и тогдашним настоящим уже легла грань. Однако разыскание "Суздальского учреждения" было так важно, что сделана еще попытка: спрошен Суздальский полк, - куда сдали его архив за давнее время. В ответе не получено ничего утешительного. Вопрос повторен чрез начальство, ответ последовал тот же: архив был сдан в два места: в одном он сгорел, в другом "за давностью уничтожен".

Б. Печатные книги и статьи.

История войны 1799 года, Д. Милютина, изд. второе, 1857 года, Спб., три тома.

Первое издание, 1852 года, принадлежало отчасти перу г. Михайловского- Данилевского, второе же исключительно гр. Милютину, который притом воспользовался добавочными материалами, а потому оно, по этим двум причинам, значительно лучше. Этот замечательный военно-исторический труд не утратил до сих пор ни одного из своих многочисленных достоинств, а по отношению собственно к Суворову, т.е. как систематическое сочинение за известный период его деятельности, книга гр. Милютина есть лучшее из всех произведений русской и иностранных литератур. Гр. Милютин пользовался богатыми источниками, и метод его исследования отличается замечательною основательностью, добросовестностью и критическим талантом; если к этому прибавить прекрасное изложение, то не будет преувеличенным утверждение, что книга его нисколько не устарела в 30 лет. Есть конечно в ней и слабые стороны, к числу которых принадлежит отчасти односторонняя оценка русской политики, недостаток категоричности в некоторых выводах о Суворове, не совсем удовлетворительная полнота его военной характеристики. Впрочем книга писалась больше 30 лет назад, а 30 лет из 85, прошедших со времени смерти исторического лица, значат много; да и причины, вызвавшие сочинение гр. Милютина на свет, также могли наложить на него особенную сдержанность тона. Можно указать еще на главу, содержащую в себе небольшой очерк жизни и деятельности Суворова до 1799 года; в этом очерке особенно видно уменье сказать многое в немногих словах, но вместе с тем тут попадаются и фактические погрешности, и не совсем верные выводы. Во всяком случае частные недостатки прекрасного труда графа Милютина видны только вооруженному глазу и совершенно заслоняются огромными его достоинствами.

Книга гр. Милютина избавила автора настоящего сочинения от лишних 2-3 лет архивной работы, послужив ему главным источником для описания последней войны Суворова. Хотя приходилось обращаться к некоторым из первоначальных источников, которыми пользовался и гр. Милютин, но это требовалось только временами, для разъяснения недоразумений и проверки критического метода. Конечно не все, заключающееся в соответствующих главах настоящего сочинения сходится с книгою гр. Милютина; но это объясняется и невозможностью полного сходства двух взглядов, и некоторыми добавочными источниками, гр. Милютину неизвестными, и неполною тождественностью двух сочинений по их целям. Самая возможность не соглашаться в чем либо с гр. Милютиным служит косвенным доказательством больших достоинств его труда, так как во-первых, невольно обязывает на объяснение причин, а во вторых потому, что масса приложений и оправдательных документов, составляющая третий том его книги, указывает дальнейший путь исследованию и облегчает работу критики.

Суворов и падение Польши. Соч. Ф. фон-Смитта. Пер. с немецкого кн. Голицына, Спб., 1866.

Книга эта пользуется общею известностью не только по её достоинствам, но и по малому числу серьезных сочинений того же рода. К сожалению, она оканчивается 1792 годом, так что между сочинениями Смитта и гр. Милютина остается пробел в 7 лет времени, не заполненный ничьим другим равносильным трудом. Из этого впрочем не следует выводить заключение, чтобы книга г. Смитта могла стоять по своим достоинствам на ряду с книгой гр. Милютина; она выше других, но уступает последней во многих отношениях.

Г. Смитт, пользовавшийся обильными источниками и между ними Суворовским сборником, представляет Суворова не с одной официальной, внешней стороны, а касается его внутренней жизни; поэтому книга г. Смитта выделяется своею полнотою из ряда других, не страдает официальною сухостью и читается довольно легко. В ней есть жизнь и движение; попадаются места драматичные, даже увлекательные, как напр. измаильский штурм; г. Смитт очевидно много изучал предмет и питает симпатию к своему герою. Но наряду с этими крупными достоинствами, книга имеет и довольно значительные недостатки. Внутренняя жизнь Суворова только затронута, но не развита; легендарная, идеализованная его оболочка заменена историческою далеко не вполне; в книге нет единства, а какая-то двойственность, соответствующая двойной цели, видной из заглавия. Критика военно-историческая довольно слаба, между прочим вследствие недостаточности официальных данных; биографическая еще слабее, так что попадаются часто промахи, фактические ошибки, слишком рискованные заключения; изложение разжижено совершенно лишними рассуждениями и разглагольствованиями. Говоря вообще, книга Смитта имеет большие, неоспоримые достоинства и стоит гораздо выше уровня нашей заурядной литературы о Суворове, но все-таки совсем не так высоко, как поставила ее слишком снисходительная критика.

Les campagnes du feldmarechal comte Souvorov Rymnikski, par Anthing, trad. d'allemand par Serionne, Gotha, 1796, 3 vоl.

Антинг - немец, познакомившийся с Суворовым в начале 90-х годов и пленившийся его личностью, как был раньше пленен его делами. Принятый затем в русскую службу, он однако никакого официального положения при Суворове не имел. Написанная и изданная им книга кончается Польской войной 1794 года; первую её часть читал сам Суворов, вторую одно из доверенных его лиц. По желанию Суворова, Антинг избегал говорить в своем сочинении о его личности, а излагал только военные дела; он часто переписывался по этому предмету с племянником Суворова Хвостовым и получал от Суворова денежные пособия. В книге Антинга мало критики, сочинение его впадает в панегирик, в цифрах частые преувеличения, встречаются натяжки; вообще видно, что автор писал при жизни своего героя. Кроме того Антинг знал плохо русский язык, а между тем писал со слов русских людей и по русским документам. Но при всех своих дурных сторонах, сочинение Антинга есть один из самых лучших источников для изучения военной жизни Суворова. Следует только смотреть на него не как на историю, а как на летопись, или на скелет исторического произведения. Антинг воспроизводит фактическую сторону в подробности и согласно с официальными данными; не раз случалось автору настоящего сочинения находить во вновь открываемых архивных документах такие сведения, которые имеются только у Антинга, а у других отсутствуют или искалечены. Встречаются у него и ошибки, притом довольно часто, но большею частью в мелочах; ошибки эти, при малейшем критическом приеме, сами себя выдают. Говорят еще, что у Антинга выставлена одна лицевая сторона предмета, но разве это не есть общий недостаток? К Антингу все относятся свысока, особенно позднейшие историки, и совершенно напрасно, потому что в тоже время сами немилосердно у него черпают, а если не делают этого, то плодят погрешности и ошибки. Вообще книга Антинга послужила основой, для многих сочинений на русском и иностранных языках, и если они почти все плохи, то не Антинг в этом виноват.

Histoire des campagnes du marechal de Souworov, Paris. 1802, 3 vol. (par Alphonse de Beauchamp).

Первые два тома есть перевод с Антинга, третий посвящен кампании 1799 года. Последний том есть произведение очень поверхностное, основанное на газетных известиях, которые приняты на веру, почти без разбора; везде просвечивают слабое знакомство с военным делом и тенденция - написать Суворову панегирик. Ошибок много и некоторые весьма грубы, так что иногда смысл события извращен совершенно. При всем том нельзя браковать книгу безусловно: при знакомстве с предметом и внимательности, из нее можно заимствовать сведения, которых у других нет и которые отзываются правдой.

Победы князя Италийского, графа А.В. Суворова-Рымникского, Москва, 1815, второе издание, 7 частей.

Крупный представитель множества компилятивных произведений о Суворове. Большею частию это вольный перевод с Антинга и Бошана с добавлениями из разных других печатных источников, без разбора, без критики. Неизвестный автор этой книги, или лучше сказать компилятор, пытается поправлять Антинга, то сокращая его, то расширяя новыми сведениями, но большею частью очень неудачно.

История Суворова, Н. Полевого, Петербург, 1858, издание второе.

Книга написана талантливо, но по источникам немногочисленным и не первоначальным, а печатным, т. е. по сочинениям и компиляциям значительною долею сомнительного достоинства. Г. Полевому был простор для развития своего повествовательного дарования, но не для исторического исследования, и книга его, хотя названная историей, совсем не дает того, что обещает заглавие. Ошибок и сплошных неверных сведений в ней очень много, может быть больше, чем в компиляциях второго разряда, потому что Полевой задался гораздо обширнейшей сравнительно с ними задачей и, обладая для её решения достаточными личными средствами, не мог однако употребить их производительно по крайней бедности материала и неблагоприятным цензурным условиям времени.

Histoire du feldmarechal Souvorof liec a celle de son temps, par L. M. P. de Laverne, Paris, 1809.

Это громкое заглавие придано одному тому в 500 страниц довольно крупной печати. Указывая на Антинга и Бошана, как на панегиристов, а не историков, Лаверн говорит, что оба они страдают многословием, тенденциозностью, близорукостью, расплываются в подробностях и упускают общее. Все это он, Лаверн, решился исправить своей книгой, запасшись будто бы громадным материалом и массою сведений, которые собрал во время своего пребывания в Германии и России, особенно о последних десяти годах жизни Суворова. Между тем он сам впадает в ошибки именно такого рода, в которых упрекает других: характерных подробностей дает мало, временами вдается в панегирик, расплывается в фельетонных мыслях, отвлеченных умствованиях и таких рассуждениях о военном деле, которые обнаруживают недостаточное его знакомство с предметом. Но книга его имеет и достоинства; он старается быть беспристрастным, в чем местами и успевает; критика у него сильнее, чем у других; выводы его, особенно в сфере политики, значительною долею верны; Суворов представляется более живым человеком, чем под пером большинства. В общем результате книга Лаверна, не будучи глубоким историческим трудом, все-таки заслуживает внимания и в особенности должна была иметь значение в эпоху своего появления. В ней нет педантской сухости, читается она легко и в литературе о Суворове занимает довольно видное место.

Precis historique sur le celebre feldmarechal comte Souworow Rymnikski, prince Italikski, par Guillauman-ches-Duboscage, Hambourg, 1808.

Книга составлена из нескольких отделов, трактующих о разных предметах по отношению к России; но все это не заслуживает внимания, кроме глав, посвященных Суворову.

Гильоманш-Дюбокаж, французский эмигрант, поступил в русскую службу подполковником и находился при Суворове 1 1/2 или 2 года (с ноября 1794). В это время было тихо, но Суворов готовился к походу против Французов и с рвением занимался подготовлением войск к предстоявшей войне. Дюбокаж описывает его, как лицо близко знакомое, но не давая систематического, полного его жизнеописания, ограничивается сообщением разных заметок, наблюдений, анекдотов, где Суворов находится постоянно на первом плане. Много тут встречается ошибок и ложных суждений, так как о минувшем времени Дюбокаж пишет с чужих слов, не усвоив еще ни русского языка, ни знакомства с русскою жизнью. Он беспрестанно впадает в панегирик, под влиянием безграничного энтузиазма и удивления, которые Суворов успел ему к себе внушить. При всем том книга Дюбокажа богата материалом для характеристики Суворова и в особенности дорога многочисленными обстоятельными сведениями о Суворовском методе воспитания и обучения войск. Дюбокаж трактует об этом предмете как опытный, понимающий дело офицер и как очевидец, имевший возможность, охоту и уменье - вникнуть в то, что наблюдал. В этом отношении Дюбокаж не имеет соперников; никто другой из современников Суворова не остановился с таким вниманием на характерной черте генералиссимуса; никто другой не уразумел так правильно и не сумел передать так толково существенные черты Суворовской военной теории.

Собрание писем и анекдотов, относящихся до жизни князя Италийского графа А.В. Суворова Рымникского; изд. 3, Москва, 1814. (Левшина).

Напечатанные в этой небольшой книжке документы и сведения большею частью заслуживают доверия, хотя автор и не указывает источника, откуда они взяты. Между ними есть много очень характерного, но попадаются и ошибки.

Жизнь Суворова, им самим описанная, или собрание писем и сочинений его, изданных с примечаниями С. Глинкою, 2 части, Москва, 1812.

Заглавие слишком громкое для двух небольших книжек, в которых значительную часть занимает собственное повествование автора, а меньшую письма Суворова, отчасти напечатанные раньше у Левшина. Однако книжка Глинки (как и Левшина) имеет значение для историографа, даже если он знаком с Суворовским сборником, т. е. с самым богатым собранием бумаг Суворова. Между письмами, помещенными у Глинки, есть несколько наименее по-видимому заметных, которые существенно важны для некоторых мало разъясненных моментов жизни Суворова. Встречаются впрочем и ошибки; одна из них ввела Смитта в заблуждение и была причиною помещения в его книгу крупной небывальщины.

Рассказы старого воина о Суворове, Москва, 1847 года, 3 части. (Старкова).

Это не есть выдержанное, построенное на строгом плане историческое сочинение, а просто воспоминания. В книге можно встретить все - описание походов, битв, анекдоты, даже сцены, написанные в драматической форме, есть и выписки из статей других авторов. Первые две части относятся к войнам 1794 и 1799 годов; третья составлена из разных разностей.

Было бы напрасно искать в книге критического взгляда, оценки; здесь место одним личным впечатлениям очевидца, служившего в нижних чинах. Из бесхитростного повествования Суворовского служаки можно наглядно удостовериться в неотразимом обаянии Суворова на подчиненных и в боевом энтузиазме, который внушал он войскам. Из книги можно убедиться, что на войне не все действующие силы можно измерить, взвесить или исчислить и что этим неосязаемым боевым элементом Суворов и был особенно богат. Энтузиазм автора доходит чуть не до обожания Суворова: этою стороною книга и дорога. Затем она дорога воспроизведением мелочей внутренней и бытовой стороны военной жизни того времени, т. е. тем, чего не находим в реляциях и официальных документах и что обыкновенно не попадает в заурядные военно-исторические сочинения. Критиковать подобные мемуары нельзя; они вне обычной критики и ей не поддаются; тут беспрестанно натыкаешься на крупную наивность, на доказательство, выражающееся только подчеркиванием слов и тому подобное. Но по этому самому черпать из книги г. Старкова можно только после основательного изучения предмета, или употреблять ее не иначе, как с документальными данными. Г. Старков многое совсем забыл, другое сильно перепутал; анахронизмов у него не перечесть; выставляются действующие лица, которые находились совсем в другом месте; приводятся цифры, совершенно неверные. Это обстоятельство требует осмотрительности и осторожности, но отнюдь не бракует самый материал, и книга остается характерным и обильным источником для истории Суворова.

Gens de guerre, portraits; par general baron Ambert, Paris, 1863.

В книжке нашли место несколько типических военных лиц, в числе их и Суворов. Амбер берет материал о нем из других авторов, пытаясь быть в своих взглядах самостоятельным, что однако удается ему лишь изредка. Он находится под давлением общеусвоенного, шаблонного взгляда большинства иностранных критиков и потому бракует Суворова со стороны стратегической и тактической, не сочувствует его системе воспитания и обучения войск и вообще доходит в своей военно-цеховой рутинности до третирования Суворова как бы свысока, ссылаясь на авторитет Тьера. Это последнее обстоятельство достаточно свидетельствует о легковесности суждений и приговоров Амбера, и действительно у него встречаются критические приемы совершенно-ребяческие, в роде того, что Суворовское обучение войск не помешало Русским быть разбитыми под Альмой (в 1854 году). Нечего и говорить, что фактических ошибок в книге не оберешься. Но истина и военное чутье проскакивают в Амбере наружу против его воли, и он любуется Суворовым, как типом военного человека; теплая симпатия к русскому полководцу сквозит у него явственно и высказывается в признании, что Русские оценили Суворова недостаточно и что Французы на их месте поступили бы иначе. Из крайности безусловного осуждения Амбер то и дело переходит в другую, - идеализирует, поэтизирует Суворова, впадает в исторически неверный панегирик. Вообще книга его не стоит, чтобы на ней долго останавливаться; сделано же это здесь потому, что в иностранных литературах она есть позднейшее произведение о Суворове, появившееся после длинного периода молчания. В этом отношении она заслуживает внимания, и в настоящем сочинении делаются неоднократные на нее ссылки, иногда в утвердительном, а чаще в отрицательном смысле.

Генералиссимус Суворов. Жизнь его в своих вотчинах. Изд. Н. Рыбкин, Москва, 1874.

Небольшая книга эта составлена по документам Кончанского сборника, до той поры остававшимся неизвестными, и потому есть ценное приобретение для литературы, не имевшей ни одного сочинения о Суворове - помещике и хозяине. К сожалению г. Рыбкин не удовольствовался своей задачей и взял шире, примешав разные не идущие к теме сведения; таким образом он испортил план своего сочинения и понизил его достоинства. Глава первая совсем не нужна, в последней многое не идет к делу, приложения и того больше, а между тем все эти добавки изложены поверхностно и с погрешностями, так что даже факсимиле Суворова вовсе не напоминает его руку. Нельзя безусловно согласиться и с многими выводами г. Рыбкина о хозяйственной деятельности Суворова; он смотрит на своего героя скорее в качестве энтузиаста, чем историка, а потому приходит иногда к заключениям слишком поспешным. При всем том книга г. Рыбкина имеет немалое значение, заключая в себе много ценного материала, которого нигде, кроме ее, не найти.

Биография Суворова, им самим писанная. Москва, 1848.

Книжка эта есть ничто иное, как поданное Суворовым прошение о внесении его в родословную книгу дворян московской губернии, с несколькими дополнительными документами последующих лет. Все это было напечатано в двух журналах, а потом уже издано особо, с заглавием автобиографии. Здесь Суворов излагает свою службу и пересыпает изложение характерными военными и военно-педагогическими заметками и наставлениями. Не во всем можно слепо положиться на повествование Суворова о самом себе, так как он любил представлять себя в выгодном свете, да и многое из давних лет успел забыть. Но это замечание относится только до подробностей и цифр, а собственно канве прошения нет причины быть неверной. К числу ошибочных сведений относится также изложенное Суворовым происхождение его фамилии, о чем сказано в своем месте. Вообще же автобиография Суворова есть небольшое, но ценное пособие в смысле дополнительного к другим; она разрешает многие недоразумения, особенно хронологические.

Наука побеждать, Суворова, изд. Антоновского, Петербург, 1809.

Это свод Суворовских правил по обучению войск, в разбор которого здесь можно не входить, так как документ помещен целиком в приложении VП и вошел в содержание главы XXII.

Действия Суворова в Турции в 1773 году, Саковича, Спб., 1853.

Небольшую эту книжку составляют перепечатанные из Военного журнала 1853 года две статьи того же автора, составленные по архивным документам, до того времени неизвестным. Метод исследования довольно строгий, сказано много нового, но кое-что из документальных данных пропущено, вероятно вследствие цензурных условий. Книжка написана зрело, с критическим талантом, читается легко; Суворов понят довольно верно и представляется живым. К сожалению, брошюра эта не обнимает в одинаковой мере исследования всю кампанию, а касается преимущественно Туртукая; о прочем говорится вскользь, упоминается и о Козлуджи (1774 год), так что сочинение не совсем отвечает своему заглавию. Попадаются в нем и кое-какие фактические погрешности, указывающие на некоторую торопливость исследователя. Но в общем книжка положительно хорошая и принадлежит к числу лучших сочинений о Суворове, несмотря на свой незначительный объем.

Исторический обзор деятельности Румянцева, Прозоровского, Суворова и Бринка в 1775 - 1780 гг., Саковича, Москва, 1858.

Книга эта тоже составлена по архивным документам и есть самостоятельное исследование. Она посвящена периоду не видному, мало разработанному, в котором почти нет крупных событий, все довольно мелко и незначительно в военном отношении. Это не остановило г. Саковича, и он разработал предмет очень обстоятельно. Труд его, может быть не очень занимательный в чтении, вследствие самых свойств описываемого времени, тем не менее достоин полного внимания, служит обильным материалом не для одной военной истории и должен быть отнесен к числу источников, самых капитальных по своей достоверности.

Война России с Турцией и Польскими конфедератами 1769-1774. А. Петрова, 1866-1874 год. Спб., 5 томов.

Книга составлена преимущественно по архивным документам, а также и по некоторым таким, которыми другие писатели мало пользовались или не пользовались вовсе. Труд почтенный и добросовестный, исследование подробное и тщательное; но как военно- историческое сочинение оставляет многого желать. Книга эта есть скорее богатый материал, собранный и сведенный в одно целое, чем обработанное и законченное сочинение. Встречаются тут небрежности и погрешности, но они не важны; важнее то, что книга дает представление лишь об абрисе или чертеже, а не о картине войны, о скелете, а не о теле. Не достает освещения, глаз не поражается контрастом света и тени, все одинаково серо и бесцветно. Характеров тут нет, а одни события; сам Суворов не привлекает к себе внимания. Не только изложение, но и план могли бы быть лучше в смысле удобочитаемости; недостатки того и другого производят сухость и отрывочность. Причина сухости заключается между прочим и в том, что г. Петров имеет слишком большое пристрастие к источникам официальным и недостаточно пользуется неофициальными. При всем том книга его есть бесспорное приобретение для русской военно-исторической литературы, по обилию и качеству собранного в ней материала.

Вторая Турецкая война 1787-1791. А, Петрова, 1880 г., Спб., 2 тома.

Характер этой книги, её достоинства и недостатки те же, как и предыдущей; это есть тоже исследование, дающее много нового, доселе мало известного или неизвестного. Хотя попадаются тут и ошибки, даже чаще, чем в истории первой Турецкой войны, но некоторыми своими частями вторая Турецкая война выходит под пером г. Петрова живее первой, напр. кампания 1789 года, а еще больше Екатерина II и Потемкин. Однако на характерные черты автор все-таки скуп; о Суворове он не говорит почти ничего нового, и хотя, в сущности, на Суворове сосредоточивается весь интерес и все движение до 1791 года, но это важное обстоятельство мало его оживляет. Даже измаильский штурм сух и безжизнен. Но все-таки, в общем результате, книга эта, обладая однородными с первой достоинствами, более её сглажена относительно недостатков, читается легче и, в смысле военно-исторического сочинения, стоит несколько выше.

История Российско-Австрийской кампании 1799 года, Е. Фукса, Спб., 1825 г., 3 части.

Это сочинение, не удовлетворяющее самым снисходительным требованиям критики, пользовалось большою, хотя, так сказать, невольною известностью, до выхода в свет сочинения графа Милютина. После того произведение г. Фукса утратило всякое значение, но тем не менее должно быть помещено в настоящий обзор. Первая часть может быть обойдена, заключая в себе собственно "историю" кампании; она не имеет никаких даже относительных достоинств, по отсутствию критики, громадному количеству ошибок, неверностей и даже нелепостей. Но две последние состоят исключительно из документов, которыми хотя и пользовался гр. Милютин из первых источников, однако далеко не все эти документы приведены в его книге, так что автору настоящего сочинения представлялась иногда надобность делать справки и проверки по Фуксу. Правда, документы напечатаны у Фукса нередко с произвольными исправлениями, сокращениями и вообще изменениями, но при пользовании ими (довольно впрочем редком) параллельно с книгой гр. Милютина, опасность ошибочных выводов устранялась сама собой. Отыскивать же нужные документы, для случайной надобности, по архивам, было бы трудом непроизводительным по большой трате времени.

История генералиссимуса князя Италийского графа Суворова Рымникского, соч. Е. Фукса, Москва, 1811 г., 2 части.

Истории тут вовсе нет, а есть ряд статей, литературно-исторический винегрет, с длинным и беспорядочным введением в послужной список Суворова, который однако тоже не выдержан, потому что одно в нем изложено слишком коротко, другое слишком пространно. Книгу нельзя даже назвать сборником статей о Суворове, потому что в ней попадается много такого, что к жизнеописанию Суворова не относится. Читатель беспрестанно натыкается на разъяснения, уподобления, сравнения; поминутно обязан делать с автором отчаянные прыжки то далеко вперед, то далеко назад. Это сочинение есть в сущности хаотическое вступление в кампанию 1799 года, о которой сказано перед сим; напыщенный язык, высокопарные разглагольствования, пустота содержания и странность плана - соперничают между собою чуть не на каждой странице. Отсутствие малейшего признака дарования и поразительное бессилие Фукса справиться со своей задачей, венчаются разными более чем странными заимствованиями у других; так например, Фукс взял рассуждение Фонтана о Вашингтоне и применил это к Суворову. Не меньше замечательно невежество Фукса в военном деле; "фузилер" он переводит "оружейный мастер"; укрепление "кавальер" у него обращается в "конного ратника", так что одна из колонн, штурмующих Прагу, должна взять двух кавалеристов.

Анекдоты князя Италийского графа Суворова Рымникского, изд. Е. Фуксом, Спб., 1827.

Набор анекдотических подробностей о Суворове, без всякой системы и порядка, притом часто и не новых, а взятых из прежних изданий самого Фукса и из других авторов. В форме анекдотов пущены в ход небывальщины; случается и так, что слова Суворова передаются в превратном смысле, прямо противоположном истине. Эта истина беспрестанно отходит у Фукса на последний план, а вперед выдвигается эффект, желание щегольнуть острым словцом, неожиданным оборотом, риторикой.

Собрание разных сочинений Е. Фукса, Спб., 1827.

Несколько статеек, из которых к Суворову относятся немногие; в них есть довольно любопытные о нем сведения.

Несмотря на низкий исторический уровень всех четырех сочинений Фукса, они дают много разностороннего материала о Суворове. Было бы совершенно несправедливо отвергать сплошь все, написанное о Суворове Фуксом; надо только осмотрительно пользоваться его сведениями, а осторожность эту можно приобрести единственным путем, - близким знакомством с Суворовым по другим, более достоверным источникам. Тогда в нагроможденной Фуксом массе данных найдется многое такое, что разовьет правильное представление о Суворове, разъяснит недоразумения, пополнит недосказанное, рассеет сомнения. В таком смысле автор настоящего сочинения и старался пользоваться Фуксом.

Histoire critique et militaire des guerres de la revolution, par Jomini, 14 vol, Paris, 1824.

Книга эта пользуется всеобщею заслуженною известностью; два её тома, 11 и 12, посвященные войне 1799 года, можно признать лучшим описанием этой войны в иностранных литературах, особенно потому, что оно отличается по отношению к Суворову беспристрастием в такой мере, которая до сей поры оказывается для иностранных писателей недостижимою. Книга была бы еще лучше, если бы в нее вошло побольше сведений из русских источников; этот недостаток делает сочинение Жомини несколько односторонним, а относительно лично Суворова и не совсем удовлетворительным, хотя историк и имел в своих руках мемуары маркиза Шателера, состоявшего генерал-квартирмейстером при Суворове в Италии. Сочинением Жомини пользовался и гр. Милютин, тем не менее источник этот так важен, что автор настоящей книги, руководясь преимущественно книгою Милютина при изложении войны 1799 года, обращался нередко и к сочинению Жомини.

Histoire de la revolution francaise, par Thiers, Paris, 1823-1827, 10 vol.

Сочинение это пользуется огромною известностью и выдержало очень много изданий. Минуя общую его характеристику, скажем только, что в изложении военных событий Тьер почти постоянно грешит против правды, давая читателю взамен её блестящее изложение, которое мастерски маскирует недостаток здоровой основы содержания. В описании войны 1799 года (том 10) Тьер обнаруживает большое, плохо скрываемое нерасположение к Русским, а по отношению собственно к Суворову обращается в совершенного памфлетиста. Сочинение его попало при настоящем случае в число источников только потому, что, отличаясь самою причудливою критикой всех действий Суворова, дает много отрицательного материала, т, е. неиссякаемую тему для объяснений и опровержений.

Краткий обзор этого небольшого числа сочинений кажется достаточен для качественной оценки литературы нашего предмета. Затем остается еще много книг, которыми тоже приходилось пользоваться, но они или дали мало, или служили только для освещения предмета, да и вообще разбор их ничего к сказанному не прибавил бы, так что можно ограничиться перечислением их заглавий. К числу таких источников относятся:

Precis des evenеments militaires, ou essais historiques sur les campagnes de 1799-1814, par M. Dumas, Paris, 1816-1826, 20 vol.

Precis des derniers guerres des Russes contre les Turcs. Trad. de l'allemand par La Coste, Paris, 1828.

Remarques sur le militaire des Turcs et des Russes, 1771, par Warnery, Breslau.

Precis historique de la guerre 1769 -1774, par Causin de Perceval, Paris, 1822.

Des changements survenus dans l'art de la guerre 1700- 1815, par Chambray, Paris, 1830.

Observations sur l'armee francaise en 1792-1808, St. Petersbourg, 1808.

Expose des principales circonstances, qui ont occasionne les desastres des armees autrichiennes. Tr. de l'anglais, Londres, 1801.

Memoires sur 1а Pologne et les Polonais, 1783-1815, par Oginski, 4 vol., Paris, 1826.

Memoires de Segur, 3 vol., Paris, 1827.

Перечень из журнала 1787-1790, Раана, Спб., 1792.

Анекдоты князя Италийского, Зейдель, Спб., 1865.

Описание лагеря в Красном Селе, Спб., 1765.

Записки Энгельгардта, Москва, 1867.

Памятные записки Храповицкого, Москва, 1862.

Записки Державина, с примечаниями Бартенева, Москва, 1860.

Записки Грибовского, издание второе, Москва, 1864.

Воспоминания Лубяновского 1774-1834, Москва, 1872.

Записки А.Т. Болотова, 4 тома, Спб., 1871-1873.

Мои безделицы, И. Вернета, Москва, 1840.

Биографии русских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов, Бантыш- Каменского, 4 тома, 1841, Спб.

Словарь достопамятных людей Русской земли, Бантыш-Каменского, 8 томов, Москва и Петербург, 1836-47 г.

Военная история новых времен, кн. Н. Голицына, Спб., 1878.

Устав пехотной строевой, 1764, Спб.

Воинский устав о полевой пехотной службе, 1797, Спб.

Инструкция полковничья пехотного полку, 1764, Спб.

Инструкция конного полку полковнику, 1766, Спб.

Памятники новой русской истории, 1871, Спб.

Крестьяне в царствование Екатерины II, В. Семевского, Спб. 1881.

Цесаревич Павел Петрович, Д. Кобеко, 1883, Спб.

Военная библиотека, 16 томов, Спб., 1871-1874.

Военный сборник, 1858-1883, Спб.

Военный энциклопедический лексикон, 14 томов, Спб., 1852-1858.

Сочинения Д. Давыдова, Спб., 1848. (Встреча с великим Суворовым).

Восемнадцатый век в русских исторических песнях, Бессонова, вып. 9, Москва, 1872.

Затем было перелистовано несколько десятков книг и брошюр, имеющих своим предметом преимущественно Суворова. Большую их часть составляют так называемые популярные сочинения и хотя попадаются между ними книги содержания не общедоступного, но все они не имеют никакого значения для сколько-нибудь серьезного читателя, а потому не стоят перечисления. Совсем иное следует сказать о так называемых исторических сборниках, которые зародились в русской литературе довольно давно, но размножились лишь в последнее время. К этому разряду относятся следующие издания.

Чтения в Императорском обществе истории и древностей при московском университете, 1846-1882 г., Москва.

Русский архив, 1863-1882 г., Москва.

Русская старина, 1870-1882 г., Спб.

Сборник русского исторического общества, Спб., с 1867 г., 38 томов.

Исторический вестник, 1880-1882 г., Спб.

Русская историческая библиотека, 1872 - 1880, семь томов, Спб.

Архив князя Воронцова, Москва, с 1870 г., 29 томов.

Древняя и новая Россия, Петербург, 1875-1879 г.

Записки одесского общества истории и древностей, Одесса, с 1844 г., 11 томов.

Библиографические записки, 1858, 1859 и 1861 годов.

Осмнадцатый век, изд. Бартенева, 4 книги, Москва, 1868-69.

Существование этих изданий составляет факт очень отрадный; они и теперь уже приносят несомненную пользу исторической науке, а впереди обещают несравненно большую. В особенности дорог в них сырой материал, при условии, что он добыт из надежного источника. Этому условию удовлетворяют, правда, не все сведения, идущие за исторические; встречается иногда просто путаница, неизвестно каким путем народившаяся; но это отсутствие критики в выборе материала еще не так важно, как в статьях обработанных, имеющих вид исследования. Случается также натыкаться на дурно прочитанные документы, чем затемняется и даже извращается смысл приводимых сведений; встречается немало и балласта, т. е. данных, давно известных, но идущих снова за новинку; наконец, в некоторых из этих изданий слишком много анекдотов и мелких сведений, годных разве только для развлечения читателей. Но все это не бракует изданий для употребления с научной целью. Материала в них так много, и между ним попадается такой серьезный, что он с лихвою выкупает время, потраченное на разборку балласта, да и самые мелочи кидают иногда луч света в тьму и указывают путь исследования.

Из упомянутых изданий были особенно полезны для истории Суворова: Сборник русского исторического общества, Архив князя Воронцова, Русский архив и Русская старина. Несмотря на то, что автор настоящего сочинения пользовался довольно обильным архивным материалом, не попадавшим еще в печать, эти сборники дали ему массу ценных сведений; много сомнений и недоумений было ими разъяснено, многое условно - верное сделалось благодаря им или несомненным, или ложным. Они сильно упростили и дополнили архивную работу; самое разноречие помещаемого в них материала давало возможность прибегать к сопоставлениям и облегчало задачу критики.

В заключение обзора источников остается упомянуть про статьи русских газет и журналов, не одних исторических, но вообще всех. При посредстве третьего лица, автор книги обращался в 1880 году за указаниями по этому предмету к известному нашему библиографу г. Межову и, благодаря его любезности и доброхотству, получил возможность познакомиться со всем или почти со всем, что в русской периодической литературе нынешнего столетия было напечатано о Суворове. Из статей, на которые сделаны были г. Межовым указания (около 250), конечно большая часть оказалась такими, которые и искать не стоило, но в остальных найден материал, заслуживающий внимания, а некоторые дали сведения мелкие, но существенного значения.

Все эти статьи, а также и другие, напечатанные в исторических сборниках, в военных периодических изданиях и в форме отдельных брошюр, заключают в себе обыкновенно разные случаи или эпизоды из жизни Суворова, анекдоты, какую-нибудь частную его характеристику и т. под.; но между ними почти нет таких, которые бы были посвящены разъяснению и определению его военного значения. Исключения редки и качеством не высоки; они касаются каких-нибудь мелочей военного дела, или пускаясь в обобщения, не выходят из сферы общих мест и почти не разъясняют особенностей Суворовской военной теории. Лучшим из таких небольших военно-биографических трактатов о Суворове следует признать две или три публичные лекции г. Басова, напечатанные в Военном Сборнике 1874 года под заглавием "Суворов и его образ действий". В общих чертах Суворов здесь изображен довольно верно; в разъяснении его военной характеристики сделано несколько шагов за черту, которую другие обыкновенно не переступают: восхваления не вращаются в круге риторических фигур, возгласов и восклицаний. При всем том г. Басов далеко не совладал со своей задачей, не очертил Суворова резкими штрихами, не провел грани между собственно Суворовским и общим, безличным. Представление получается неполное, и военный образ Суворова остается недорисованным. В виду такой бедности нашей периодической литературы по отношению к военной характеристике самого выдающегося лица русской военной истории, следует отметить крупное исключение, а именно статьи г. Драгомирова, напечатанные в 60-х и 70-х годах, преимущественно в военных журналах, и изданные в 1881 году под заглавием: Сборник статей М. Драгомирова, 1856 -1881 гг., Спб., 1881, два тома.

Не следует искать в этой объемистой книге чего-нибудь похожего на трактат, посвященный военной характеристике Суворова. Г. Драгомиров не есть его военный историк, а только комментатор: тема его - не Суворов, а воспитание и обучение войск. Суворов служит тут не целью, а средством для проведения тех или других принципов, - авторитетом, на которого г. Драгомиров указывает для подкрепления своих суждений и выводов. Комментарии г. Драгомирова мастерские; они отличаются безыскусственностью и здравым смыслом; аргументацию его трудно опровергать без натяжек, изворотов и иных полемических фортелей. Мало того, кому привелось изучать Суворова по многочисленным данным, в продолжение многих лет, вникая в важное и второстепенное, тот может засвидетельствовать, что комментарии г. Драгомирова имеют за собою самое важное достоинство - верность. Из ссылок г. Драгомирова видно, что кроме "Науки побеждать" Суворова и приказов Австрийцам в 1799 году, комментарии основывались исключительно на книге Дюбокажа. Если это так, то взгляд г. Драгомирова на Суворова, как на военного педагога, свидетельствует в нем большую точность мышления и ясное понимание Суворовской военной теории. Действительно, г. Драгомиров подметил в Суворове то, чего другие в нем не усматривали. Чем больше набиралось у автора настоящего сочинения данных для военной и особенно военно-педагогической характеристики Суворова, тем больше он убеждался в меткости и верности комментарий г. Драгомирова.

Г. Драгомиров есть основатель и глава известной военной школы; таким признают его и некоторые иностранные писатели, следящие за русской военной литературой. Если направление этого учения с достаточною определительностью видно из "Сборника статей", то с большею систематичностью оно проведено в другой книге г. Драгомирова, "Учебник тактики". В ряду других учений, оно по всей справедливости заслуживает названия "школы Суворовской", представляя собою наглядное доказательство, что Суворовские военные идеи у нас еще не пропали бесследно.

Перечисленные здесь источники постоянно цитируются в тексте книги, ибо автор считал долгом - указывать, откуда именно те или другие фактические данные им извлечены. Если это не нужно для большинства читателей, то может очень пригодиться будущим исследователям, в особенности указания на рукописные материалы. Цитаты сгруппированы в конце каждого тома, в особом отделе; сделанные в наименованиях источников сокращения будут понятны всякому без особого объяснения.

После "Ссылок и Пояснений" помещены в каждом же томе "Приложения"; сюда вошли под 12 номерами по одному и по несколько документов, наиболее существенных для характеристики Суворова. Автор ограничился помещением в книге этого небольшого числа приложений потому, что выписывание целиком и печатание документов, которыми он пользовался, потребовало бы много лишнего времени и увеличило бы нынешний объем книги вдвое, а может быть и больше.

К книге приложено два портрета Суворова. Снимок, находящийся в первом томе, сделан с гравюры Валькера, оригиналом для которой служил портрет, писанный с Суворова Аткинсоном в Петербурге, в начале 1796 года. Ко второму тому приложен снимок с портрета. Суворова, писанного Шмидтом в Праге (Богемия) в конце 1799 года и гравированного Уткиным. Обе гравюры любезно предложены автору книги Д.А. Ровинским. В третьем томе помещен снимок с маски, сделанной с мертвого лица Суворова, оригинал которой (бронзовый) принадлежит князю А.А. Суворову. Маска эта до сих пор оставалась никому неизвестной и воспроизводится в первый раз.

Снимков с автографов Суворова приложено к первому тому 3 и ко второму 1; все они соответствуют тому периоду времени, который каждый из этих томов обнимает. Два факсимиле на русском языке и по одному на французском и немецком. Автограф Суворова, относящийся к 1759 году, составляет редкость; в Суворовском сборнике есть только одно его собственноручное письмо 1764 года, остальные все принадлежат позднейшему времени; в правительственных архивах автору книги не удавалось видеть Суворовских автографов раньше 1769 года. Признано излишним прикладывать еще факсимиле за последние годы жизни Суворова, потому что почерк его остался тот же. Сделанные под портретами его подписи взяты тоже с автографов.

Издание снабжено 4 небольшими картами военных действий Суворова в Турции, Польше, Италии и Швейцарии. Карты эти приложены к тем томам, к которым относятся, но одна из них (Польши), помещенная во втором томе для войны 1794 года, идет также и к первому, для первой Польской войны.

В заключение автор считает своею обязанностью - упомянуть о лицах, оказавших ему наибольшее содействие в труде, ныне появляющемся в свет. Покойный князь Александр Аркадиевич Суворов не только согласился поделиться с автором сокровищами своего фамильного архива, но даже все документы, хранившиеся у него в Петербурге и селе Кончанском, доверил автору без всяких стеснительных условий и формальностей, на неопределенное время. - Граф Д.А. Милютин, к которому автор обратился за ходатайством о допущении его в Государственный архив, с правом знакомиться со всеми без исключения документами, касающимися Суворова, - с полным доброхотством взял на себя по этому делу предстательство, результатом которого было высочайшее разрешение в Бозе почивающего Императора Александра II. Не ограничиваясь этим, граф Милютин предложил автору свои материалы, оставшиеся после всем известного его сочинения о войне 1799 года. - Таким же образом получены материалы от барона Ф.А. Бюлера и Н.Ф. Дубровина; не последовало отказа и от вице-президента Императорского одесского общества истории и древностей, покойного Н.Н. Мурзакевича, на просьбу ознакомиться с рукописными документами Общества. - Затем, как было сказано, В.И. Межов оказал автору большую услугу своими указаниями на статьи о Суворове в повременных русских изданиях с самого начала нынешнего столетия. - Равным образом. известный своими изданиями Д.А. Ровинский познакомил автора с коллекциею портретов Суворова и постоянно помогал ему советами, указаниями и содействием по выбору портретов разъяснению разных сомнений, по избранию способа воспроизведения портретов и т. под. - Немало приходилось автору пользоваться советами по этому предмету и другого знатока, любителя и собирателя, П.Я. Дашкова. - Сверх того автор очень много обязан В.В. Стасову, который несколько лет подряд, с не ослабевавшим интересом и доброжелательством к медленно двигавшемуся труду, никогда не отказывал в своем содействии при разыскивании некоторых источников, в качестве библиотекаря Императорской публичной библиотеки снабжал беспрепятственно целою массою книг на дом и, таким образом постоянно облегчая работу, на много сократил время её исполнения. - Наконец, нельзя не помянуть добрым, признательным словом покойного Г.Н. Александрова, начальника московского архива главного штаба. Дряхлый и больной старец, с трудом передвигавший ноги, он употреблял все свое свободное время и скудный остаток сил на разыскивание документов, сверял переписанное, наводил справки, разъяснял недоразумения и только спрашивал - не может ли быть еще в чем полезен. И все это делалось для лица, ему, г. Александрову, не известного, без всякой задней мысли, из одного сочувствия к предпринятому труду, из доброжелательства к трудящемуся человеку и из уважения к науке.

2

Ссылки и пояснения к 1 тому

Краткое понятие о материалах, на которые здесь сделаны ссылки, дано в отделе третьего тома, озаглавленном "Источники". Наименования источников будут понятны, если предварительно ознакомиться с этим отделом.

К главе I.

1. Суворовский сборник, папка.

В автобиографии Суворова (прошение его в московское дворянское депутатское собрание), происхождение рода Суворовых рассказано иначе, и выход из Швеции их родоначальников, Наума и Сувора, отнесен к 1622 году. Это известие сомнительно. Из справки архива вотчинного департамента видно, что при Петре Великом, Суворовых, владевших землей, было очень много; в какие-нибудь 70-80 лет род их не мог достигнуть таких размеров. За год до подания А. В. Суворовым прошения о внесении его в дворянскую родословную книгу московской губернии, подал подобное же прошение в тверскую дворянскую опеку его двоюродный брат, бригадир Федор Александрович Суворов, ссылаясь на родословную, имеющуюся в московском разрядном архиве, поданную от Наумовых раньше 1701 года. Эта родословная в настоящем случае и предпочтена, тем более, что в ней поименно обозначено много лиц, Суворовых, в восходящем порядке.

2. Суворовский сборник, папка. — Кончанский сборник, тетради 3 и 23.

3. Московский архив главного штаба, опись 10, связка 566.

4. Кончанский сборник, тетрадь 23. — Государственный архив, V, 1710 и VП, 549. — Русская старина 1873 года.

5. Суворовский сборник, том 4 и папка. — Московский архив главного штаба, опись 10, связка 566. — Биография Суворова, им самим писанная.

6. Вотчинный архив, тетрадь 17. — Кончанский сборник, 23. — Московский архив главного штаба, опись 10, связка 566.

7.  Воронцовский архив, книга 17.

8. Суворовский сборник, папка.

9. Записки Энгельгардта 1876 г.

10. Жизнь Суворова, им самим описанная, Глинки. 1812 г., и некоторые другие.

11. Воронцовский архив, книга 17. — Час досуга 1860 года, № 6.

12. История войны 1799 года, гр. Милютина.

13. Анекдоты князя Италийского, изд. Фуксом, 1827 года.

14. Час досуга 1860 года, Ж 6.

15. Суворовский сборник, том 4.

16. Русский Инвалид 1856 года, Ж 275. — Журнал министерства народного просвещения, литературные прибавления, 1843 года.

Подписанные под статьями Суворова буквы С. и А. С, были приняты Новиковым за «Сумароков» и «Александр Сумароков», а потому эти две статьи и помещены в собрание сочинений Сумарокова.

Кроме указанных источников, материалом для этой главы служили книги — Суворов и падение Польши, Смитта, и отчасти История Суворова, Полевого.

К главе II.

1. Жизнь Суворова, Глинки.

2. Русский архив 1877 года.

3. Русский архив 1866 года.

4. Записки А. T. Болотова, Спб., 1871-73 г.

5. Суворовский сборник, папка.

6. Сын отечества 1822 года, часть 75.

7. Биография Суворова, им самим писанная, Москва, 1848 года.

8. Воронцовский архив, книга 4.

9. Материалы г. Дубровина.

Главным материалом служили книги: Суворов и падение Польши, Смитта; Les cаmpаgnеs du feldmаrechаl Souworov, pаr Аnthung; Военный сборник 1865 года, №5.

К главе III.

1. Материалы г. Дубровина.

2. Суворовский сборник, папка.

3. Русский архив 1869 года. — Сборник русского исторического общества, том I.

4. Сборник русского исторического общества, том И.

5. Описание лагеря в Красном Селе, Спб., 1765 года.

6. Инструкция полковничья пехотному полку, 1764 года. Анекдоты князя Италийского, Фукса, 1827. — Суворов и падение Польши, Смитта, 1866 г.

7. Анекдоты, Фукса. — Биографии генералиссимусов и фельдмаршалов, Бантыш-Каменского, 1841 г.

8. Московский архив главного штаба, опись 205, книги 40 и 89.

9. То же, опись 196, связка 42.

10. То же, опись 205, книга 89.

11. Московский архив главного штаба, опись 196, связка 42; опись 205, книга 43.

12. Московский архив главного штаба, опись 205, книги 43 и 89; опись 196, связка 42.

13. Remаrques sur le militаire des Turcs et des Russes, pаr Wагnеrу. — Русская старина 1873 г. — Инструкция полковничья, 1764 г. — Московский архив главного штаба, опись 205, книги 89 и 43; опись 196, связка 42.

14. Московский архив главного штаба, опись 205, книги 43 и 89.

15. Военно-ученый архив, M 507. — Московский архив главного штаба, опись 196, связка 42; опись 205, книга 89.

16. Русский архив 1869 г. — Московский архив главного штаба, опись 205, книги 89 и 43; опись 196, связка 42.

17. Военно-ученый архив, M 507. — Московский архив главного штаба, опись 205, книга 89.

18. Воронцовский архив, книга 17.-Анекдоты, Фукса. — Московский архив главного штаба, опись 196, связка 42.

К главе IV.

1. Суворовский сборник, А. — Вотчинный архив князей Суворовых, тетрадь 17. — Московский архив главного штаба, опись 205, книга 41. — Сборник русского исторического общества, том 1.

2. Московский архив главного штаба, опись 205, связка 2.

3. Биография Суворова, им самим писанная.

4. Московский архив главного штаба, опись 205, связка 19.

5. То же, опись 205, книга 63.

Выбор Люблина и распределение сил но постам люблинского района, сделаны были не Суворовым, а Веймарном.

6. Тоже, опись 205, книга 40.

7. Тоже, опись 205, книга 43.

8. Московский архив главного штаба, опись 205, книги 65 и 132.

Происшествие это ошибочно отнесено Антингом к 1771 году.

9. То же. опись 205, книга 63.-Русский архив 1867 года,

10. Государственный архив, ТИ, 549.-Запискн Энгельгардта 1876 года.

11. Московский архив главного штаба, опись 205, книга 48.

12. То же, опись 205, книга 120.

13. То же, опись 205, книга 46.

14. То же, опись 196, книга 42; опись 205, книги 11 и 40.

15. То же, опись 205, книга 88.

16. То же, опись 205, книга 89.

В большей части сочинений об этой войне, дела под Ланцкороною, Раховым и Красником показаны происходившими позже; приведенные здесь числа основаны на донесениях Суворова.

17. То же, опись 205, книга 90.

18. То же, опись 205, книги 89 и 120.

19. То же, опись 205, книга 91.

Материалом для этой главы служили кроме того книги: Суворов и падение Польши, Смитта; Les cаmpаgnеs de Souworov, Антинга; война 1769-1774 г., Петрова; отчасти Histoire du feldmаrechаl Souworov, Лаверна, и Жизнь Суворова, Глинки.

К главе V.

1. Московский архив главного штаба, опись 205, книги 101 и 120.

2. То же, опись 205, книга 115.

3. Так по крайней мере представляется дело по имеющимся документам, пока не открыты другие, способные осветить предмет иначе.

4. То же, опись 205, книга 95.

5. То же, опись 205, связки 131.

6. То же, опись 205, книга 108.

7. Анекдоты князя Италийского, Фукса.

8. Моск. архив главного штаба, опись 205, кн. 108. Останавливаемся на неважных по-видимому числовых подробностях потому, что у некоторых авторов цифры сильно преувеличены.

9. Тоже, опись 205, связки 131 и 132.

10. У весьма многих авторов.

11. Моск. архив главного штаба, опись 205, книга 142.

12. Реляция о сталовичской победе представлена Суворовым 25 сентября из Бялы (см. московский архив главного штаба, опись 205, книга 108), т.е. на походе, значит скоро; в ней изложено все, о чем в оправдание свое говорит Суворов. Журнал военных действий не найден между архивными документами.

13. Смитт утверждает, будто Суворов был временно удален из Польши, до решения его судьбы, и приводит в доказательство письмо его к Бибикову из Крейцбурга, в октябре 1771 года. Из дел московского архива главного штаба видно, что Суворов продолжал оставаться на своем посту и нести прежнюю службу в октябре, ноябре и дальше. Смитт был введен в заблуждение ошибкою или опечаткою, вкравшеюся в книгу Глинки "Жизнь Суворова"; письмо из Крейцбурга написано в октябре не 1771, а 1772 года, во время следования Суворова в корпусе Эльмпта из Литвы в Финляндию.

14. Московский архив главного штаба, опись 205, книги 93 и 94.

15. То же, опись 196, связки 4 и 42; опись 205, книги 46 и 89.

16. То же, опись 205, книги 89, 92 и 93.

17. То же, опись 205, книга 101.

18. Некоторые историографы Суворова говорят противное, но ничем своих слов не доказывают. Недоразумения между Бибиковым и Суворовым могли быть, но отношения их оставались хорошими, что подтверждается последующими письмами Суворова.

19. Московский архив главного штаба, опись 205, книга 142.

20. То же, опись 205, книга 89.

21. То же, опись 196, связка 45.

22. То же, опись 94, связка 124 и указы военной коллегии за 1773 год.

23. Это известие нельзя признать безусловно верным, оно идет из французского источника и, по статье о врачебной помощи, противоречит книге Антинга, том 1, который был прочитан в рукописи самим Суворовым.

24. Московский архив главного штаба, опись205, приказы.

25. То же. опись 205, книга 88.

26. Сборник русского исторического общества, том 23.

27. Государственный архив, ХII, 232.

28. Московский архив главного штаба, опись 201, книга 74. Кроме того, материал для этой главы дали те же книги, которые обозначены выше, в конце ссылок на главу IV.

К главе VI.

1. Московский архив главного штаба, опись 205, связка 131; опись 47, книга 178/180.

2. Журнал военно-учебных заведений 1856 года.

3. Военно-ученый архив, M 507.

4. Отечественные записки 1841 года,

5. Воронцовский архив, книга 24.

6. Московский главный архив министерства иностранных дел, 1799, cаmpаgnеs, связка 2.

7. Московский архив главного штаба, опись 194, книга 19.

8. Под "официальным изложением" разумеем изложение сражения при Козлуджи в книге г. Петрова "война 1769-1774 годов", составленное по официальным архивным документам.

9. Анекдоты князя Италийского, Фукса.

Сын Каменского, приехав в 1799 году к Суворову в армию, сомневался в хорошем приеме, вследствие неудовлетворительных отношений между его отцом и Суворовым, но скоро разубедился в основательности своих опасений.

10. Военно-ученый архив, Ж 371.

11. Записки одесского общества истории, том 8. — Воронцовский архив, книга 24.

12. Постановление это взято из книги г. Петрова — «Война 1769 — 1774 годов», составленной по подлинным документам весьма добросовестно; отыскивание его в подлиннике, как требовавшее много времени, признано поэтому излишним.

Главным материалом для главы служили книги: Война 1769-1774 годов, г. Петрова; действия Суворова в Турции в 1773 году, г. Саковича; отчасти книги Смитта и Антинга и Автобиография Суворова.

К главе VII.

1. Сборник русского исторического общества, том 6.

2. То же, том 13.

3. Автобиография Суворова.

4. Воронцовский архив, книга 24.

Здесь письмо о кончине Суворова — отца помечено 1774 годом, август, Симбирск; тогда как В.И. Суворов умер в 1775 году. В 1774 году А. В. Суворов находился в августе на пути к Панину, а потом в дороге к Саратову, как это видно из настоящей главы. Есть и в других местах подобные ошибки.

5. Чтения в московском обществе истории 1875 года.

6. Русский архив 1866 года. — Памятники новой русской истории.

Упоминается также в двух или трех других изданиях.

7. Сведение это попало в литературу по-видимому от Нащокина-сына, который принадлежал к числу друзей А.С. Пушкина.

8. Чтения в московском обществе истории 1876 года. — Жизнь Суворова, Глинки.

9. Чтения в московском обществе 1876 года.

10. Русская старина 1874 года.

11. Военно-ученый архив, M 154.

12. Отечественные записки 1824 года, часть 20.

13. Русская старина 1873 года.

Письмо это и некоторые другие, ошибочно показаны адресованными графу П. И. Панину, что видно даже из самого их изложения.

14. Москвитянин 1856 года, том 4.

15. Жизнь Суворова. Глинки.

Наиболее обильным материалом для настоящей главы служила книга г. Саковича: Исторический обзор деятельности Румянцева, Прозоровского, Суворова и Бринка в 775-1780 гг.; также приходилось пользоваться статьею г. Анучина в Русском Вестнике 1808 г. №11 и книгою Антинга.

К главе VIII.

1. Воронцовский архив, книга 24.

2. Суворовский сборник, папка.

3. Русская старина 1873 года.

4. Воронцовский архив, книга 24. — Суворовский сборник, папка.

5. Сборник одесского общества.

6. Сборник русского исторического общества, т. 27.

7. Донские войсковые ведомости 1858 года, «N» 4.

8. То же, 1856 года, M 30, 33 и 46.

9. Сборник одесского общества. — Сборник русского исторического общества, том 27.

Материалом для главы служили кроме того книги Антинга и Смитта; отчасти Лаверна и Сегюра.

К главе IX.

1. Московский архив главного штаба, опись 10, связки 78 и 566. — Сенатский архив 2 департамента, №632. — Государственный архив, V, 93. — Русский архив 1873 г.

2. Московский архив главного штаба, опись 10, связка 566; опись 65, связка 198. — Вотчинный архив князей Суворовых, тетрадь 7.

3. Сенатский архив 2 департамента, 632. — Кончанский сборник, тетрадь 23.-Вотчинный архив, тетради 12 и 17. — Автобиография Суворова.

4. Кончанский сборник, 21.

5. Кончанский сборник, 14 и 21.-Вотчинный архив, 7.

6. Суворовский сборник, папка.

7. Суворовский сборник, 2 и папка. — Кончанский сборник, 22.

8. Суворовский сборник, папка. — Кончанский сборник, 21.

9. Суворовский сборник, папка. — Кончанский сборник, 18.

10. Суворовский сборник, V и папка. — Кончанский сборник, 21.

11. Суворовский сборник, папка. — Кончанский сборник, 14 и 24.

12. Суворовский сборник, 1.-Кончанский сборник, 21.

13. Кончанский сборник, 23.-Вотчипный архив, 7.

14. Суворовский сборник, У и папка. — Кончанский сборник. 17.

15. Кончанский сборник, 13.

16. То же, 18. — Суворовский сборник, папка.

17. Суворовский сборник, Д.

18. Кончанский сборник, 1, 4 и 8.

19. То же, 6 и 13.-Суворовский сборник, папка.

20. Суворовский сборник, V и папка, — Кончанский сборник, 18.

21. Кончанский сборник, 21 и 24.

22. То же, 16 и 18.

23. То же. — Суворовский сборник, папка.

24. Кончанский сборник, 1. 4, 8, 16 и 24.

25. Суворовский сборник, Д и папка. — Вотчинный архив, 9.

26. Кончанский сборник. 18 и 23.

27. То же, 6 и 16.

28. То же, 6, 9, 17 и 24. — Суворовский сборник, папка.

29. Суворовский сборник, папка. — Вотчинный архив, 8.

30. Суворовский сборник, папка. — Кончанский сборник, 1 и 12. — Вотчинный архив, 7 и 17.

31. Государственный архив, ХVIII, 176. — Кончанский сборник, 21. — Вотчинный архив, 7 и 17.

32. Московский архив главного штаба, опись 205, связка 93.

33. Синодский архив, 459-349. — Военно-ученый архив, № 99.-Русская старина 1871 и 1876 годов.

Останавливаемся на этих подробностях потому, что время женитьбы Суворова доселе или вовсе не обозначалось, или показывалось ошибочно.

34. Синодский архив, 459-349.

35. Русский архив 1873 года.

Случай этот отнесен в источнике ко времени, когда Суворов не был в Астрахани. Говорится также, будто при Суворове находился тогда протоиерей, член синода, нарочно присланный из Петербурга, и что с донесением о примирении Суворова с женой отправлен к Императрице курьер. Все это сильно требует документального подтверждения.

36. Суворовский сборник, Д. — Кончанский сборник, 21. — Вотчинный архив, 7.

37. Кончанский сборник, 11, 14, 21 и 24. — Воронцовский архив. книга 24.-Записки одесского общества, том 8.

38. Кончанский сборник, 21 и 24.-Русский архив 1865 г.

39. Русский архив 1866 г. — Раут 1854 г.

40. Переписка князя Александра Аркадьевича Суворова. Время рождения Аркадия Суворова обыкновенно показывается всюду неверно, на год и на два раньше действительности.

41. Синодский архив, 459-349. — Кончанский сборник, 24. — Русский архив 1866 г. — Русская старина 1871 г. — Записки одесского общества, том 8.

Сверх того материалом для главы служили книги — генералиссимус князь Суворов, г. Рыбкина, и Крестьяне в царствование Екатерины II, В. Семевского.

К главе X.

1. Суворовский сборник, С

2. Переписка князя Александра Аркадьевича Суворова.

Многие говорят, будто паша предупредил и о предстоящем нападении турецкого флота, но это документами не подтверждается.

3. Военно-ученый архив, № 891. — Суворовский сборник, А.

4. Сборник русского исторического общества, том 27.

5. Государственный архив, ХI, 267.

6. Суворовский сборник, À и папка. — Русская старина 1876 г.

7. Суворовский сборник, А и папка.

8. Военно-ученый архив, Л° 891. — Записки одесского общества, том 4.

9. Военно-ученый архив, Ж 891. — Суворовский сборник, А и папка.

10. Суворовский сборник, С— Русская вивлиофика 1834 г.

11. Суворовский сборник, С— Русская старина 1876 г.

12. То же.— Сборник русского истор. общества, том 27.

13. Государственный архив, V, 116.-Маяк 1840 года, часть 6.

14. Суворовский Сборник, С— Воронцовский архив, книга 24

15. Русская старина 1876 года.

16. Записки одесского общества истории, том 11

17. Сборник одесского общества истории.

18. Мемуары Сегюра.

19. Суворовский сборник, папка. — Записки Энгельгардта. — Журнал министерства народного просвещения, литературные прибавления, 1843 г.

20. Воронцовский архив, книга 24.

21. Записки Храповицкого.

22. Записки Энгельгардта. — Рассказы старого воина.

23. Военно-ученый архив, № 893.

24. Суворовский сборник, 1.

Кроме того материалом для главы служили книги Смитта, Антинга и Петрова.

К главе XI.

1. Суворовский сборник, А. — Записки Энгельгардта и многие другие.

2. Записки Энгельгардта.

3. Государственный архив, V, 116.

4. История Суворова, Лаверна.

5. История кампании 1799 года, Фукса.

6. Арнаутами назывались Молдаване, Валахи, а отчасти люди и других племен Балканского полуострова, добровольно вступавшие в русскую службу со своим конем и вооружением, за что получали по червонцу в месяц, провиант и фураж. Они были очень худые солдаты и отчаянные грабители, ни мало не щадившие своих соотчичей. (Раан, Энгельгардт и др).

7. Военно-ученый архив, M 893.

8. Суворовский сборник, А.

9. Жизнь Суворова, Глинки.

10. Записки одесского общества, томы 7 и 8. — Записки Энгельгардта.

11. Суворовский сборник, А. — Русская старина 1876 г.

12. Перечень из журнала 1787-1790 г., Раана.

13. Военно-ученый архив,'№ 893. — Русская старина 1875 и 1876 гг.

14. Precis historique sur le comte Souworov, pаs Guullаumаnche-Duboscаge.

15. Северный архив 1822 года, часть 2.

16. Суворовский сборник, А и Д. — Русская старина 1876 г.

17. Сборник одесского общества, — Сын отечества 1839 г., часть 9. — Записки Храповицкого. — Русская старина 1876 г. — Воронцовский архив, книга 13. — Собрание писем и анекдотов, Левшина.

18. Суворовский сборник, À. — Русская вивлиофика 1834 г. — Русская старина 1875 и 1876 гг.

19. Записки одесского общества, том 8.

20. Отечественные записки 1828 г., часть 35. — Русская старина 1876.

21. Отечественные записки 1822 года, часть 9.

Кроме того материал для главы дали книги Смитта, Антинга и Петрова.

К главе XII.

1. Военно-ученый архив, № 893.

2. Записки Энгельгардта,

3. Мои безделицы, Вернета. — Анекдоты, Фукса.

4. Материалы гр. Милютина, Письмо это имеет ошибочную пометку 1790 года.

5. Военно-ученый архив, 893. — Северный архив 1822 г., ч. 2. — Воронцовский архив, книга 24.

6. Сборник барона Бюлера. — Записки Энгельгардта. — Анекдоты Фукса.

7. Воронцовский архив, книга 24.

8. Суворовский сборник. Г.

9. Русский архив 1871 года.

10. Суворовский сборник, Г. — Русский архив 1876 г. — Русская старина 1875 г.

11. Суворовский сборник, Г. — Русский архив 1871 года.

12. Военно-ученый архив, 893. — Отечественные записки 1822 г., ч. 2.

13. Суворовский сборник, Vи Г. — Рассказы старого воина. — Книга Дюбокажа.

14. Военно-ученый архив, 891 и 893. — Русский архив 1871 года.

15. Московский архив главн. штаба, опись 94, связка 191.

16. Военно-ученый архив, 891 и 893.- Отечественные записки 1822 г., ч. 9.

17. Жизнь Суворова, Глинки.

18. Распространен анекдот, будто Суворов назначил Кутузова комендантом Измаила и послал ему это сказать в самый критический момент, когда заметил в 6 колонне колебание. Это более чем сомнительно, потому что тогда стояла полная ночь, и Суворов не мог видеть того, что происходило у Кутузова, тем паче, что находился от 6 колонны далеко; Кутузов же к нему за подмогой не посылал и обошелся собственными средствами.

19. Анекдоты князя Италийского, Зейделя.

20. По всей вероятности это письмо Австрийского императора дало повод некоторым писателям утверждать, что перед началом дела, курьер привез предписание Потемкина, отменяющее штурм, но Суворов, будто бы догадываясь о содержании бумаги, не велел допускать до себя посланного раньше взятия крепости.

21. Военно-ученый архив, 893.- Суворовский сборник, 1 и папка. — Записки одесского общества, т.9. — Русский архив 1874 года.

22. Воронцовский архив, 24. — Отечественные записки 1822 г., ч. 9.

23. Сын отечества 1849 года.

24. Русская старина 1876 года.

Источниками для составления главы служили кроме того книги гг. Петрова, Антинга и Смитта.

К главе XIII.

1. Московский главный архив министерства иностранных дел, сношения с Польшей, связка 11. — Записки Державина.

2. Воронцовский архив, книга 24. Первая записка неудовлетворительно прочитана и воспроизведена.

3. Суворовский сборник, А. — Государственный архив, XX, 325.-Жизнь Суворова, Глинки.

4. Суворовский сборник, А. — Русский архив 1874 года.

5. Суворовский сборник, У.

6. Военно-ученый архив, 893.— Русская старина 1876 г.

7. Суворовский сборник, I, А, К и папка. — Государственный архив, XX, 324. — Анекдоты Зейделя.

8. Суворовский сборник, I. — Государственный архив, XX, 324 и 325. — Жизнь Суворова, Глинки.

9. Суворовский сборник, А. — Государственный архив, XX, 324. — Собрание разных сочинений Фукса.

10. Суворовский сборник, I и V. — Государственный архив, XX, 324 и 325.

11. Государственный архив, XX, 324 и 325.

12. Суворовский сборник, I. — Чтения в московском обществе 1864 года. — Книга Варнери.

13. Суворовск. сборн., V.- Государственный архив XX, 323.

14. Государств. архив, XX, 323.- Славянин 1828 г., №1.

15. Государственный архив, XX, 323. — Глинка.

16. Государственный архив, XX, 329. — Глинка.

17. Суворовский сборник, I и V.- Глинка. — Собрание писем и анекдотов, Левшина.

18. Государственный архив, XX, 325.

19. Воронцовский архив, книга 13. — Записки Энгельгардта.

20. Русский архив 1876 г— Воронцовский архив; книга 13.

21. Суворовский сборник, I и V.

22. Русская старина 1875 года.

23. Суворовский сборник, I, V и папка.

24. Государственный архив, XX, 324. — Суворовский сборник, V. — Записки Храповицкого. — Собрание писем и анекдотов, Левшина.

25. Суворовский сборник, I.

26. Суворовский сборник, I и V.-Анекдоты Зейделя.

27. Суворовский сборник, I. — Глинка. Повествуя об этом времени, один из писателей, Смитт, рассказывает про благодеяния Суворова, про его пенсии родным сестрам и проч. Тут много преувеличения или же анахронизмов; Смитт был введен в заблуждение сходством имен, принял обязательные уплаты за благодеяния и т. п. Не лишнее заметить, что панегиристы Суворова слишком раздули в нем черту благодетельной щедрости.

28. Суворовск. сборн., В. — Государствен. архив, XX, 323.

Сверх перечисленных источников, материалом для главы служила книга Смитта.

3

Приложения к 1 тому

 Приложение I.

 к главе VII.

ПРИКАЗ генерал-поручика Суворова по войскам Крымского и Кубанского корпусов, 16 мая 1778 года.

(Из статьи г. Саковича в Москвитянине 1856 года, том 4, составленной по архивным документам).

1) В принадлежащем до дежурств, исполнять на основании пунктов главы восьмой, прибавления к строевому уставу.

2) Полковым, батальонным и их команд лекарям и подлекарям иметь ежевременное попечение о соблюдении паче здоровья здоровых, всегдашними обзорами в касающемся до них содержании каждого вообще, до их пищи и питья. Последнему принадлежит, где не лучшая вода, таковая отварная и отстоянная; слабым сухарная или с уксусом; к пище-ж -выпеченный хлеб, исправные сухари, теплое варево и крепко-полуженные котлы.

 Застоянную, олуделую отнюдь не употреблять; но надлежаще варить, а по употреблении вымывать и вытирать котлы сухо. Обуви и мундирам быть не весьма тесным, дабы в обуви постилка употребляться могла. Наблюдать весьма чистоту в белье, неленостным вымыванием оного. Строго остерегаться вредного изнурения; но тем паче к трудолюбию приучать, убегая крайне праздности; в противном случае, г. лекарь или подлекарь представляет тотчас г. эскадронному или ротному командиру. В случае неудовлетворения от сего, доносить о том полковому, батальонному или того отделения начальнику; далее-ж относиться уведомлением о том, хотя письменно, г. командующему тою частью, а потом и тою-ж бригадою. В крайности-ж имеет право о сем непорядке немедленно сообщать старшему при корпусе г. лекарю, для донесения корпусному генералу; но таковые приключения никогда не ожидаемы.

 Случайно больных и слабых в лазаретах при войсках, строгим наблюдением обыкновенных порядков в лечении и содержании, неутомленно приводить в прежнее состояние их здоровья. В каком, и малом, в предвидимом умножении оных, г. бригадный командир имеет долг, при самоличном в том месте обозрении, изследовавши причину зла, неослабно взыскать на начальнике, ибо иначе ответствует он одною своею особою начальнику корпуса.

 До войны, надзиратели в лазаретах, при слабых и больных, должны быть люди честные, попечительные, трудолюбивые и бескорыстные. Лекарем или подлекарем, не таковой усмотренный, переменяется с доклада ближнего начальника на месте.

 Ротным фельдшерам быть в их должностях исправнейшими и строго к оным от лекарей и подлекарей приобученными.

 Благоучреждение исправных артелей в капральствах, под разумными и попечительными артельными старостами, наистрожайше соблюдать с примечательным о том надсмотрением высших начальников над нижними, как то следует, до взыскания от корпусного командира.

3) Военное обучение должно служить упражнением высшим начальникам над их низшими. Надлежит сие правило строго соблюдать исправлением не достигшего тонкости оного, холодным духом. Производить его всякое способное время, но силе описания воинского строя 1763 года. Кавалеристов начинать экзерцировать конному пешком: в заезжании, в вздвоивании, формировании на маршах, потом и на конях большой атаке в полный карьер на саблях, с прочими для движения маневрами; а драгун, над тем, твердо и пехотному обучать.

 Нужно наблюдение в эскадронах интервалов, для врубки сквозь оные второй кавалерийской линии; а между тем первая, при сильном опровержении противника, вмиг строится по аппелю. Казаков обучать сильному употреблению дротика по донскому его размеру, в атаке, сшибе и погоне. И пехоту разным маршам, быстрым движениям разностройно, обращением вперед и эволюциям, употреблению штыка и ружья, скорому заряжанию, жестокой атаке, а особливо полковыми и батальонными кареями. Густейшие каре в движениях тяжки. Кареям размер крестных огней твердо соблюдать, с присутствием духа, в разной пальбе, не забывая весьма и приемов. Большим маневрам и эволюциям, твердо обучать целыми частями войск по способностям. Во всякое время корпусный командир имеет право, без возвещения в экзерцировании, всюду посещать. На примерной пальбе разбивать доски пулями, в мишенные меты по порядку; а по степному в них недостатку, стрелять в земляной вал. Господа начальники, по хозяйству их, употребят на то излишнейший свинец, а положенный с порохом и прежде сроков доставлять себе могут. Паче ротные стрелки, в сем цельном огненном бою надлежат быть обучены наитвердо; нужен тут приклад взором по стволу, комель крепко в сгиб плеча. Мишенной стрельбе обучать в начале: одиночкою, шестками в шеренге, капральною ротною шеренгою, рядами, капральствами, ротами, батальонами. Конных посему, для твердости в управлении лошадью и искусства редкого шармюцирования, одиночкою в полном карьере.

4} В каждом пехотном капральстве ротных четыре стрелка; сии бьют в их ранжире, но и могут быть отряжены по рассмотрению военно-начальников. Сколько же сие служит для соблюдения огня, известно тонкой практике военной. Для вернейшего застреливания противных, а особливо старших и наездников, сии имеют волю стрелять когда хотят, без приказу. Таковых стрелков имеют конные в капральствах шесть, и для различия они, конные егеря, и формируются в легкий эскадрон по рассмотрению начальников; прочие рубят вперед. Отличность от драгун есть сих, что те должны по обстоятельствам быть на основании пехотных. Бьют они все противящееся вперед, быстро, по благоразумному его начальника предусмотрению.

 Сии стрелки для отличности имеют за шляпами и киверами зелень, а в недостатке оной, солому или сено всегда.

 Казаки - таковых в десятке два; это маяки; неприлично казаку стрелять, он бьет пикою, особливо в крестец.

5) Отряженным в укреплениях пехотным рядовым иметь патронов сто: то не для частой стрельбы, ибо для того назначены стрелки, но для выдержания каких осадностей. Сие в свое время; но нечаянностию никакой военно-начальник, даже до капрала, по преподанным каждому от высшего его правилам, не должен быть удивлен. Сильные укрепления выдержат долговременную осаду, но как поспеть могут всюду резервы в первых сутках или днях, то бьют они противных в тыл; те, между двух огней стесненные, бегут стремглав, и конница их дорубает и колет живо, так как на Дунае. С пленными поступать человеколюбиво и стыдиться варварства.

 В укреплениях артиллерия бьет картечами; оные по дирекции начальника её на месте.

6) Полевым укреплениям иметь отверстую дирекцию на окружности, по приличеству местоположения оных; рвам быть в ширину и глубину в один с половиною сажень, а по изволению инженера с начальником на месте, и превосходнее, поелику то грунт земли дозволит. Толстота вала с обыкновенным банкетом, амбразурами. турами с песком или землею, тесно с промежутками для ружейной стрельбы; мешки тож. Ворота укреплены траверзами, рогатками заграждены, рвы перед ними прорыты, на них подъемный или подвижной мост, внутри их перпендикулярный палисад, поелику дозволят материалы; пред ними шаг - три ряда волчьих ям, в глубину и ширину диаметром один с половиною аршин; между ими пядень, в средине каждой острый небольшой кол, выходящий из земли пол-аршина. По слабости ж грунта, или каменистой жесткости оного, легкие рогатки в один и два ряда, на эспланаде пред рвом и валом, как и между ними от одной до одной с половиною сажени. За эспланадой в поле может быть другой ров, маловажнее первого. По достатку леса, может быть эспланада с рогатками между рва и волчьих ям; волчьи ямы прорыты в отрез, и чрез них сдвижной мост. Вместо рогаток употребляются: герзы, опрокинутые деревья, короткие или долгие с остро-отрубленными сучьями; а терновник потому не надежен, что по засохлости от жаров, может быть зажжен.

 Сверх того, поланки в поле каждого коменданта суть: рвы с малым валом для помещения обозов и скарба, подобно легким турецким ретраншаментам. При обыкновенном российском мужестве, мудрый комендант низвергнет важностью его укрепления, противные предприятия регулярнейших войск, коль паче варварские рассевные набеги. Погоня не нужна, не похвальна, как и вылазки, разве резервом; но и то для обряда.

7) Комуникационные зажигательные маяки в рассмотрении господ бригадных командиров и частных, особливо на обзорных постах. По надбережностям лучше их не имел, нежели ими войска беспокоить. Было бы то вовсе оплошность, впредь по данным правилам подчиненным начальниками, частнаго командира, и неприлежность в соблюдении предвидений начальствующего бригадою.

8) Но от обзорных постов и казачьих пикетов с связными караулами хотя нечаянности нет, дается знать чрез смычки их кордонов, от места до места, наипоспешнейше в приключениях беспокойственных, во всякое время о случающемся и о сближении противных, в три стороны к начальникам: частному, бригадному и корпусному, три раза. Чего ради на важно-примечательных постах иметь казаков по десяти: первое - примерно извещать, противные в каком числе, куда их обращение и тверды или робки; второе - что за ними примерно следует, и какое в том их есть намерение, как и прилепление к какому фельдшанцу.

9) Казакам непременно быть на всегда дротиком вооруженным, яко наисильнейшим их оружием для поражения всякого противника; но и во всех случаях огнестрельное его оружие есть только для сигнала. Донским господам полковникам, их особами помещаться и быть помещенным там, где более в начальнике казачьего войска нужда, как и их старшинам, по распределению оных, коль паче на часах. Обыкновенно в средине его передовых страж. а не всегда там, где временная застава кажется сильнее быть; но не постоянно, ибо обстоятельства счисление людей переменяют в непокойствиях сих. Заставам состоять больше в западнях. Страшнее противнику вылазка тогда, для его побоища и схватки, паче кажущееся, вяще численным её умножениям. Для притяжения противника, ежели он паче чаяния иногда множествам, на крепости и резервы постовым казакам заманивать его в полном шармицеле, сколько можно длиннее, забавляя его тут иногда и стрельбою, как и дротичным наездом с криком одинаково безопасно; а когда он будет гораздо по времени к укреплениям наперт, или разными войсками на месте сломлен. то уже тогда поражать его сильно пикою в крестец и живым хватать.

10) Корпусному командиру и между собою господам бригадным и прочим начальникам, при сообщении известий, осведомлений, описывать в них возможное предвидение. и по последствиям настоящего, в будущем приличную прозрачность с военными и политическими краткими рассуждениями для предпобеждения оных, как способнейшим к тому местным пребыванием, нежели тем, кому сообщают по обстоянию. Иначе от того рождаются замешательства лишними предосторожностями и беспокойства, иногда напрасным подвижением, хотя и немногим войскам. Лучше для того объяснять всякое известие, вообразительно его назнача - справедливым, сумнительным или ложным, не взирая на то, что дальнейшим проницанием кажущееся ложным превратится в истинное, а справедливое - в ложное и сумнительное. Чего ради каждому, всего лучше начальствующему, преподавать свои мысли с разсуждениями смело, означая но случаю примерное число противников и их вооружение. Получающий их, берет с того свои исправные меры.

 В политических делах, секретная при корпусе экспедиция имеет её обыкновенное течение.

11) По неспокойным обстоятельствам в движениях, на месте бдит четвертая часть войска; в сомнительных обстоятельствах половина; в сумнительнейших отдыхает только четвертая доля по очереди.

 Как бы малолюден отряд когда аи был, но всегда в нем двум начальникам, старшему и младшему, быть надлежит.

12) Порядки сражений в благоучреждении военно-начальников. Против регулярных войск -линейные, как в прошлой прусской войне; против иррегулярных, как в прошлой турецкой. Густые кареи были обременительны, гибче всех полковое каре; но батальонные способнее для крестных огней, бьют противника во все стороны насквозь, вперед мужественно, жестоко и быстро; не помещенная тяжелая артиллерия идет своею дорогою батарейно, с её закрытием; конница рубит и колет разбитых и рассеянных в тыл, или для лучшего поражения стесняет на кареи. Внедрившиеся внутри их, окапываются там резервами, кои обыкновенно из восьмой, шестой, а иногда и четвертой доли, по обстоятельствам. Кареям между собою интервалы для крестных огней наивозможнейше соблюдать; по соблюдают и их огонь, как артиллерийский, так и мушкетный. На мушкет 100 патронов. По мушкетному (огню) большая должность есть ротных стрелков. Пехотные огни открывают победу, штык окапывает буйно пролезших в каре, сабля и дротик победу и погоню до конца довершают.

 Каре в непрестанном движении, доколе конница противных на бегу из виду их прогонит; но и тогда высший по случаю (начальник) уделяет карейной пехоте нечто вперед, резервами для конницы.

 Обозы остаются под укреплениями вагенбургом при надлежащих закрытиях; легкие по удобности отправляются в сторону или назад; но противу само-легко-противных, иногда идут они просто среди карейных линий, ими закрытые; те их отстреливают.

 Ордер сражений: батальон его кареем в первой линии, два батальона их кареями во второй; или такоже два батальона в первой, один батальон как резерв во второй: или два каре в первой, два во второй; или с прибавлением за второю линиею резервных каре, один против двух; или сии резервные каре в средине обеих линий по-шахматному. Где гренадерские батальоны, места их каре на крыльях ордера, или в средине, по усмотрению. Каре батальонной ли или полковой, а не выше. Такие около Дуная, в прошлой войне, многолюдных стамбульцев жестоко били. Ни лес, ни вода, ни горы, ни буераки - стремление их когда удерживать могли?

 Эскадроны, доколе в действие не вступят, обыкновенно внутри карейных линий, не закрывая отнюдь их интервалов для крестных огней. Казаки тож и частями в рассевку.

 Походный порядок против порядка боевого, дабы тотчас на походе драться, и ежели противники близки, то и кареями; впрочем повзводно и по рядам с соблюдением интервалов. Обыкновенно кавалерия внутри линий, нехота в голове и хвосте, казаки но их частям, пушки и легкие обозы сколько возможно с крыльев: но взводы и ряды пехоты могли бы тотчас загнуться в каре. Авангарду и ариергарду нет, а токмо нечто обзорных подъездных казаков, с головы и хвоста бьет твердо, надежно вперед, уведомляя о противниках возможно точными познаниями: ибо обыкновенно, сближаясь к ним поспешными маршами, разъездами или чем иным еще предопаснейшим, то чинить для предприятия колебленно, поздно и предосудительно.

 Сей ордер марша в близости варваров; но впрочем с авангардом и ариергардом.

 Бить стремительно вперед, маршируя без ночлегов. Ночное поражение противников доказывает искусство вождя пользоваться победою не для блистания, но постоянства. Плодовитостию реляций можно упражняться после.

 Для сорвания варварских окопов, само собою сгущается каре. По их овладении, разгибается легко с огнем на походе вперед. Шести-шереножной колонны, формированной направо, ряды вздвой, в середину сомкнись, или просто взводы смыкай в колонну. Хотя она тогда была и гуще, по-прежнему строй фронт. Сия шести-шереножная колонна, ежели одарена твердостью и мужеством, паче начальствующие её частями, кругом фронт, опусти штык по-офицерски, - непроницаема никакою кавалериею. Нет лошади, чтоб два раза три шеренги, в середине спина со спиной, прорвать могла еще при непрестанной стрельбе от стрелков. более в лошадиную грудь. Но вредны ей картечи в размер. Колонна та гибче всех построений, быстра в её движении; ежели без остановки, то все пробивает. Пушек не ожидает никогда. Их дирекция по другим местам.

 В стояниях и на походах, мародеров не терпеть и наказывать оных жестоко, тотчас на месте. Домов, заборов и огородов отнюдь не ломать; везде есть разноименные дрова. Где случается фуражировать, чинить то при войсках, правилом, с крайним порядком. Есть ли тут благоразумие, где лишать себя самого впредь текущих последствий, довольной субсистенции и кровли? Наблюдать то и в неприязненной земле. Делать и в оной жалобе всякого обывателя тотчас должное удовольствие. Не меныпе оружия поражать противника человеколюбием.

 Порядок кампаментов - против боевого порядка. Но буде варвары в отдалении, то взирать и на выгоды войск, яко то: кавалерии становиться больше в лощинах, на луговых местах. Вообще войскам тогда занимать обширнее место. Впрочем, всегда фланги расположения лагерного укреплять пехотою для закрытия кавалерии; но как в быстрых движениях, походы денно и ночно, и отдыхи по часам, то сим в излишественном утруждении войск от множайших предосторожностей, свободиться возможно.

 Известные качества начальствующего украшаются его благовременною диспозициею, преподанием нужных кратких и ясных правил войск, на толикое пространство времени, поелику он до рубежа своего предвидения разно-личных обстоятельств и перемен, достигнуть возможет ежевременно. Доколе сию важнейшую свою должность не совершит, спокойствия ему нет. А потом благонадежен он на войско, так как оное благодежно на него. Уже тогда ни малою нечаянностью не может он быть обременен.

4

Приложения к 1 тому

Приложение II.

 к главе ХIII

3АМЕЧАНИЯ генерал-аншефа графа Суворова Рымникского об оборонительной и наступательной войне в Финляндии; 1792 года.

(С документа государ. архива, XX, 323).

Незнатные набеги презирать; ежели вредны земле, на то репресалии. Самим таковых иррупциев не чинить, они опасны. Лучше усыплять, нежели тревожить - и делать большой удар. Малая война обоюдно ровна и не полезна, изнуряет войско. Заставы в проходах не трогать, ибо сбитые будут назад. При обыкновенных своих легких разъездах, схвачивание противных форпостов не столько полезно для известиев, как приятели в чужой земле деньгами, и генерал должен предвидеть будущее по течению обстоятельств. Атака винтер-квартир неприятельских если потребна, то они всюду открыты или с чела, или с тылу; наши все за крепостями. Внедрился бы где неприятель в нашу землю, - это ложный стыд: он отдаляет свою субсистенцию и сам пришел к побиению соединением на него корпусов. Сим быть навсегда нераздробленным, как здесь в обыкновенных партизанах нужды нет.

Таков есть пункт Сердобольский. Иммальский отряд наступающих отрезывает, или бьет в спину, или топит в Ладоге, сам казнен, окружен острыми горами, не защитен, под протекциею Шлиссельбурга озером в полном отвесе.

Страна за Олонцем была в благоразумной обороне: то основание и впредь. Туда неприятельский набег чрез мшистую Лапландию, без хлеба, или через Тюрию, фланкируя Рускиела (где разве разорим завод, а камней не унесем) и Сердоболь; его бьет Иммальский отряд.

Нейшлот окружен не замерзаемым волнующимся глубоким озером; плоты с лестницами к его высоким стенам безпечно пристать не могут; сии никаких выстрелов не боятся, и от бомбардирования люди в казематах с двухгодовым провиантом, как водяным каналом за горизонтальною нижнею обороной; во все то время добрый комендант не требует сикурса. Для поднятия ж осады, операция от Керны на Кристину и С. Михель, бить Саволакский корпус с осаждателями, коли не уйдут, или прямо на сию крепость чрез настоящие каналы со способом Саимской флотилии, которой для действиев центральная позиция под новым каналом Купоссары. Отважатся противники идти между Нейшлота и Кексгольма на Вокшу, - быстрая сия река весьма обороняема при С Андре и иных местах весьма малыми батареями, и Вильманстрандский корпус, один или с соединением, их бьет. Вильманстранд горным будущим укреплением безопасен.

Давидов депотный пост, в (случае) потребности, как и Вильманстранд, - центральный пункт операциев, но особливо предмет на офенсивную, как только одну, за Кюмень; тогда пограничные крепости, ныне в полном оборонительном состоянии, - в плацдармы.

Кюмень-город прилежит Роченсальму; сия гавань ничем не командуема и едва победима, берет в тыл, купно с Ревелем, противные флоты, коих десант, никогда не знатный, всюду бьют и топят сухопутные войска.

Наступательная война - потребно для нее прибавить против оборонительной, временно: пехоты к 28 батальонам 3 или 4 полка; к 6 эскадронам драгун и гусар до 10, или всего 15 эскадронов; казаков теж 4 полка. Первое: операция на Свеаборг (оставя Швартгольм в покое) флотами и десантом, купно с сухопутными войсками на Гельсингфорс. Второе: сухопутная операция прямо на Тавастгус к Або; примечать влево и с тылу Гельсингфорс особым отрядом. Третье: общая (операция) сухопутных войск с морским вооружением, которое с ним соединится под Або, обходя Свеаборг, или запереть оттуда выход в море частью судов. К сему обсервационный корпус внутри границ, из общего числа войск 3 или 4 полка, от 3 до 5 эскадронов, казачий полк; позиция его при Саватайполе и внимание на Саволакс, с содействием Саимской флотилии. Легкие его отряды: правый для закрытия Вокши против Иммалы, левый при Утти, поелику неприятель может умножать его силы в Саволакской области, для диверсиев, и тем его главные войска ослаблять, толико подкреплять сей корпус.

5

Ссылки и пояснения ко 2 тому

Краткое понятие о материалах, на которые здесь сделаны ссылки, дано в отделе третьего тома, озаглавленном "Источники". Наименования источников будут понятны, если предварительно ознакомиться с этим отделом.

К главе XIV

1. Суворовский сборник, H и В.

2. Сувор. сборник, В. - Сборник одесского общества. - Записки Храповицкого. - Записки одесск. общества, т. 8. - Рус. архив 1878 г.

3. Сувор. сборник, В. - Журнал минист. народн. просвещения 1856 г. (Данилевский).

4. Сувор. сборник, II и В. - Государств. архив, ХИХ, 418 и XX, 339.

5. Сувор. сборник, II и V.

6. Сувор. сборник, II и К. - Госуд. архив, XX, 339.

7. Сувор. сборник, В. - Сакович, 1775-1780.

8. Моск. главный архив, сношения с Польшей, св. 7. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 2. - Военно-учен. архив, 1220.

9. Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 2. - Моск. главный архив, сношен. с Польшей, св. 7 и 11. - Государств. архив, XX, 339. - Суворовск. сборн., В. - Рус. архив 1878 г.

10. Русский архив 1878 года.

11. Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 2 и 4. - Сувор. сборник, В.

12. Сувор. сборник, папка. - Материалы гр. Милютина.

13. Сувор. сборник, папка.

14. Госуд. архив, XV, 475.

15. Рассказы старого воина,

16. Моск. арх. гл. штаба, оп. 196, св. 2 и 42.

17. То же. - Рус. архив 1878 г.

18. Сувор. сборн., В. - Госуд. архив, XX, 339.

19. Сувор. сборник, II и Т. - Государств. архив, XX, 339. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 42. - Сборник рус. истор. общества, т. I.

20. Сувор. сборн., II. - Госуд. архив, XX, 339. - Моск. главный архив, сношения с Польшей, св. 7. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 42.

21. Сувор. сборник, П. - Моск. главный архив, снош. с Польшей, св. 7.

22. То же. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 42.

23. Государств. архив, XX, 339.

24. Сувор. сборник, II. - Записки одесск. общества, т. 8.

25. Сувор. сборн., II и V. - Рус. архив 1866 г.

26. Сувор. сборн., тоже. - Военно-ученый архив, 204. - Записки одесск. общества, т. 8.

27. Сувор. сборник, тоже. - Моск. главный архив, снош. с Польшей, св. 7.

28. Сувор. сборник, II, В и Е.

29. Рассказы ст. воина. - Маяк 1842 г., т. I.

30. Сувор. сборн., II. - Анекдоты Фукса.

31. Сувор. сборник, II.

32. Сувор. сборник, V. - Моск. главный арх., УП, 37, картон С; сношения с Польшей, св. 11.

33. Сувор. сборник, II и V. - Рус. архив 1877 г. - Рус. старина 1875 и 1876 гг.

34. Сувор. сборн., II.-Моск. главный архив, УП, 37, карт. С

35. Сувор. сборник, П, V и В. - Записки одесск. общ., т. 8.

36. Сувор. сборник, Г. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 2.

37. Сувор. сборник, Г, В и К. - Моск. главный архив, снош. с Польшей, св. 7 и 11.

38. Военно-ученый архив, 1220. - Антинг. - Лаверн.

39. Воен.-учен. архив, 1212. - Рус. архив 1866 г. - Антинг.

40. Сувор. сборник, II и V. - Рус.архивы 1866 г. - Антинг.

41. Материалы г. Дубровина. - Рус. архив 1866 г.

42. Суворов и падение Польши, Смитта. - Воронц. архив, кн. 17.-Сборник рус. истор. общества, т. 23.

43. Екатерина пишет про Суворова Гримму: "il а des singularites sans fin; il y en а meme qui lui nuisent".

44. Воен.-учен. архив, 1219.-Материалы г. Дубровина. - Воронц. архив, книга 17.

К главе XV

1. Госуд. архив, ХП, 168.-Сборник рус. истор. общества, т. 2И).

2. Oginski, Memoires etc.

3. Военно-ученый архив, 1219 и 1220.

4. Рассказы старого воина.

5. Воен.-учен. архив, 1220. -Моск. архив гл. штаба, опись 196, связка 4. - Антинг. - Лаверн.

6. Воен.-учен. архив, 1219. - Моск. архив п. штаба, оп. 196, св. 9.

7. Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 9.

8. Это предположение тем вероятнее, что Суворов находился в сношениях с Репниным, который конечно сообщил ему со своей стороны повеление Екатерины, да и сохранилась приведенная записка при бумагах именно Репнина. (Госуд. архив, ХП, 232).

9. Моск. арх. гл. штаба, оп. 196, св. 9. - Воен.-учен. арх., 1220.

10. Рассказы старого воина. - Антинг.

11. Воен.-учен. архив, 1219 и 1220. - Антинг.

12. Воен.-ученый архив, 1220. - Антинг. - Лаверн. - рассказы ст. воина.

О потере в 700 человек говорит писатель, цифры которого вообще крайне сомнительны, а фактическая сторона дела очень перепутана, так как он излагает давние свои воспоминания. (Расск. ст. воина).

13. Воен.-учен. архив, 1220. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 9. - Антинг.

14. Моск. архив гл. штаба, тоже, - Рассказы ст. воина, - Антинг.

15. Государств. архив, VI, 549. - Воен.-учен. архив, 1219 и 1220. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 9. - Campagnеs des Austro-Russes, 1800. - Огинский. - Лаверн. - Антинг.

16. Воен.-учен. архив, 1219 и 1220. - Моск. арх. гл. штаба, оп. 196, св. 9. - Рассказы ст. воина. - Лаверн. - Антинг.

У Лаверна говорится про надпись, на польских знаменах - равенство (вместо единство у Антинга); но это противоречит самому смыслу польской революции и опровергается сохранившимися знаменами.

17. Госуд. архив, VI, 549. - Воен.-учен. архив, 1220. - Рус. архив 1871 г. - Огинский.

18. Сувор. Сборник, В. - Воен.-учен. арх., 1219. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 16. - Рус, архив 1876 г. - Северн. архив 1822 г.,№20.

К главе XVI

1. Мемуары Огинского.

2. Моск. архив гл. штаба, опись 196, связка 9, - Военно-ученый архив, 1219. - Сборник рус. истор. общества, т. 2 9. - Огинский. - Лаверн.

3. Моск. архив гл. штаба, тоже. - Военно-ученый архив, 1220. - Рус. архив 1876 г. - Огинский.

4. Воен.-учен. архив, тоже. - Моск. архив гл. штаба, тоже. - Сувор. сборник, папка.

5. Лаверн. - Огинский.

6. Воен.-учен. архив, 1219 и 1220. - Моск. арх. гл. штаба, оп. 196, св. 8 и 9. - Сборник рус. истор. общества, т. 29. - Записки Энгельгардта.

7. Восемнадцатый век, Бартенева, кн. 4.

8. Воен.-учен. архив, 1219и1220. - Сборник рус.истор. общества, т. 29.

9. Воен.-учен. архив, 1220.-Лаверн.

10. Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 9. - рассказы ст. воина. - Лаверн.

11. Рассказы старого воина.

12. Военно-ученый архив, 1220.

13. То же. - Государств. архив, VI, 549. - Лаверн.

14. Воен.-учен. архив, тоже. - Огинский. - Лаверн. - Антинг.

15. Воен.-учен. архив, тоже. - Антинг.

16. Антинг. - Гильоманш-Дюбокаж.

17. Та же книга Дюбокажа. - Gens de guerre, par general baron Ambert.

К главе XVII

1. Воен.-уч. арх., 1220 и 1221. - Лаверн. - Дюбокаж.

Письмо Суворова к Зайончеку не приведено целиком потому, что копии с него в документах не сохранилось, а напечатано оно в разных изданиях в неодинаковой редакции.

2. Военно-ученый архив, 1219, 1220, 1221.

3. Госуд. архив VII, 549. - Моск. архив гл. штаба, oп. 196, св. 9. - Воен.-уч. архив, 1220. - Огинский.

4. Госуд. архив, VII, 549.

5. Рассказы ст. воина, - Сын отечества 1831 года, часть 140. - Военный сборник 1868 г.

Приказ этот в архивных документах не от искан; приведенный здесь вкратце записан участником дела по воспоминаниям.

6. Материалы г. Дубровина. - Сын отеч., 1831 г., ч. 140.

7. Государств. архив, VII, 549. - Воен.-ученый архив, 1220. - Сын отечества 1831 г., ч. 140.

8. Госуд. и Воен.-ученый архивы, тоже. - Лаверн, Дюбокаж и нек. другие.

9. Госуд. архив, тоже. - Воен.-учен. архив, 1221. - Сын отечества 1831 г., ч. 140. - рассказы ст. воина.

О выстрелах из домов и бросании оттуда в Русских каменьями и разными тяжестями упоминается только в одном источнике, последнем. Автор этих воспоминаний хотя и часто перепутывает факты, заслуживает однако в настоящем случае веры, ибо был участником дела, и память едва ли могла ему изменить в такого рода обстоятельстве.

10. Государств. архив, VI, 549.-Дюбокаж.-Сын отеч. 1831 г., ч. 140.

11. Госуд. архив, тоже - Сын отеч., тоже. - Воен.-учен. архив, 1221.

12. Госуд. архив и Сын отеч., тоже. - Рус. старина 1874 и 1878 годов.

13. Воен.-учен. архив, 1220. - Сын отеч., тоже. - Лаверн. - Дюбокаж. - Рус. архив 1866 г. - Анекдоты Фукса.

14. Сын отечества, тоже.

15. Воен.-учен. архив, 1220 и 1221. - Сын отеч., тоже. - Разсказы ст. воина. - Лаверн. - Огинский. - Дюбокаж.

16. Госуд. архив, ХII, 168. - Воен.-учен. архив, тоже. - Сын отеч., тоже.

17. Воен.-учен. архив, тоже. - Огинский.

Кроме перечисленных источников, для составления главы служила книга Антинга.

К главе XVIII

1. Госуд. архив, VI, 549. - Расск. ст. воина. - Огинский.

Итог увезенных Колонтаем денег и драгоценностей определяется различно, от 40.000 до 150.000 червонцев.

2. Госуд. архив, тоже. - Военно-ученый архив, 1220. - Сувор. сборник, Н. - Рассказы стар. воина.

3. Государств. архив, тоже.

4. Воен.-учен. архив, 1220. - Огинский.

5. Воен.-учен. архив, тоже. - Госуд. архив, VII, 549. - рассказы ст. воина. - Огинский. - Лаверн.

6. То же, без рассказов ст. воина,

7. Воен.-уч. архив, 1220. - Сувор. Сборник, Н. - Дюбокаж.

8. Рассказы ст. воина. - Рус. старина 1878 г.

9. Военно-ученый архив, 1220.

10. То же, - Госуд. архив, УИ, 549. - Материалы г. Дубровина. - Отечеств. записки 1822 г., ч. 10. - Глинка.

11. Государств. архив, тоже. - Воен.-ученый архив, 1220.

В разных печатных источниках и в донесениях Суворова читаем, будто первоначальное намерение Поляков состояло во вторжении в австрийские пределы, но потом, вследствие настойчивого преследования Денисова и Ферзена, план этот был оставлен, и решено идти в Пруссию. Из показаний Вавржецкого видно, что первого плана он никогда в голове не имел, а постоянно держался второго. Вавржецкий иногда путает в своих показаниях, потому что делая их, не имел под рукою документов и забыл подробности, но к настоящему случаю это не приложимо.

12. Госуд. архив, VII, 549. - Огинский.

13. Воен.-учен. архив, 1220. - Материалы г. Дубровина. - Отеч. записки 1822 г., ч. 10.

14. То же. - Государств. архив, VI, 549.

15. Госуд. архив, тоже. - Воен.-учен. архив, 1220.

16. То же. - Материалы г. Дубровина. - Сев. архив 1822 г., M 20. - Рус. архив 1866 г.

17. Госуд. архив, тоже, - Рус. архив, тоже. - Сувор, сборник, Н. - Левшин.

18. Сувор. сборник, Н. - Кончанск. сборник, 24.-Сегюр.

19. Воен.-ученый архив, 1220 и 1221. - Моск. главный архив, сношения с Польшей, связка 11. - Сувор. сборник, К и Н. - Сборник рус. историч. общества, т. 29. - Рус. архив 1866 и 1878 годов.

20. Воен. учен. архив, 217. - Сувор. сборник, II. - Материалы г. Дубровина. - Сборник рус. истор. общества, 19. - Рус. архив 1876 г. - Левшин.

21. Воен. ученый архив, 1220. - Дюбокаж.

22. Моск. главный архив, снош. с Польшей, св. 11. - Госуд. архив, ХI, 1272. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 5. - Сувор. сборник, II. - Военно-учен. архив, 1225.

23. Воронцовский архив, кн. 13. - Рус. архив 1866 и 1876 год. - Рассказы ст. воина. - Энгельгардт.

24. Рус. архив 1877 г. - Рассказы ст. воина.

Сверх того материалом для главы служила книга Антинга.

К главе XIX

1. Сборник рус. истор. общества, т. 29.

2. Военно-ученый архив, 1219.

3. Суворовский сборник, В.

4. Сборник рус. истор. общества, т. 29. - Воронцовский архив, кн. 12. - Воен.-учен. архив, 1219 и 1220.

5. Военно-ученый архив, 1220.

6. Сувор. сборник, II. - Моск. архив гл. штаба, оп. 197, связка 11. - Военно-ученый архив, 1225. - Сборник рус. истор. общества, 29.

7. Сборник рус. истор. общ., 29. - Воронц. архив, кн. 12.

8. Государств. архив, VI, 548 и 549; ХI, 1272, - Сувор. сборник, II. - Моск. главный архив, сношения с Польшей, св. 7 и 11. - Моск. архив гл. штаба, оп. 197, св. 11.

9. Сувор. сборник, К. - Моск. гл. архив, снош. с Польшей, св. 11. - Воен.-учен. архив, 217, 1220 и 1225. - Огинский.

10. Сувор. сборн., Е. - Моск. гл. архив, снош. с Польшей, св. 7. - Сборник рус. истор. общества, 29.

11. Моск. гл. архив, тоже. - Воен.-учен. архив, 1220. - Сувор. сборн., II. - Сборник рус. истор. общ., 29. - Рус. архив 1866 г. - Энгельгардт.

12. Моск. гл. архив, снош. с Польшей, св. 11. - Анекдоты Фукса.

13. Сувор. сборник, В. - Воен. учен. архив, 1225. - Сборник одесск. общества.

14. Сувор. сборник, II. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 5. - Рyc. архив 1866 г. - рассказы ст. воина.

15. Моск, гл. архив, снош. с Польшей, св. 11 - Антинг. - рассказы ст. воина.

16. Левенштерн. - Дюбокаж. - Рус. архив 1863 г. - Воронц. архив, кн. 12.

Анекдот на счет ветчины представляется маловероятным, но приведен потому, что по свидетельству источника, передавал его А П. Ермолов, как очевидец.

17. О госпиталях в военное время, Затлера.

18. Рус. старина 1878 г.

19. Записки Энгельгардта.

20. Моск. архив гл. штаба, оп. 99, св. 1, M 6.

21. То же. - Сувор. сборник, 3.

22. Моск. арх. гл. штаба, тоже. - Энгельгардт. - Рассказы ст. воина.

23. Моск. главн. архив, снош. с Польшей, св. 11. Сувор. сборник, В. - Воронц. архив, кн. 12. - Сборник рус. истор. общества, 29.

24. Два последние, тоже. - Сувор. сборник II. - Рус. архив 1866 г. - Рассказы ст. воина.

25. Материалы гр. Милютина, - Сувор. сборник, II. - Сборник рус. истор. общества, 29.

26. Сувор. сборник, II.-Воен.-учен. архив, 1220. - Рус. архив 1866 г.

27. Государств. архив, VII, 548. - Сборник рус. истор. общества, 29.

28. Госуд. архив, VII, 548 и 549.

29. Сувор. сборник, В.

30. Сувор. сборник, Н. - Отеч. записки 1841 года. - Рус. старина 1878 г. - Дюбокаж. - Histoire de la revolution francaise, par Thiers.

К главе XX.

1. Сувор. сборник, II. - Журнал мин. нар. просв. 1856 г. (Данилевский). - Глинка.

2. Рус. архив 1866 г. - Глинка.

3. Рус. архив 1866 г. - Смитт. - Храповицкий.

4. Сувор. сборник, V. - Левшин. - Анекдоты Фукса.

5. Сувор. сборник, V. - Смитт.

6. Сувор. сборник, I и V.

7. Рус. архив 1866 г.

8. Сувор. сборник, I и V. - Глинка.

9. Сувор. сборник, II.

10. Сувор. сборник, А.

11. Государств. архив, XX, 324. - Моск. главн. архив, снош. с Польшей, св. 11. - Сувор. сборник, I и II.

12. Моск. гл. архив, тоже. - Сувор. сборн., II.

13. Сувор. сборник, I и II.

14. Сувор. сборник, II. - Рус. архив 1876 г.

15. Сувор. сборник, II. - Журнал мин. нар. просв. 1856 г. (Данилевский).

16. Сувор. сборник, II. - Сборник рус. истор. общества, 23. - Рус. архив 1866 г.

17. Рус. архив 1863 г.

Одни неверно называют Золотухина Золотаревым; другие неверно говорят, что он убит под Измаилом.

18. Сувор. сборник, II. - Вотчинный архив, тетр. 7. - Рус. старина 1876 г.

К главе ХХI.

1. Рассказы ст. воина. - Сборник рус. истор. общества, 16. - Отечеств. записки 1841 года.

2. То же самое. - Сувор. сборник, П. - Воронц. архив, кн. 16. - Лаверн.

3. Военно-ученый архив, 1220. - Рус. старина 1872 и 1876 год. - Анекдоты Фукса.

4. Сувор. сборник, В. - Сборник рус. истор. общества, 16 и 23. - Рус. архив 1876 г. - Отечеств. записки 1841 г. - рассказы ст. воина.

5. Сувор. сборник, 3 и В.

6. Моск. главный архив, Campagnеs, св. 2 и 7; снош. с Польшей, св. 11. - Сувор. сборник, 3. - Рус. архив 1866 и 1876 гг.

7. Моск. архив гл. штаба, опись 196, св. 19.

8. Моск. главный архив, Campagnеs, св. 2; снош. с Поль-шей, св. 11. - Сувор. сборник, 3. - Рус. старина 1876 г. - Рус. архив 1866 г. - Сборник рус. истор. общества, 16, 23 и 29.

9. Сувор. сборник, 3 и 4. - Моск. главн. архив, снош. с Польшей, св. 11. - Рус. архив 1866 г.

10. Моск. главн. архив, Campagnеs, св. 2. - Сувор. сборник, 3 и У. - Рассказы ст. воина.

11. Моск. гл. архив, тоже. - Сувор. сборник, 3. - Сборник рус. истор. общества, 23. - Рассказы ст. воина.

12. Сувор. сборник, 3 и 4. - Записки одесск. общества, т. 11. - Военный сборник 1874 г. (Дубровин). - Рус. старина 1876 г. - Рус. архив 1878 г. - Воронц. архив, кн. 14 и 18.

13. Сувор. сборник, 3, 4 и V.

14. Сборник рус. истор. общества, 29. - Рус. Старина 1875 и 1876 гг.

15. Моск. главный архив, снош. с Польшей, св. 11. - Моск. архив гл. штаба, оп. 197, св. 11.

16. Сувор. сборник, 3 и Т. - Рус. архив 1866 и 1876 гг. - Рус. старина 1876 г. - Воронц. архив, кн. 15.

17. Сувор. сборник, 3. - Моск. главн. архив, снош. с Польшей, св. 11. - Сборник рус. истор. общества, 23. - Рус. архив 1866 г.

18. Сувор. сборник, 3 и 4.

19. Сувор. сборник, 4. - Вотчинный архив, 9. - Рус. архив 1876 г.

К главе ХХII.

1. Суворовский сборник, 3.

2. То же. - Моск.главн. архив, снош. с Польшей, св. 11. - Рус. архив 1866 г.

3. "Наука побеждать" дошла до нас и в целом виде, и в отрывках, помещенных в разных сочинениях о Суворове, которые изданы в начале нынешнего столетия. Самое раннее из её изданий принадлежит г. Антоновскому, которое в настоящем сочинении и принято основным материалом, причем его брошюра сличена с разновидностями других сочинений. Разноречия впрочем невелики и несущественны. В целом виде, с очень хорошими толкованиями, "Наука побеждать" издана отдельной брошюрой военно-ученым комитетом главного штаба, имела несколько изданий и потом, с теми же комментариями, вошла в позднейший Сборник статей г. Драгомирова. У летописцев Суворова она имела разные заглавия, между прочим и "деятельного военного искусства".

4. Рассказы старого воина.

5. Сборник рус. истор. общества, 1.

6. Литературная летопись 1861 г., Ш 14.

7. Анекдоты Фукса.

8. Сувор. Сборник, С.

9. Госуд. архив, VI, 2898.

Главным материалом для главы, кроме "Науки побеждать", служила книга Гильоманш-Дюбокажа, и были автору полезны, в объяснительном смысле, некоторые статьи г. Драгомирова, из числа помещенных в его Сборнике статей.

К главе ХХIII.

1. Цесаревич Павел Петрович, Кобеко.

2. То же. - Рус. архив 1869 г.

3. Memoires de Catherinе II- Записки Энгельгардта. - Военный сборник 1864 г., X 1.

4. Государств. архив, X, 12. - Кобеко. - Рус. архив 1877 г.

5. Рус. архив 1869 и 1877 гг. - Сборник рус. истор. общества, 29.-Еобеко.

6. Левенштерн. - Рус. архив 1869 г. - Воронц. архнв, 18. - Воспоминания Лубяновского.

7. Воен. сборник 1864 г., № 1. - Сборник рус. истор. общ., 29.-Рус. старина 1877 г. - Лубяновский.

8. Чтения в моск. обществе 1866 г. - Рус. старина 1872 и 1876 гг. - Рус. архив 1876 г. - Сегюр.

9. Рус. старина 1875 г. - Чтения в москов. обществе 1859 и 1864 гг. - Воен. сборник 1864 и 1865 гг.

10. Сувор. сборник, папка. - Воен. сборник 1864 г. - Рус. арх. 1878 и 1879 гг. - Рус. старина 1872 г. - Чтения в моск. обществе 1864 г. - Инструкция конного полку полковнику.

11. Государств. архив, XX, 370.

12. Вотчин. архив, 1. - Чтения в моск. обществе 1866 года, - Воен. сборник 1864 года. - Воронц. архив, 13. - Рус. архив 1879 г. - Рус. старина 1875 г.

13. Чтения в моск. обществе 1858 и 1864 гг. - Воронц. архив, 14.-Воен. сборник 1864 г.-Сегюр.

14. Государств.архив, XX,216.-Воен.сборник 1864 г. - рассказы ст. воина. - Чтения в московск. общ. 1864 г. - Рус. архив 1878 и 1879 гг. - Воронц. архив, 13. - Воинский устав 1797 г.

15. Энгельгардт. - Варнери.

16. Государств. архив, VIII, 2089; XX, 232. - Варнери. - Сборник рус. истор общества, 27. - Рус. старина 1872, 1876 и 1877 гг.

17. Биографии Бантыш-Каменского. - Военный сборник 1864 г.

18. Энгельгардт. - Воен. сборник 1864 г. - Чтения в моск. обществе 1858 г. - Рус. старина 1877 г. - Воин. устав 1797 г.

19. Энгельгардт. - Пубяновский. - Рус. старина 1877 г. - Воен. сборник 1864 г.

20. Моск.архив гл. штаба, оп. 196, св. 5. - Энгельгардт - Левенштерн. - Воин. устав 1797 г. - Рус. старина 1877 г. - Воен. сборник 1864 г.

21. Воен. сборник 1864 г. - Воин. устав 1797 г. - Чтения в моск. обществе 1859 г. - Лубяновский.

22. Государств. архив, VI, 548.

23. Левенштерн. - Рус. старнна 1877 года. - Рус. архив 1869 и 1876 гг. - Воен. сборник 1864 и 1865 гг. - рассказы ст. воина. - Воин. устав 1797 г.

24. Материалы гр. Милютина. - Лубяновский. - Рус. архив 1876 г. - Воин. устав 1797 г. - Рус. Беседа 1860 г., т. 1.

25. Рус. старина 1877 г. - Энгельгардт. - Кобеко.

К главе ХХIV.

1. Рассказы старого воина.

2. Суворовский сборник, 3 и V.

3. Моск. архив гл. штаба, опись 99, связка 1, M 6.

3. Сувор. сборник, 3, В и Г.

5. Сувор. сборник, 3 и В. - Воен. сборник 1864 г., №1.

6. Сувор. сборник, 3, 4 и В.

7. Сувор. сборник, 3, V и В.

8. Воен. сборник 1864 г. - Рус. Архивы 1871 г. - Дюбокаж.

9. Сувор. сборник, 3 и В. - Моск. архив гл. штаба, оп. 196, св. 7. - Госуд. архив, ХI, 1272.

10. Моск. архив гл. штаба, военно-походной канцелярии, 1797 г. - Вотчин. архив, 15. - Рассказы ст. воина.

11. Биографии Бантыш-Каменского. - Дюбокаж. - Рассказы ст. воина.

12. Воен. сборник 1864 г. - Рус. архив 1878 г. - Рассказы ст. воина.

13. Сувор. сборник, 3. - Вотч. архив, 15.-Рус. архив 1866 г.

14. Вотч. архив, 10. - Сувор. сборник, 4 и Д.

15. Вотч. архив, 10. - Журнал мин. нар. просв. 1856 г.

Все эти мелкие подробности понадобятся для ясности однородного предмета в следующей главе.

16. Моск. архив гл. штаба, оп. 99, св. 1, M 6. - Вотч. архив, 12. - Воен. сборник 1864 г.

17. Госуд. архив, VII, 3038. - Сувор. сборник, 3.

18. Вотчинный архив, 10.

19. Сувор. сборник, 3 и Д.

20. Воронц. архив, 15.

21. Сувор. сборник, 3.

К главе XXV.

1. Сувор. сборник, V. - Вотчинный архив, 8 и 15. - Государств. архив, VII, 3038.

2. Госуд. архив, тоже. - Моск. архив гл. штаба, воен.пох. канцел. 1797 и высоч. повеления 1796-1797 г.

3. Госуд. архив, тоже. - Кончан. сборник, 24. - Сувор. сборник, 3.

4. Государств. архив, VIIИ, 3038 и 3086.

5. Госуд. архив, УП, 3038. - Сувор. сборник, V. Инструкция Николеву и первое его донесение были напечатаны в Чтениях моск. общества за 1862 год, впрочем списаны не совсем исправно.

6. Госуд. архив, тоже.

7. Сувор. сборник, 4, V и Д. - Сенатский архив 1 отд. 5 департ. 1798 г., Л 34.

8. Сувор. сборник, 3. - Госуд. архив, VIIИ, 3038. Некоторые из этих писем помещены в печатн. сборниках.

9. Госуд. архив, тоже. - Вотчин. архив, 5, 10 и 15.

10. Сувор. сборник, 3. - Кончан. сборник, 24. - Вотчин. архив, 11.

11. Сувор. сборник, 3 и Д. - Государств. архив, VII, 3038.

12. Госуд. архив, тоже. - Сувор. сборник, С.

13. Государств. архив, VII, 3038, 3086, 3222, 3347 и 3498.

14. Материалы гр. Милютина.

К главе ХХVI.

1. Материалы гр. Милютина. - Война 1799 г., его же. - Воен. сборник 1864 г... и нек. др.

2. Сувор. сборник, папка и Д. - Вотчин. архив, 11 и 15.

3. Сувор. сборнж, I и V.

4. Сувор. сборник, I и папка. - Вотч. архив, 11, 14 и 15.

5. Сувор. сборник, 3, 4 и Д. - Вотч. архив, 10.

6. Сувор. сборник, тоже. - Государств. архив, VII, 3038.

7. Сувор. сборник, 4, Т и Д.

8. Сувор. сборник, 4. - Моск, архив гл. штаба, оп. 54, св. 291, 2-й 45.

9. Моск. архив гл. штаба, оп. 99, св. 1, №6.

10. Сувор. сборник, 3, 4, В, Д и папка. - Вотч. архив, 15.

11. Сувор. сборник, Д. - Рус. архив 1871 г. - Рус. старина 1875 г. - Анекдоты Фукса. - Биографии Бантыш-Каменского. - Война 1799 г. гр. Милютина, - Глинка.

12. Государств. архив, VII, 3119. - Сувор. сборник, 4, V и Д. - Материалы гр. Милютина.

13. Сувор. сборник, 4 и V.

14. Сувор.сборник, 4. - Биографии Бантыш-Каменского. - Левшин.

15. Госуд. архив, X, 498. - Сувор. сборник, B. - Воронц. архив, 8.

6

Приложения ко 2 тому

Приложение III.

К главе XIV.

Plans de campagnes et d'opérations contre les Turcs, dictés à Kherson, le 10 novembre 1793, en langue française, par le comte Souworov-Rimniksky, et envoyés par ordre suprême au Souverain.

 (Из материалов графа Милютина; доставлено князем М.С. Воронцовым генералу Михайловскому-Данилевскому).

Les Turcs se préparent à la guerre; les jacobins leur influent, que jadis ils étaient vainqueurs des chrétiens pour n'avoir reposé que dans des guerres, et que c'était à eux d'attaquer au dépourvu, ne suivant pas en celà l'usage des puissances européennes, en déclarant la rupture. Depuis l'arrivée de notre ambassadeur à Constantinople, les lettres de notre ministère m'ont manqué. Mais ils n'ont point raison de l'entreprendre avant d'avoir mis leurs forteresses en état respectable et, en attendant, ils pourraient donner une autre consistance à leur armée. Sur le pied adopté en Europe comme ils l'ont entrepris, et quoi qu'ils manqueront de Pierre le Grand, ils ne seront point totalement dépourvus d'officiers étrangers aventuriers. Ils peinent expliquer l’alcoran à leur convenance, - lisez le Petit Traité en français du vieux archevêque Eugène.

Leur armement naval n'est pas à mépriser, comme l'excellent vaisseau «Иоанн Предтеча», pris par eux le démontre; leurs matelots chrétiens sont très bons, et quoique plusieurs officiers ne sont pas conséquents, ils ont aussi des Seitali. Le défaut qu'ils placent sur les ponts des vaisseaux des canons de différents calibres, peut être facilement redressé. Il n'est pas vrai, qu'ils ont craint notre flotte dans son enfance; les dernières campagnes de la guerre passée ils ont démontré qu'ils ne sont plus les mêmes qu'à Tchesmé. C'est pourquoi il faut leur opposer de notre part une flotte à voiles, qui puisse se mesurer avec eux, et gagner par là la prépondérance pour protéger notre flotte à rames et assurer les bords de notre côte contre les descentes. Ceci appartient à messieurs les amiraux.

Notre flotte à rames agira, en cas de rupture, en combinaison avec les troupes de terre; or jetons un coup d'œil sur son état et ce qui n'en faudrait détacher, pour les moyens défensifs, que nous laisserons au dos. Cette flotte à rames, en cas de rupture, livrera au canal de Jenikalé les 6 doubles chaloupes qui serviront trois campagnes; et lançons et kirlangitclis qui peuvent servir 4 campagnes, se trouvant à Taganrog, - en tout 17 bâtiments; on y ajoutera des 50 lotkas actuellement à Taman, - de 30 à 40, qui ne pourront pas servir à la guerre offensive, ayant servi pendant toute la dernière guerre. Pour la défense de l'entrée dans le liman du Dnieper, entre Kinbourn et Otchakoff, des bâtiments qui se trouvent à Nicolaeff, des 34 lançons - 15, qui ne sauront pas servir au delà de deux campagnes. De Kherson - 5 vielles chaloupes canonnières et 2 batteries que l'on armera; 1 tre-bocq et 1 fombas. Nombre total pour cette dernière défense - 24 bâtiments à rames, protégés par 2 frégates et soutenus par nos ouvrages de la pointe de la langue de terre de Kinbourn.

Par le résumé, il restera donc en tout, pour l'action offensive de la flotte, des bâtiments à rames: brigantins à Nicolaeff 1 bon et 9 pour 2 campagnes, à Kherson - 2 pour 4 campagnes et 3 bons, - en tout 15 bâtiments. Lançons de Nicolaeff, 3 bons et 19 pour 2 campagnes, à Kherson, 8 bons et 1 pour 4 campagnes, - en tout 31 lançons. Doubles chaloupes de Nicolaeff - 6, simple chaloupe - 1, 2 cutters pour 3 campagnes; le reste sont de mauvais bâtiments de transport, corsaires et autres. Le total de la flotte sera 55 bâtiments. Messieurs les amiraux sont mieux au fait de l'état de cette flotte et n'ignorent pas qu'on y doit une prompte et efficace réparation et une augmentation suffisante.

A Taganrog 58 lotkas du Don à l'usage des Tchernomorsky cosaques, dont 43 sont bonnes pour être armées en guerre; le reste sera réparé vers le mois d'avril. Comme ces cosaques Tchernomortzis sont indispensables pour la flotte à rames, on en équipera les lotkas qui peuvent monter de 60 à 65 bâtiments, y compté ce qui peut être mis en service offensif de Taman.

Des susdits cosaques, il doit se trouver sur cette flotte de 5 à 6000 hommes. Si l'on n'ajoute rien à ces bâtiments, il en restera peu pour les impulsions sur l'Anatolie, qui d'ailleurs, n'aboutiraient qu'à quelques dévastations, occasioneraient peu de diversions et pourraient être quelquefois dangereuses sans la protection de la flotte à voiles qui aura des objets plus solides à remplir. Ce plan pourrait être mieux rempli par des armateurs, comme le commerçant de Kherson Hakousi, qui propose déjà d'armer 6 bâtiments et promet de pouvoir les augmenter jusqu'à 15; il ne requiert à cette fin que les canons.

Les cosaques Tchernomortzis qui resteront en leurs habitations du Taman et à la forteresse de Phanagoria qu'on ne peut pas exposer à la merci du sort, sont plus aisément soutenus par le corps du Kouban que de la Tauride, d'au-delà du canal de Jenikalé. Ce corps était ordinairement composé de 4 régiments d'infanterie, de 20 escadrons de cavalerie, de 2 à 6 régiments de cosaques du Don selon les circonstances. Du fort Yaij jusqu'au Taman il avait quelques redoutes de communication, avec peu de monde et de canons; son capital était à Copil comme point central, endroit malsain (on pourrait le changer pour un meilleur sans trop s'éloigner), et sur le Kouban dont l'eau en été est de mauvaise salubrité. Elle n'est bonne et potable que des puits.

Le corps de la Tauride sera fort de 6 a 7,000 hommes d'infanterie et de 1,000 hommes de cavalerie avec 3 régiments de cosaques, on y laissera de l'artillerie à proportion.

Pour Kinbourn et ses points détachés il faudra 2 régitneuts d'infanterie, 1 régiment de cavalerie et 1 régiment de cosaques.

Première campagne.

Supposant les Turcs dans la situation actuelle, les forteresses cédées par la paix ne pouvant soutenir un siège, et s'il paraîtra bon de vouloir bien les prévenir en commençant la campagne de bonne heure et avant qu'ils aient rassemblé leurs troupes et se fussent portés vers le Danube, ce qui n'arrive ordinairement que vers le mois de juin.

Le corps du Caucase doit tâcher d'être en bonne intelligence avec les races tcherkesses pour faciliter ses opérations. Laissant pour la garde de sa ligne autant de troupes qu'il faudra, avec le reste ou la plus grande partie, conjointement avec le corps du Kouban, il se portera sur Anapa, s'en emparera de vive force et la rasera tout aussitôt; ce qu'il exécutera de même avec Soudjouk-kalé et Ghélendjik. Ayant fini cette besogne, les deux corps retourneront sur leurs pas.

Opérations au delà du Dniéster.

Passant au cou de Bender, un corps détaché № 2, fort de 15,000 hommes, longera les bords de la Mer Noire, s'emparera d'Ackermann. Palanque, Kilia, Ismaïl et par le côté gauche de Sunnia, pour faciliter l'entrée à notre flotte à rames par cette embouchure dans le Danube, qui prendra possession de Toultcha et d'Jsaktcha avec ses troupes de débarquement qui doivent être suffisantes. Tous ces points doivent être bien rasés exepté Kilia, qui servira de point de protection en seconde ligne aux postes considérables à fortifier de l'embouchure du Danube et du cap Tchertal. Sunnia surtout sera bien fortifiée, comme le seul passage pour des bâtiments de quelque chartre et servira de défense pour ne pas laisser entrer par cette embouchure les escadres à rames turques qui pourraient survenir.

Un autre corps, № 1, fort d'au delà de 20,000 hommes, donnera droit sur la forteresse de Brahilov, sans s'amuser en sa marche ailleurs s'il n'y est pas obligé, en fera le siège en forme, et tâchera de l'emporter en 21 jours. La flotte à rames, ayant fini avec les autres places de sa tâche, se joindra au plutôt avec ce corps pour seconder le siège qui néanmoins ne l'attendra pas en poussant ses travaux.

De même le corps № 3, fort de 15,000 hommes passé, donnera en premier lieu sur Khotin pour l'emporter de vive force, en démolissant ses ouvrages pour éviter de trop se partager en garnisons. Il se portera sur Giurgievo qu'il emportera d'emblée s'il le pourra ou autrement de siège, quoi-qu'en moins de jours qu'il est dit de Brahilov, comme celle-là étant plus faible; et tout de suite il s'emparera de Roustchouk qui n'a jamais été une forteresse. Ces deux places seront ruinées et rasées, évacuées des habitants, les notres n'ayant pas besoin de postes permanents. Il serait bon, si le temps est favorable de se défaire une fois de la même façon de Tourna et de Nicopolis.

Brahilov, capitale, reste bien fortifié avec une garnison suffisante selon les circonstances, quoique le général du corps № 3 doit y obvier à toute entreprise de l'ennemi en le battant en rase campagne. C'est pourquoi il faut qu'il ait de 36 à 40,000 hommes sans compter les Arnaouts qu'il pourrait lever. Si ce n'est pendant la première campagne, ce sera dans la suivante qu'avec la partie de ce corps il s'emparera sans perdre de temps de Silistrie, de Girsova, de Tourtoukay et du reste des nouveaux établissements des Turcs qui doivent être tout-à-fait rasés comme les autres, pour n'y jamais tenir des postes fixes et disperser les troupes. Après la prise de Giurgievo, il s'emparera facilement de la Valachie, mais comme il doit rester sur la défensive, il s'amusera peu avec Boukharest; son quartier général est plutôt aux environs de Fokschani et selon les circonstances. Il est de même de Jassy - il livrera garnison à Kilia, Sunnia, Kaptchadal et Braliilov et, outre les piquets et petites parties non superflues, il restera toujours ramassé avec les trois quarts de son corps, pour bien battre les infidèles en rase campagne qui, pour faire diversion aux corps agissants vers le Balkan ou le tourner, se hazarderaient à passer le Danube audessus de Brahilov ou par le Banat, puisqu'ils ne pourraient le faire au dessous - notre flotte a rames y dominant jusqu'à son embouchure.

Nous voilà 100 mille hommes, y comptées les troupes de débarquement sur la flotte à rames; même en entrant en opération avec 60 mille hommes, le reste doit suivre aussitôt; en cas d'obstacle on pourrait en rabattre très peu, le temps est le plus cher, - il faut savoir le ménager; souvent nos victoires précédentes étaient sans suites faute de monde. C'est un très faux principe de croire après une défaite de l'ennemi avoir tout fini, lorsqu'il reste à s'occuper de plus grands succès. Ainsi pourraient agir avec plus de solidité aussitôt après la prise de Brahilov les corps №№ 2 et 1 ; mais augmentés à 60 mille combattants, ils se combineront vis-à-vis de Toultcha, passeront le Danube, pénétreront jusqu'à Varna, l'emporteront d'emblée ou de vive force selon les circonstances. La flotte à rames qui agira avec 30 de ses plus gros bâtiments et 40 lotkas, laissant sur le point de Toultcha le reste, consistant en 25 bâtiments et 25 lotkas. Elle ne pourra entrer en rade à Varna jusqu'à ce que notre flotte à voiles n'y ait taillé en pièces, battu ou chassé l'escadre turque. Notre flotte à rames doit être augmentée, mais toujours protégée par celle à voiles - dès ce temps les opérations resteront compliquées avec celles des troupes de terre.

Pour percer jusqu'à Varna les Turcs qui, vers ce temps, ne pourront manquer de rassembler leur armée sous Schoumla et viendront dans ce trajet à notre rencontre, on tâchera de les bien battre et poursuivre avec célérité jusqu'à Schoumla qu'il faut attaquer et raser; et comme de là à Varna il y a une marche de près de 13 jours, il faudra que les mouvements de notre flotte à rames soient bien mesurés et qu'elle y trouve déjà la rade libre par notre flotte à voiles.

Alors si Varna ne peut être emportée de vive force, elle le sera par un siège de quelques jours. Cette entreprise deviendra difficile, si une escadre turque reste postée en sa rade, ce qui endommagerait beaucoup nous et nos travaux; c'est pourquoi aucun des moyens combinés ne doit manquer pour la prompte réussite de l'entreprise. Il est évident que la flotte turque sera alors en mer, elle ira à la rencontre de la nôtre qui lui livrera combat, tâchera de la défaire au possible et lui donnera la chasse jusqu'au canal de Constantinople: alors il serait facile pour notre flotte de tourner voile sur Varna.

Pour se défaire d'une telle escadre ennemie, l'amiral Ouschakoff démontrera la possibilité après son dernier combat naval, si la paix survenue dans le même instant ne lui eut pas fait manquer l'objet.

S'étant rendu maître de Varna le corps entrera en quartier d'hiver dans la Bulgarie, proche des montagnes du Balkan. déployant l'aile droite vers Schoumla pour ouvrir le plus tôt possible la campagne suivante.

La mesure du temps est pour la guerre une règle générale: aussitôt qu'il manquerait pour le projet sur Varna, il faudra le remettre pour la suite.

Je répète ici que cette opération n'est fondée que sur l'ouverture de la campagne aux premiers jours des fourrages verts du printemps; que les forteresses, excepté Brahilov, sont hors d'état de soutenir un siège et que les Turcs, jusqu'à ce qu'elles ne soient envahies, n'y porteront aucun autre obstacle, comme aussi à notre flotte à rames dans le Danube. Il serait surtout essentiel que nous les puissions prévenir aux postes de Sunnia et de Kaptchadal, points des plus essentiels pour nos opérations de la flotte. Quand les Turcs auront le temps de s'y fortifier eux-mêmes selon leurs projets, nous y trouverons les mêmes inconvénients que nous leur préparerons.

Nos émissaires ayant été sur les différentes places viennent de retourner dans cet intervalle et livrent les informations ci-jointes.

Changement d'opération.

Ismaïl, nullement démantelé de notre part à la fin de la dernière guerre, vient d'être rendu beaucoup plus formidable qu'il ne l'avait été, et quoique nos émissaires nous rapportent qu'il n'y a pas tant de canons, il n'est pas à douter qu'ils ne soient pas en grand nombre; y risquer un assaut, serait gigantesque. Palanque, Kilia, Bender, Ackermann et les embouchures du Danube étant en notre pouvoir, et la flotte à rames s'étant rendue maître de Toultcha et d'Isaktchâ, on en formera le siège qui pourra durer 31 jours. Et avant de l'avoir entrepris, un gros détachement des troupes, comme il est dit ci-dessus du corps № 3, qui sera le plus à portée, marchant chemin faisant au rendez-vous général, aura emporté Khotin de vive force. Il n'est pas à croire qu'on laisserait le temps aux Turcs de pousser leur armée jusqu'à Khotin, ni même que cela leur pourrait être utile, comme dans la guerre précédente. Dans l'état actuel des choses ils ont des points plus essentiels et mieux disposés pour ce besoin.

Autres 40 mille hommes entameront le siège de Brahilov. Mais arrivera-t-il qu'à l'ouverture de la campagne, on se trouve dans le cas de commencer les opérations avec beaucoup moins de 100 mille hommes, il sera impossible à se charger d'attaquer les deux forteresses, Braliilov et Ismaïl, ensemble. C'est pourquoi Khotin étant emporté comme il est dit, on se formera, si les circonstances le permettent, en un seul corps, dont le gros s'emparera aussitôt de Bender, Palanka, Ackermann, Kilia - et la flotte à rames ayant percé les embouchures du Danube, en même temps de Toultcha et d'Isaktcha, se fortifiera, comme on en a fait mention, à Kaptchadal et l'occupera en force avec ses troupes de débarquement, comme aussi les embouchures. Après cela ce corps, ayant laissé garnison à Kilia, tous les autres points rasés, se portera sur la forteresse de Brahilov, remettant l'entreprise d'Ismaïl pour la suite.

Comme Brahilov parait être un poste de plus grande conséquence qu'Ismaïl, par la raison qu'en étant une fois maître, on transporte un corps de 15 à 20 mille hommes à Matchin, où il se retranchera en cas de besoin. C'est un pas excellent par lequel on empêche toute communication du haut avec le bas du Danube et surtout avec Ismaïl, à raison des situations impraticables qui se trouvent le long des bords droits du fleuve, entre le canal de Grégoire et la Concefane, de pouvoir manoeuvrer ou passer avec des corps simplement de quelques mille hommes et, par conséquent, à plus forte raison, moins encore avec une armée qui, en tout cas doit toujours franchir le pas de Matchin.

En cette opération il faut bien tâcher de prévenir les Turcs qui, une fois après avoir franchi ce pas, ce n'est pas qu'ils marchent sur Ismaïl pour y passer la rivière, puisqu'ils trouveront le poste de Kaptchadal bien gardé par nos troupes de débarquement, fort de 4 à 6.000 hommes, et par le peu de place de la situation coupée de la Schionta, inattaquable avec une force analogue, - mais ils pourront se porter sous Brahilov pour vouloir rendre le siège impraticable, ce que néanmoins ils ne peuvent qu'avec 25 mille hommes en tâchant de s'appuyer sur la forteresse; à l'égard du terrain étroit, qui en cas d'attaque ne saurait pas en entier être protégé qu'avec fort peu de canons de la forteresse dont la prise ne peut pas être trop différée. Après dépéchez vous de battre tout ce qui peut se trouver à Matchin, en passant le Danube sous Brahilov; durant le siège de cette forteresse, détachez un corps volant, de 15 mille hommes pour observer la forte garnison d'Ismaïl et le pas de Réni, comme aussi pour couvrir les convois en cas de besoin; sa position sera au delà du Zéret et il pourra passer le Pruth pour combattre des forces analogues à lui sans perdre de temps, et aussitôt revenir sur ses pas pour être à portée de rejoindre les assiégeants. Son commandant ne doit jamais se laisser tromper par certaines démonstrations, quoique presque inconnues aux Turcs, ignorant même l'effet des nôtres, ou en s'amusant, nous ne faisons que fatiguer les troupes en vain.

Mais venons au véritable objet des Turcs, pour faire lever le siège ou secourir Brahilov. Leur armée passera le Danube plutôt sous Silistrie qu'ailleurs; étant instruit de leurs mouvements à fond, on tirera le corps volant à soi et, laissant ce qu'il faudra pour continuer le siège, on ira à leur rencontre, on les chargera et, les ayant battus, on les poursuivra au possible, pour pouvoir retourner et tranquillement finir le siège. Et si leur armée entreprendrait la même chose aux environs de Réni, on suivra le même principe.

La même conduite doit être toujours observée par nos troupes et, autant qu'il se peut, elles doivent suivre la règle de battre l'ennemi en campagne avant d'entreprendre un siège.

Après la prise de Brahilov et l'exécution de quelques defaites qui ne pourront manquer, nos troupes se replieront sur Ismaïl pour en former le siège et l'emporter de la manière qu'il est dit ci-dessus. Du reste, on suivra tout ce qui a été remarqué dans les premières observations.

Les troupes, en se repliant sur Ismaïl au nombre susdit de 60.000 hommes, laisseront tout le surplus en Valachie, qui donnera une garnison suffisante à Brahilov; ce corps intérieur doit être aussitôt augmenté jusqu'à 10 mille hommes et, en attendant que le premier corps actif s'occupera au siège dlsmaïl, il doit en même temps agir sur Giurgievo et Roustchouk, comme il est ci-dessus mentionné, éclaireissant les deux bords du haut Danube, en comblant, démantelant et rasant tout ce qui se trouvera des fortifications turques, pour n'être pas obligé de tenir nulle part des garnisons ou postes fixes, et autant qu'il peut, si dès le commencement il ne serait pas pourvu de ce nombre. Après la prise d'Isrnaïl, il faudra prévoir au juste par le calcul du temps, si l'arrière-saison le permettra, au corps actif de pousser jusqu'à Varna; si non, ces deux corps seront répartis en quartiers d'hiver dans les deux principautés et l'opération sur Varna sera remise au premier fourrage vert du printemps suivant.

Mais d'abord que le corps actif, passant le Danube, pénètre tant soit peu dans la Bulgarie, il faut absolument que le corps intérieur soit fort de 40 mille hommes pour dominer toute l'étendue, ne courir point de risques par sa faiblesse, comme aussi pour pouvoir soigner et couvrir le convoi; il tiendra garnison, comme il a été dit, à Brahilov et Kilia. Un fort détachement à Kaptchadal occupera suffisamment Sunnia (le guirlo de Kilia aussi nommé Volkova) et en cas de besoin l'issue du canal St. George. Aussi répétons nous que ce n'est pas une remise pour l'opération sur Varna: elle doit s'effectuer dès la première, si, comme il est dit dans des observations précédentes, elle commencera de fort bonne heure, mais retarderait-elle, ou serait-elle empêchée par de grands obstacles, on aura raison de la remettre au printemps qui suit, quoique malgrè soi; par ces délais des marches on perdra quelque chose au dessus d'un mois. Après la prise de Varna que Dieu prospère, mettez vous aussitôt en mouvement pour franchir le Balkan.

Seconde campagne.

La maison d'Autriche, si elle reste aussi embarassée avec le nouveau gouvernement français, comme elle l'est actuellement, ne voudra pas ou ne sera pas en état de rompre avec les Turcs, et on ne prévoit aucune éspérance sur les Vénitiens.

Si l'on jugerait bon, ou que les circonstances le permettent, que notre flotte de la Baltique passe à l'Archipel, nonobstant sa prépondérance qu'elle y acquerrait, elle ne pourra que profiter des Grecs insulaires pour le service des corsaires et armateurs, sans faire soulever ceux qui sont sur terre ferme, jusqu'à ce que nos troupes soient au-delà du Balkan. Alors ils seront bons pour les diversions, étant armés à leur manière.

On ne peut pas beaucoup compter sur les braves Montenégrins qui, faibles par leur nombre, défendent leurs foyers et ne feront que de faibles irruptions.

Mahmoud de Scutari, qui jusqu'à présent n'était jaloux que de son indépendance, pourrait être employé, si on le gagne par 1 ambition des conquêtes.

Ali-Pacha de l'Epire qui nourrit un germe de mécontentement contre la Porte, serait le meilleur pour être provoqué à la révolte. Il est réputé dans son pays et il a beaucoup d'adhérents.

Durant la guerre précédente le général Podgoretchani se proposa pour lever les Paulianis dans la Bulgarie au delà du Danube, - une douzaine de régiments de cette nation; il n'en fut rien: on pourrait suivre ce principe en partie, mais il faut les armer, en quoi ils manquent d'eux-mêmes.

Au commencement de la dernière guerre, les Bulgares d'outre le Balkan et de la Roumélie envoyèrent des députés à S-t. Pétersbourg. Cet objet est éclairci par la note ci-jointe, lettre H. Ils sont nombreux. Le défaut est qu'ils ne sont pas comme les Grecs accoutumés à leurs propres armes; ils n'en ont pas. Il faudra donc les armer suivant la meilleure convenance: alors il serait mieux qu'ils agissent d'un autre côté et subsistent d'eux-mêmes pour faire aux Turcs des diversions conséquentes. S'il s’en trouvait un grand nombre dans nos troupes, ils seraient plutôt à charge et les absorberaient.

Tout ce dont on parle, doit être arrangé et prêt pas plutôt qu’aqrès le passage de nos troupes au-delà du Balkan.

De même alors, on prêtera les moyens de soulever autant de Grecs, que l'on pourra dans les différentes parties de leur pays qui ne manque ni d'ambitieux, ni de mécontents; - ils ont leurs propres armes.

Pour passer les monts Balkans il y a 3 routes. La première à la droite, seulement passable à cheval: de Schoumla à Dragoy-kioy 20 verstes, de là à Tchali-kavak 20 verstes, à Dobraly 20 verstes, à Karnabat 20 verstes, à Kalderossan 40 verstes, à Faky 40 verstes, à Kanara 25 verstes; en tout 185 verstes.

La seconde route, celle du milieu, que les courriers passent ordinairement, seulement passable à cheval. De Schoumla sur le chemin de Varna jusqu'à Pravody 60 verstes, à Aydos 30 verstes, à Karabounar 35 verstes, à Faky 25 verstes, en tout 150 verstes.

La troisième route à la gauche, la seule praticable pour les troupes et les embarras. C'est celle de Bazardjik à Varna; elle se partage encore en deux chemins également praticables, savoir: le premier de Kozlitza (60 verstes au-delà de Bazardjik et à 40 verstes, de Pravody) à Koutchouk Balkan 100 verstes, à Tchorban 40 verstes, à Kanara 25 verstes; en tout 165 verstes. Le second se tient vers la gauche sur Varna même: de Kozlitza à Varna 95 verstes, de Varna à Koutchouk Balkan 60 verstes, à Tchorban 40 verstes, à Kanara 25 verstes; en tout 220 verstes et de Varna 125 verstes.

La Bulgarie au-delà du Danube est un pays aboudant en grains et fourrages; lorsqu'on tiendra bonne discipline dans les troupes, ce pajs fertile pourra soulager leur subsistance en tout temps. Mais au-delà du Balkan, on ne trouvera pas du seigle. C'est pourquoi il sera essentiel, que l'on accoutume peu à peu le soldat au froment à plus grande portion.

Etant maître de Varna dans la première campagne, on a l'ouverture de la suivante; les troupes franchiront le Balkan, se mettant au dessus de tous les obstacles et combattant tout ce qui se présentera. Il faut nécessairement que nos flottes aient en mer une prépondérance décidée sur celle de l'ennemi, agissant de concert avec nos troupes de'terre; sous la protection de la flotte à voiles, l'autre aura soin du transport des munitions et des vivres pour obvier aux difficultés des transports par terre.

Il faut un très grand magasin à Varna.

On érigera ensuite de même un magasin à Derkos, ou autre point de 20 à 25 verstes de l'embouchure du canal de Constantinoples. Dans le temps que les troupes s'ébranleront sur cette capitale, on doit se rendre maître de vive force de ce coiut par la flotte à rames.

Au-delà du Balkan, du point de Kanara, il y a deux chemins à Constantinople: à la droite par Adrianople faisant 50 verstes, à Araba-bourgos 50 v., à Karastipak 20 v., à Tchorlou 30 v., à Knikli 25 v., à Silivria 25 v., à Pivatay 15 v., à Boujouk-Tchekmédjé 20 v., à Koutchouk-Tchekmédjé 15 v., à Constantinople 15 v.; donc en tout du point de Kanara à Constantinople par la route d'Adrianople 265 v. Par l'autre chemin de la gauche, du point de Kanara à Kirkilessi 35 v., à Araba-bourgos 40 v., à Karas 20 v., à Tchorlou 30 v., à Knikli 25 v., à Silivria 35 v., à Pivatay 15 v., à Boujouk-Tchekmédjé 20 v., à Koutchouk-Tchekmédjé 15 v., â Constantinople 15 v.: en tout du point de Kanara le chemin à la gauche jusqu'à Constantinople 250 verstes.

Passé les montagnes, il est probable que nous rencontrerons une puissante armée de Turcs, c'est pourquoi toute la marche doit être bien mesurée, et en se hâtant lentement et avec circonspection, - que tout le corps débouche promptement vers le pied occidental du Balkan; aussitôt arrivé, on battra les infidèles au possible.

Si la saison le pourra permettre et que l'on surmonterait tous les obstacles, il faudra finir avec Constantinople même avec cette seconde campagne, en tâchant de ne rien remettre à la troisième. Le délai engendre des difficultés, mais obligés par les circonstances de remettre le grand coup à la troisième campagne, on prendra les quartiers d'hiver le long du pied occidental du Balkan, entre les bords de la Mer Noire et Adrianople, aussi serrés que possible; nos flottes se rendront maîtres de Bourgas et Sizebolis et y hiverneront.

Observez rigoureusement le principe à frapper de grands coups aux armées turques pour les affaiblir au possible, et ne jetez vous point sur la capitale avec le risque de Jules César à Alesia; les différents combats pourraient vous couter plus de temps, mais il ne sera pas perdu.

Expédition sur Constantinople.

Il est dit que nos flottes dès le commencement de la guerre, doivent se procurer la prépondérance sur la Mer Noire, en battant celles des ennemis autant de fois qu'elles se présenteront; à force que les troupes de terre s'avancent vers la capitale, nos flottes éclaireront les côtes en prenant possession des places considérables qui se trouvent encore entre Varna et l'embouchure du canal de Constantinople; telles sont Messembrie, Bourgas, Sizebolis, et s'attacheront à un point convenable le plus près possible de l'embouchure du canal de Constantinople, pour la formation de nouveax magasins, du débarquement de nouvelles munitions de guerre, du supplément de l'artillerie de siège que la longueur et les difficultés des chemins n'auront pas permis de traîner en entier à la guerre, de nos troupes de terre, de même que des affûtages de remonte et des autres machines nécéssaires pour l'entreprise projetée. S'il n'y a pas de point plus proche de l'embouchure du canal, propre au besoin, on se tiendra à Derkos. Les bâtiments de transport suivront de près notre flotte à rames et fourniront ce dernier magasin du nécéssaire par de nouveaux vojages et une communication non interrompue avec les magasins de Varna, qui seront soutenus par nos établissements sur le Dniester et le Dnieper.

Il est en attendant plus que probable que les débris des armées défaites par nos troupes, chemin faissant se soient rassemblée et formés sous les murs de Constantinople, ou autre poste favorable dans ses environs (ceux qui connaissent le local parlent d'une position favorable entre la ville et la pointe de Domus-déré sur la Mer Noire pour soutenir et la capitale et les embouchures du canal sans se partager), et renforcés par de nouvelles troupes de l'Asie, d'où le chemin reste toujours ouvert. La première tâche de nos troupes sera d'exterminer au possible cette nouvelle Hydre. Avant l'entreprise de ce dernier coup, ce sera alors le temps d'attirer à soi les chrétiens soulevés en Grèce, en Bulgarie, en Roumélie et d'en choisir des corps d'élite en état d'agir de concert avec nos troupes de terre. Ce combat décisif déterminé, nos deux flottes approcheront le canal de Constantinople. Il paraît sûr qu'une grande partie de la marine turque se trouve postée dans l'embouchure du canal, entre les Dardanelles de Karaptché et de Porias, ouvrages qui présentent des points d'appui très essentiels à cette position. C'est pourquoi ces points doivent être emportés d'emblée en premier lieu, et surtout le château de Karaptché, comme le plus essentiel et dont la prise doit suivre immédiatement après la bataille ci-dessus mentionnée.

Du côté de l'Asie le château de Porias doit être emporté par nos troupes de descente de nos flottes, qui seront formées au moment qu'elles commencent à appareiller. Il s'entend que cela soit vers l'aube du jour: on doit pouvoir compter sur 10 à 11 mille hommes qui formeront cette descente, étant à peu près le nombre des troupes de débarquement qui doit être attaché à la flotte à rames, savoir 5 à 6.000 hommes de troupes régulières et environ 5.000 cosaques de la Mer Noire. Tandis que pendant la nuit, l'expédition sur les châteaux Karaptché et Porias se fera, les flottes tâcheront de faire jouer leurs brûlots contre la flotte ennemie: la théorie du courant fort en cette gorge nous promet quelques succès brillants. Ces objets remplis, nos flottes, secondées par les ouvrages ennemis en possession des nôtres, entameront celle des Turcs qui ne tarderont point de succomber par l'effet de ces combinaisons. L'embouchure du canal franchie, elles ne poursuivront leurs approches qu'à pas lents, pour ne pas tomber dans les pièges des autres batteries de terre dont les côtes de l'intérieur du canal sont garnies, avant que nos troupes de terre s'en soient rendues maîtres; ces points le long du bord qui peuvent faire le plus de mal, sont du côté de l'Europe: après le château de Karaptché les batteries de Karadenis et Roumélie-Hissar, Thérapia, Jenikeni: du côté de l'Asie: après Porias et la batterie à fleur d'Eau de Fôt, le château d'Anatolie-Hissar et les batteries de la Montagne des Géants. Ce sera tout en éclairant les bords du canal par nos troupes de terre et de descente qui se saisiront des dits différents points, nos flottes trouveront de la facilité de s'approcher à la ville jusqu'à la pointe d'Ortakeni pour éviter de s'exposer trop tôt aux batteries formidables à fleur d'Eau du Sérail et avant que les dernières dispositions soient arrangées pour porter le dernier et grand coup au monstre qui a tyrannisé depuis plus de 3 siècles l'Europe entière.

Si notre flotte de la Baltique pourrait être de l'opération elle tâchera de franchir le pas des Dardanelles du Bosphore de Thrace, en entrant dans la mer de Marmara; on pourrait commencer l'entreprise sur la ville même par un blocus pour tâcher de la réduire par famine.

Si alors on s'apercevrait que les habitants de la ville chercheraient à passer le Bosphore pour se retirer en Anatolie, ou leur bâtira un pont d'or.

S'ils s'acharnent à la défense, il faut dès ce moment frapper le grand coup et venir à l'escalade.

Cette circonstance peut devenir dangereuse pour nos troupes à l'égard de la peste qui est pour ainsi dire permanente pour quelques endroits de la ville, et le soldat furieux après l'assaut ne manquera pas d'aller au butin. C'est pourquoi, se voyant réduits à cet extrême, il faudra disposer à retenir le soldat sous les murailles prises et se retrancher, foudroyant les habitants avec nos canons et par ce moyen tâcher d'obliger les Turcs à la capitulation sous les articles favorables à ceux qui voudraient se retirer en Asie avec leurs biens-meubles, excepté les métaux qui cependant pourraient être rachetables par une forte contribution. Mais si les habitants continueront à se défendre par désespoir, on mettra la ville en cendres, ayant auparavant rasé les maisons les plus proches de la muraille et de nos postes. Cette scène, si elle ne s'effectuera à la fois, se fera en partie, en s'avançant sur les décombres et en passant tout ce qui s’oppose au fil de l'épée jusqu'au Sérail et les Sept-Tours etc., que l'on assiégera ou finira par un assaut.

Le cas de brûler la ville auquel on pourrait être contraint, serait quant à l'appréhension de la peste, pourrait arriver de mieux; de cette façon les bâtiments empestés radicalement exterminés, on y bâtira une nouvelle ville plus régulière.

Mais un assaut général ne s'effectuera sur la ville qu'à la dernière extrémité.

Les habitants chrétiens de différents cultes qui durant ce temps rechercheront la protection seront reçus, ainsi que les juifs.

A Constantinople, outre la forte garnison qui pourrait s'y trouver, assemblée des débris des armées défaites et des nouveaux renforts qui peuvent arriver de l'Asie, on peut compter 500 mille âmes de mahométans, parmi lesquels 100 à 120 mille qui pourraient porter les armes. Chrétiens-Grecs, - 25 mille; habitants arméniens - 15 mille; francs - 6 mille. A cela il faut ajouter en aventuriers de toutes les nations comme Tartares, Géorgiens, Valaques, Serbes, Archipelagiens, Grecs-matelots - jusqu'à 120 mille en état de prendre les armes; ces chrétiens en plus grande partie seront pour nous, mais ils manquent d'armes, si quelques uns n'en ont point de cachées; dans un assaut général ils pourraient être de service. De juifs il y a 20 mille, qui ne sont bons que pour eux.

Quoiqu'on se fonde ici sur 2 ou 3 campagnes, il faudra toujours des préparatifs pour presque le double; la prévoyance exigera de nous à plus forte raison de suivre le principe que tous les conquérants depuis Alexandre jusqu'à Tamerlan ont suivi, que nous nous trouverons extrêmement éloignés des moyens. La justesse du calcul appartient à la Providence seule.

7

Приложение IV.

К главе XIV.

Приказ генерал-аншефа графа Суворова-Рымникского о сохранении здоровья, 31 марта 1794 года, в Крыму.

(Из книги Глинки «Жизнь Суворова», изд. 1819 года; сверено со случайно попавшеюся рукописью)

Здоровье. Драгоценность блюдения оного в естественных правилах. Питье - квас; для него двойная посуда; чтоб не было молодого и перекислого; коли-ж вода, то здоровая и несколько приправленная. Еда: котлы вылуженные, припасы здоровые, хлеб выпеченный, пища доварная, не переварная, не отстоянная, не подогретая, горячая; и для того, кто к каше не поспел, - лишен её, на тот раз воздух. В теплое время отдыхать под тенью, без обленения; ночью в палатках укрываться, в холодную же ночь отнюдь бы в них сквозной ветер не был. Чрез ротных фельдшеров довольный запас в артелях лекарственных трав. Сие подробнее и для лазаретов описано в примечаниях искусного штаб-лекаря Белопольского.

Работы. От инженеров уроки умеренные, утренний и вечерний; оба вместе соединять - каждому запретить, Наступление и исход жара в Крыму описаны в приложенной таблице помесячно. Наистрожайше воспрещается во время и малейшего жара отнюдь никого ни в какую работу не употреблять, под неупустительным взысканием, разве когда случится прохладный день; а для успеха, коли необходимо, лучше начинать работу прежде рассвета и вечерний урок кончить хотя к ночи; но не мешает прибавить хотя нечто ночи, особливо светлой, токмо то уже в большой нужде. Как скоро работа окончена, то на завтрак нужно тотчас к горячим кашам, как то и после развода. Лагерных мест иметь до трех в близости и понедельно их переменять, содержа чистоту внутри и около их. Впрочем нижним чинам соблюдать крайнюю чистоту и опрятность в белье, платье и обуви; мыть лицо, руки и рот, ходить в баню, а особливо купаться.

8

Приложение V.

К главе XIV.

Правила медицинским чинам, по приказанию генерал-аншефа графа Суворова-Рымникского разосланные по подведомственным ему войскам 8 августа 1793 года.

(По двум взаимно сверенным документам: а) московского архива главного штаба, опись 196, связка 42, и б) государственного архива, XX, 339).

1. Иметь всем непременно предписания его сиятельства г. генерал-аншефа и разных орденов кавалера графа А.В. Суворова Рымникского и по оным чинить точные выполнения, отделивши от здоровых - больных, слабых, хворых и льготных, всех особо.

2. Причины умножающихся болезней ведать непременно, а выискивать оные не в лазаретах между больными, но между здоровыми в полках, батальонах, ротах, корпоральствах и разных отдельных командах, исследовав их пищу, питье, строение казарм и землянок, время их построения, пространство и тесноту, чистоту, поварную посуду, все содержание, разные изнурения. О чем вам доносить полковому или другому командиру, а в другой раз уже в главное дежурство.

3. Стараться, чтобы домашними простыми лекарствами запасены были все артели, которые и описаны в предписаниях его сиятельства, да еще и сверх оных, где можно, иметь корку молодой ракиты на место хины, дрок-траву, цветы донничные, водоперечник татарский (hydropiper tartaricum), корень чистотела, омана (radix helenii), корень мыльной травы, шандру, дикую мяту, корень ирный и другие.

4. Приводимых с маловажными, ничего не значущими болезнями, как-то малыми вередами, малыми цинготными ранами и пятнами, дав им пластырь или другое лекарство, обратно отправлять в команды, не взирая ни на какие против сего роптания, ибо малая болезнь от обленения в лазарете превращается в ужасную, иногда самую смертоносную. Другим, по рассмотрению, назначать на два-три дня роздых, приказав им каждый день приходить в лаза-рет за лекарством. Ленивцев выписывать из числа больных насильно и доносить о их притворстве начальству. Лихорадки исследовать в пароксизмах; падучею болезнию одержимых изыскивать точность, не употребляя на сие давних мучительных способов, но только насыпать в нос немного вшивого порошка (semen sabadillae), или невзначай облить холодною водой; то имеющий точно сию болезнь, от порошка чихать не станет, а от облития водою не вскочит; в противном же случае он чихает и вскакивает.

5. Днестровская вода хотя и не совершенной доброты, однако и не так худа, как с первого взгляда кажется; ибо она всегда быстрое течение имеет; весь же происходящий от оной вред состоит в мутности иловатой, которая садится на желудок тяжело и производит разные болезни. Почему и нужно отстаивать оную в чанах с чопом, на 7 вершков сделанным, по опыту г. полковника и кавалера Маркова. В сии чаны воду вливать в вечеру, которая через ночь совершенно отстаивается и по утру на варенье и питье годною становится. Но в питъе оную употреблять только в случае нужды и во время похода, размочив еще в ней хлеб или сухари; в другое же время нужен хороший квас во всех артелях и в лазарете.

6. Здоровым рыбу днестровскую употреблять в пищу без всякого сомнения, но только чтоб она была свежая, либо приколотая, присоленая и хорошо уваренная.

7. Цынготная болезнь в сей стране более всего опасною оказалась и берет на себя маски разных других болезней, которую лечить наиболее чистотою, соблюдаемою во всем, благовременным истреблением всех причин оную производящих, которые усилившись, делаются иногда наконец непреоборимыми; свежею кислою пищею и питьем, с движением; иногда переменою лагерного места и ежедневным купаньем в быстротекущей реке; пространным расположением всех здоровых, больных, слабых, хворых, льготных, - всех особо; потом кислою капустой, хреном, катраном, горчицею, водяным трилистником, дикою жерухою (erysimum), табаком, полынем, кровавиком, холодными ваннами, уксусом, которым смешавши с водою тереть и рот полоскать; дегтяным квасом с водою, водою напоенною постоянным воздухом (aqua aëris fixi) и лимонами по возможности; курить казармы смолою и стружками дегтяных бочек. Купанье в морской воде, где можно, исцеляет от цынги и чесотки; гуща квасная из муки в сих болезнях весьма полезна. Лихорадки лечить, кроме слабительных, рвотных, горьких, соленых, наконец крепительных лекарств, - наипаче воздержанием от пищи и питья и употреблением сначала распущенной в воде сибирской соли с сурмяным тартаром, положа оного на прием четверть доли грана, не для рвоты, но для разжижения густой желчноклейной лихорадочной материи. На другие болезни данные от меня формулы Полоцкого пехотного полку г. лекарю Таницкому, - всем списать и оные в пользу больных, по рассмотрению причин, времени, сложения, степеней болезней, лет больного, - употреблять. Суклея, 7 июня 1793 года.

Подписал штаб-лекарь Ефим Белопольский.

9

Приложение VI.

К главе XIV.

Наставление генерал-аншефа графа Суворова-Рымникского крестнику Александру Карачаю, в 1793 году.

(Из книги Левшина «Собрание писем и анекдотов о Суворове», изд. 1814 года).

Mon cher fils Alexandre.

Comme homme militaire, étudiez bien un Vauban, un Coughorn, un Curas, un Hübner, un peu de théologie, de physique et de morale; lisez bien Eugène, Turenne, les commentaires de César, Frédéric II, les premiers tomes de Rollin avec suite et C. de Saxe; les langues sont pour la littérature; dansez, montez et tournez un peu des armes. Les vertus militaires sont: bravoure au soldat, courage à l'officier, valeur au général, mais guidées par les principes d'ordre et discipline, dominées par la vigilance et la prévoyance. Soyez franc avec vos amis, tempéré dans votre nécessaire et désintéressé dans votre conduite; portez un zèle ardent pour le service de votre Souverain, aimez la vraie gloire, distinguez l'ambition de la fierté et de l'orgueil, apprenez de bonne heure à pardonner les fautes d'autrui, et ne vous pardonnez jamais les vôtres; exercez bien vos soldats, et donnez leur exemple par vous même. L'étude permanente du coup d'oeil seul vous rendra grand général. Sachez profiter des situations locales; soyez patient dans les travaux militaires, ne vous laissez pas abattre par les revers; prévenez des objets vrais, doutes et faux; ne vous laissez pas surprendre par une fougue déplacée. Conservez dans votre mémoire les noms des grands hommes, et suivez les dans vos marches et vos opérations avec prudence: ne méprisez jamais votre ennemi quel qu'il soit, et connaissez bien ses armes, sa manière de s'en servir et de combattre; sachez ses forces et ses faiblesses. Habituez vous à une activité infatigable, gouvernez la fortune, c'est le moment qui donne la victoire; maîtrisez le par la célérité de César, qui savait si bien surprendre ses ennemis, même en plein jour, les tourner et les attaquer aux endroits où il voulait et à quel temps, sans y laisser obliger leur couper les vivres et les fourrages, et étudiez l’art de ne faire jamais manquer de subsistance à vos troupes. Que Dieu vous élève à l'héroïsme de célèbre Karatschay.

10

Приложение VII.

К главе ХХII.

Наука Побеждать.

(деятельное военное искусство).

Генерал-фельдмаршала графа А.В. Суворова-Рымникского, в редакции 1796 года.

(Из книги В. Левшина 1811 года «Собрание писем и анекдотов» и из брошюры 1805 года «Наука побеждать», Антоновского).

1. Вахт-парад.

От оного главное влияние обучениев.

Исправься, бей сбор, ученье будет. Приемы и повороты по команде, по флигельману, по барабану.

Пальба будет, заряжай ружье. Плутонгами, полудивизьонами, дивизьонами. При заряжании, приклада на землю отнюдь не ставить: отскакивает шомпол, - пуля не крепко прибита. Наблюдать косой ряд; приклад крепко упереть в сгиб правого плеча, ствол бросить на левую ладонь, - пуля бьет в полчеловека. Примерно можно и с порохом.

Ружья чистить между часов; выстрелить от одного до двух патронов.

Наступными плутонгами, начинай! Отбоя нет, сигнал барабана - поход, выстрелить от одного до двух патронов.

Атакуй первую нeприятельскую линию, в штыки, ура! Взводные командиры - коли, коли, рядовые – ура - громогласно. Краткий отбой.

Неприятельская кавалерия скачет на выручку к своей пехоте, атакуй, ура! Здесь держать штык в брюхо человеку, - случится, что попадет штык в морду, в шею, особливо в грудь лошади. Краткий отбой.

Атакуй вторую нeприятельскую линию (или резервы), атакуй! Отбой; сим кончится.

Третья - сквозная атака. Линия равняется вмиг - вперед; никто не смеет пятиться назад ни четверти шага.

Ступай, по взводно, полудивизьонами или дивизьонами. На походе плутонги вздваивают в полудивизьоны, или сии ломаются на плутонги.

Солдатский шаг аршин, в захождении полтора шага. Начинает барабан, бьет свои три колена; его сменяет музыка, играет полный поход; паки барабан, - и так сменяются между собою. Бить и играть скорее, от того скорее шаг.

Интервалы между взводов весьма соблюдать, дабы пришед на прежнее место, при команде стой, все взводы вдруг стояли и заходили в линию.

Вторая (или первая) половина линии по рядам на лево (или на право), ступай на атаку, ступай! У сего барабан фельдмарш. Заходит против части, на месте стоящей, из картечного выстрела вон.

Ступай! Поход во все барабаны. На 80 саженях от противничья фронта бежать вперед от 10 до 15 шагов чрез картечную черту полевой артиллерии, на 60 саженях тож чрез картечную черту полковой артиллерии, а на 60 шагах чрез верную черту пуль.

Ступай, ступай, в штыки, ура! Противная линия встречает пальбою на сей последней дистанции, а на 30 шагах ударит сама в штыки. С обеих сторон сквозная атака.

Равно сему другая лuнейная атака, - обе части на прежних местах. Тако ж отдельная часть заходит колонною, для деплояды фронта, ежели есть место; обе части делают колонны, по числу людей в разводе, одну или две.

Атака будет колоннами, ступай! Барабан бьет поход на 60 шагов одних от других.

Ступай, ступай, атакуй в штыки, ура! Мушкет в правой руке на перевесе; колонны между собой насквозь быстро (проходят и) примерно колят.

Колонны, строй каре. Здесь строят каре на месте.

Стрелки, стреляй в ранжире. Стрелки бьют наездников и набегающих неприятелей, а особливо чиновников.

Плутонгами начинай. Плутонги палят в их толпы; пальба должна быть краткая, ибо тут дело больше картечь.

Ступай, ступай, атакуй в штыки, ура! Бросаются колоть, что представляется сквозною карейною атакой.

Стрелки вперед, докалывай, достреливай, бери в полон. На оставших басурман между кареев.

Стрелки, в свои места. Барабан - краткий сбор.

Кареи, строй колонны. Исполнение тож, как выше о колоннах.

Колонны, строй кареи; ступай, ступай, атакуй в штыки, ура! Здесь без пальбы, атака же прежняя.

Кареи, строй линейный фронт. А заходящей части, по рассмотрении, вместо линии в колонну, или по четыре (ряда). Команда оной: по рядам (или по четыре) на право (или на лево).

Ступай на прежнее место; строй фронт. Барабан - фельдмарш.

Примечание. Сии основательные маневры, марши и эволюции равны в батальонных, полковых и корпусных экзерцициях.

Начальник может требовать: батального огня. Исправный приклад правит пальбою; здесь он расстраивается по неминуемой торопливости, но во взводной пальбе он виден. Одиночка пальбы на баталии выйдет сама собою; для сбережения пули тут на каждом выстреле всякий своего противника должен целить, чтоб его убить.

Залпа. В разводе, коли с пальбою, для очищения ружей; в ином строю только для исправности приклада. Против неприятеля не годится; оный может сколоть и порубить, пока опять заряжают.

Наступных плутонгов. Оные только для движения, но против неприятеля сия ломаная линия не годится, ибо он ее, особливо кавалериею и малою, изрубить может.

Отступных плутонгов. Лучше об оных и не помышлять; влияние их солдату весьма опасно, а потому и не о каких ретирадах в пехоте и кавалерии не мыслить.

После сего ученья, штаб-офицер того полку, чей вахт-парад, командует под курок и начинает в присутствии всего генералитета, штаб и обер-офицеров говорить к солдатам наизусть следующее.

2. Словесное поучение солдатам.

Каблуки сомкнуты, подколенки стянуты; солдат стоит стрелкой: четвертого вижу, пятого не вижу.

Военный шаг аршин, в захождении полтора аршина; береги интервалы.

Солдат во фронте, на шагу, строится по локтю; шеренга от шеренги три шага, в марше два; барабаны не мешай.

Береги пулю на три дня, а иногда и на целую кампанию, когда негде взять. Стреляй редко да метко; штыком коли крепко; пуля обмишулится, штык не обмишулится; пуля дура, штык молодец.

Коли один раз, - бросай басурмана со штыка; мертв на штыке, царапает саблею шею. Сабля на шею, - отскокни шаг, ударь опять, коли другого, коли третьего; богатырь заколет полдюжины, а я видал и больше. Береги пулю в дуле; трое наскочат, - первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун.

В атаке не задерживай.

Для пальбы стреляй сильно в мишень; на человека пуль 20 свинцу, из экономии: не много стоит. Мы стреляем цельно, - у нас пропадает тридцатая пуля, а в полевой и полковой артиллерии разве меньше десятого заряда.

Фитиль на картечь, - бросься на картечь: летит сверх головы; пушки твои, люди твои, - вали на месте, гони, коли, остальным давай пощаду; грех напрасно убивать, они такие ж люди.

Умирай за дом Богородицы, за Матушку, за пресветлейший дом: церковь (за тебя) Бога молит. Кто остался жив, тому честь и слава.

Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат не разбойник. Святая добычь: возьми лагерь, - все ваше; возьми крепость, - все ваше. В Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригоршнями; так и во многих местах. Без приказа отнюдь не ходи на добычь.

Баталия полевая - три атаки. В крыло, которое слабее. Крепкое крыло (если) закрыто лесом, - это не мудрено, солдат проберется; болотом тяжелее, реку без моста не перебежишь; шанцы (же) всякие перескочишь. Атака в средину не выгодна, разве конница хорошо рубить будет, инако сами сожмут. Атака в тыл очень хороша, только для небольшого корпуса, а армиею заходить тяжело.

Баталия в поле - линиею против регулярных, кареями против басурман. А может случиться и против Турков, что пятисотному карею надлежать будет прорвать пяти или семитысячную толпу с помощъю фланговых кареев; на тот случай бросится он (каре) колонною, но в том до сего нужды не бывало. Есть безбожные, ветренные, сумасбродные Французишки; они воюют на Немцев и иных колоннами. Если бы нам случилось против них, то надобно нам их бить колоннами же.

Баталия на окопы - на основании полевой: ров не глубок, вал не высок, - бросся в ров, скачи через вал, удар в штыки, коли, гони, бери в полон. Помни отрезывать, (впрочем) тут подручнее коннице. В Праге отрезала пехота, да тут были тройные, большие окопы и целая крепость; для того атаковали колоннами.

Штурм. Ломи чрез засек, бросай плетни чрез волчьи ямы, быстро беги, прыгай чрез палисады, бросай фашины, спускайся в ров, ставь лестницы. Стрелки очищай колонны, стреляй по головам. Колонны лети чрез стены на вал, скалывай, на валу вытягивай линию, ставь караул к пороховым погребам, отворяй ворота коннице. Неприятель бежит в город, его пушки обороти по нем, стреляй сильно в улицы, бомбардируй живо: недосуг за ним ходить. При-каз - спускайся в город, режь неприятеля на улицах, конница руби; в домы не ходи, бей на площадях, штурмуй где неприятель засел, занимай площадь, ставь гауптвахт, расставляй вмиг пикеты к воротам, погребам, магазинам. Неприятель сдался - пощада; стена занята - на добычь.

Три воинские искусства. Первое - глазомер: как в лагере стать, как идти, где атаковать, гнать и бить; (также) для занятия местоположения, примерного суждения о силах неприятельских, для узнания его предприятий.

Второе - быстрота. Поход: полевой артиллерии от полуверсты до версты впереди, чтоб спускам и подъемам не мешала; колонна близится, - оная опять выигрывает свое место; под гору сошед, на равнине на рысях. Поход по рядам или по четыре для тесной дороги, улицы, для узкого моста, для водяных и болотистых мест, по тропинкам, и только когда атаковать неприятеля, то взводами, чтоб хвост сократить. Не останавливайся, гуляй, играй, пой песни, бей в барабан, музыка греми. Десяток отломал, - первый взвод снимай ветры, ложись; за ним второй взвод, и так взвод за взводом; первые задних не жди. Линия в колонне на походе растянется: когда по четыре, то в полтора раза, а (когда) по рядам, (то) вдвое того как стояла; стояла на шагу, - идет на двух; стояла на одной версте, - растянется на две; стояла на двух, - растянется на четырех: то досталось бы первым взводам ждать последних полчаса по пустому. На первом десятке отдыху час. Первый взвод вспрыгнул, надел ветры, бежит вперед 10-15 шагов, а на походе, прошед узкое место, на гору или под гору, - от 15 и до 50 шагов. И так взвод за взводом, чтобы задние между тем отдыхали. Второй десяток - отбой: отдых час и больше; коли третий переход мал, то оба пополам, и тут отдых три четверти часа, или полчаса, или и четверть часа, чтобы ребятам поспеть скорее к кашам. Это для пехоты.

Конница своим походом вперед, с коней долой, отдыхает мало и переходит свыше десятка, чтоб дать коням в лагере выстояться.

Кашеварные повозки впереди с палаточными ящиками; братцы пришли, к каше поспели; артельный староста - к кашам! На завтраке отдых 4 часа, тож самое к ночлегу отдых 6 часов и до 8, какова дорога; а сближаясь к неприятелю, котлы с припасом сноровлены к палаточным ящикам, дрова запасены на оных.

По ceй быстроте и люди не устали. Нeприятель нас не чает, считает за 100 верст, а коли издалека, то за 200, 300 и больше, - вдруг мы на него как снег на голову: закружится у него голова. Атакуй с чем пришел, чем Бог послал; конница начинай, руби, коли, отрезывай, не упускай, ура! - Чудеса творят братцы.

Третье - натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет; в пальбе много людей гибнет; у неприятеля те же руки, да русского штыка не знает. Вытяни линию, - тотчас атакуй холодным ружьем; недосуг вытягивать линию, - подвиг из закрытого, из тесного места. Коли пехота в штыки, конница тут и есть: ущелья на версту нет; картечь через голову, - пушки твои. Обыкновенно конница врубается прежде, пехота за ней бежит, - только везде строй. Конница должна действовать всюду как пехота, исключая зыби; там кони на поводах. Казаки везде пролезут. В окончательной победе конница гони, руби; конница займется, пехота не отстает. В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает.

Бойся богадельни. Немецкие лекарствицы издалека тухлые, сплошь бессильны и вредны; русский солдат к ним не привык; у вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки. Солдат дорог; береги здоровье, чисти желудок, коли засорился; голод - лучшее лекарство. Кто не бережет людей - офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережет. Жидок желудок, есть хочется, - по закате солнышка немного пустой каши с хлебцем; а крепкому желудку буквица в теплой воде или корень коневьего щавеля. Помните, господа, полевой лечебник штаб-лекаря Белопольского: в горячке ничего не ешь, хоть до 12 дней, а пей солдатский квас, то и лекарство; а в лихорадке не пей, не ешь, - штраф, за что себя не берег.

В богадельне первый день мягкая постель, второй день французская похлебка, третий день её братец, домовище, к себе и тащит. Один умирает, а десять товарищей хлебают его смертный дых. В лагере больные и слабые; хворые в шалашах, не в деревнях, - воздух чище. Хоть без лазарета, не надобно жалеть денег на лекарства, коли есть где купить; сверх того и прочие выгоды, без прихотей. Да все это не важно, мы умеем себя беречь: где умирает от 100 один человек, а у нас и от 500 в месяц меньше умрет. Здоровому питье - воздух, больному тож воздух и еда.

Богатыри, неприятель от вас дрожит, да есть неприятель больше и богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, краснословка, краткомолвка, двуличка, вежливка, бестолковка, кличка, что бестолково и выговорить: край, прикак, афок, вайрках и проч., стыдно сказать. От немогузнайки много, много беды. За немогузнайку офицеру арест, а штаб-офицеру от старшего штаб-офицера арест квартирный.

Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву, благочестиву. Молись Богу, - от него победа. Чудо-богатыри, Бог нас водит, Он нам генерал.

Ученье свет, неученье тьма; дело мастера боится, и крестьянин (если) не умеет сохою владеть, хлеб не родится. За ученого трех неученых дают; нам мало трех, давай нам шесть, давай нам десять на одного, - всех побьем, повалим, в полон возьмем. В последнюю кампанию нeприятель потерял счетных 75,000, только что не 100; он искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение; господа офицеры, какой восторг.

По окончании сего командовалось: к паролю, с обоих флангов часовые вперед ступай: на краул. По отдаче пароля, лозунга и сигнала, следовала похвала или в чем-либо хула вахт-параду. Потом громогласно: «субординация, экзерциция, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость, победа, слава, слава, слава!»

11

Приложение VIII.

К главе ХХVI.

REMARQUES

dictées par le comte Souworov Rimniksky le 5 septembre 1798 au général Prévot.

 (Из книги rp. Милютина «Война 1799 года»; сверено со списком, найденным в материалах графа Милютина).

Autrichiens doivent persévérer sans craindre pour une Raguse, pas même pour un Trieste, si même il irait pour une guerre de 30 ans. Les circonstances se changent, comme les armes sont journalières, - quoique point chez moi, qui va à l'arme blanche.

Les Anglais sont faibles sur terre, excepté dans la défense de leurs côtes; mais quelle prépondérance sur mer! Point de descente en France; ils ne doivent cesser d'envahir les colonies, ils partagent trop leurs forces dans le canal et la Méditerannée: c'est agir à la défensive et leur force n'ordonne que l'offensive. Ainsi, a marqué Nelson, il garde trop de points. Ils doivent persévérer.

La Saxe doit rester neutre, mais non la Bavière, comme tous les autres princes de l'Empire jusqu'à Hannovre.

Les Turcs, même en perdant la Grèce, seront par là plus obligés d'entrer en guerre sous des phantômes des promesses de ravoir la Crimée et le reste, qu'on ne visera que de rendre libre dans la suite.

La Russie sera un peu embarrassée, un peu aussi par la Perse, mais ce n'est que fragilité: on tâchera de soulever contre elle la Cabardane, les Circassiens et c'est de même. Contre la Suède elle doit avoir 24.000 hommes avec les réserves, bien bayonnettés et célères. Sur mer elle est beaucoup plus forte et ruinera la flotte suèdoise et livrera le surplus de ses bâtiments aux Anglais.

Le Danemark aura plus à gagner contre les Suèdois que de se hasarder ailleurs. Le mieux sera qu'il reste neutre, s'il n'agit pas pour les Anglais.

Il va de l'intérêt du cabinet de Prusse de pousser l'affaiblissement des Autrichiens et de terrasser l'hydre russe: le roi sera avec les Français. Ces deux puissances l'attaqueront lestement chacune par 60.000 hommes, s'il ne prend pas parti avec eux ou reste neutre.

Depuis la dernière guerre les Turcs manquent en hommes, exepté que la France ne les soutienne. Alors la Russie les combattra avec 60.000 hommes et 30.000 de réserve. La flotte a son asile à Sébastopol.

Autrichiens et Russes agiront contre la France, chacune avec 100.000 hommes, et principes:

 1. Rien que l'offensive.

 2. Célérité en marche; impulsion dans les attaques, armes blanches.

 3. Point de méthodique, un bon coup d'oeil.

 4. Plein pouvoir au commandant en chef.

 5. Attaquer et battre l'ennemi en campagne.

 6. Ne pas perdre le temps dans les sièges exepté quelque Mayence, comme point de dépôt... Quelquefois par un corps d'observation... un blocus... Prendre plutôt les forteresses par assaut ou d'emblée de vive force: on y perd moins.

 7. Jamais partager les forces pour garder les différents points. Si l'ennemi les passe, tant mieux: il se rapproche pour être battu.

 8. Ainsi il ne faut qu'un corps d'observation sur Strasbourg; encore (un corps) volant vers Luxembourg; on poussera sa pointe en combattant, sans s'arrêter, droitement à Paris, comme point capital, sans s'arrêter à Landau, si ce n'est (que) pour l'observer avec quelques troupes, afin d'avoir le derrière libre, non pour des retraites, - à quoi on ne doit jamais penser, - mais pour des transports, et jamais se surcharger avec des manoeuvres vaines, des contre-marches, ou des ainsi nommés ruses de guerre, qui ne sont bonnes que pour un académicien.

9. L'Italie, les Pays-Bas suivront facilement Paris, le roi de Sardaigne se déclarera... Il reste assez de têtes chaudes en Italie, et le reste pour le bien public.

Le roi de Naples renaîtra, les Anglais nettoyeront la Méditerannée... Point de délai, fausse prudence et jalousie, tête de Médée au cabinet et dans le ministère... Eugène, Marlboroug, comme ont été, - Souvorow et Cobourg.

12

Ссылки и пояснения к 3 тому

Краткое понятие о материалах, на которые здесь сделаны ссылки, дано в последнем отделе этого тома, озаглавленном "Источники". Сокращения в наименовании источников будут понятны, если предварительно ознакомиться с этим отделом.

К главе XXVII.

1. Война 1799 г., гр. Милютина.

2. Лаверн. - Воронц. архив, 24.

3. Книга гр. Милютина.- Левшин. - Анекдоты Фукса. - Воронц. архив, 9. - Рус. архив 1877 г.

4. Рассказы ст. воина. - Рус. старина 1872 г.

5. Сувор. сборник, В и Д. - Госуд. архив, X, 498. - Материалы гр. Милютина и его же книга.

6. Сувор. сборник, 4. - Книга гр. Милютина. - Рус. старина 1873 г.

7. Рус. архив 1877 г. - Рассказы ст. воина. - Анекдоты Фукса.

8. Сувор. сборник, 4. - Госуд. архив, VП, 2049. - Левенштерн.

9. Книга гр. Милютина. - Лаверн. - Рус. архив 1867 г.

10. Книга гр. Милютина.

11. Сувор. сборник, 4. - Анекдоты Фукса.

12. Книга гр. Милютина.

13. Карабановский сборник. - Книга гр. Милютина. - Глинка. - Жомини. - Воронц. архив, 24.

14. Сувор. сборник, 4. - Бошан. - Книга гр. Милютина.

15. Анекдоты Фукса.

16. Observations sur l'armeе francaise. Перевод этой небольшой книжки помещен в Сборнике статей г. Драгомирова и в Рус. старине за 1875 год.

17. Глинка. - Дюбокаж.

18. Сувор. сборник, Г. - Рус. старина 1872 г. - Рус. архив 1871 г. - Дюбокаж.

19. Сувор. сборник, папка. - Дюбокаж. - Лаверн.

20. Observations, etc. - Воронц. архив, 17.

К главе XXVIII.

1. Рассказы ст. воина.

2. Бошан. - Лаверн. - Кампания 1799 г., Фукса.

3. Анекдоты Фукса.

4. Чтения в моск. общ., 1847 г. - Рус. старина 1877 г. - Бошан. - Тьер.

5. Документы помещены в Приложении IX. Туда вошли: а) приказы Суворова, взятые из книги гр. Милютина, а им отысканные в австрийском военном журнале 1818 г.; б) инструкция, взятая у того же автора, а им найденная в архиве бывшего инспекторского департамента военного министерства; в) записка, попавшаяся автору настоящего сочинения в моск. главном архиве (Campagnes, св. 3); г) приказ Суворова, имеющийся в нескольких источниках, но взятый из книги гр. Милютина. Первые два написаны по-немецки неправильным и местами невразумительным языком, а потому помещены в приложении в русском переводе гр. Милютина. Инструкция составлена не в Валеджио, а позже, но помещается в том же Приложении по однородности предмета, так же, как и приказ 4 июня.

6. История Суворова, Фукса.

7. Воронц. архив, 8. - Тьер. - Жомини.

8. Распоряжение насчет русских войск было не исполнимо, так как ночью с 15 на 16 число они находились по крайней мере в 30 верстах от назначенного им пункта переправы. Вероятно оно было сделано заблаговременно, днем 15 числа, а потом отменено.

9. Материалы гр. Милютина. - Бошан.

10. Материалы гр. Милютина.

11. Жомини.

12. Сувор. сборник, папка. - Воронц. архив, 17.

13. Бошан.

14. Сувор. сборник, папка. - Бошан. - Анекдоты Фукса.

15. Сувор. сборник, Н.

16. Сувор. сборник, папка. - Бошан. - Кампания 1799 г., Фукса.

17. Сувор. сборник, папка. - Воронц. архив, 17. - Тьер. - Жомини.

Главный материал для этой главы дала книга гр. Милютина "Война 1799 г."

К главе XXIX.

1. Бошан.

2. Лаверн.

3. Рус. архив 1867 г.

4. Тоже. - Рус. старина 1877 г.

5. Материалы гр. Милютина. - Рус. архив 1867 г.

6. Суворовский сборник, Е.

7. Рус. старина 1874 г.

8. Рассказы старого воина.

9. Сувор. сборник, папка.

10. Государств. архив X, 408. - Сувор. сборник, В.

11. Воронцовский архив, 8.

12. Военный журнал 1859 г.

13. Сувор. сборник, Н. - Госуд. архив, X, 408. - Левшин.

Книга гр. Милютина служила главным источником для этой главы.

К главе XXX.

1. Государств. архив, VП, 3378.

2. Материалы гр. Милютина.

3. Тоже. - Северная Пчела 1843 г., № 72.

4. Материалы гр. Милютина. - Сувор. сборник, В.

5. Жомини.

6. Рассказы старого воина.

Весь этот эпизод изложен в указанном источнике не совсем верно, не согласно с ходом сражения и довольно сбивчиво, что впрочем вообще характеризует "Рассказы старого воина", за малыми исключениями, хотя сущность передаваемых им фактов едва ли подлежит сомнению. В настоящем сочинении описываемый случай рассказан несколько иначе, по соображении с подробностями боя и не вполне сходно с книгою гр. Милютина.

7. Военный журнал 1859 года.

8. Собрание разных сочинений Фукса.

9. История Суворова, Фукса.

10. Воронц. архив, 24.

11. Госуд. архив, X, 498. - Сувор. сборник, В, Н и 4.

12. Сувор. сборник, Н.

13. Воен. журнал 1859 г. - Матье Дюма. - Тьер.

14. Кампания 1799 г., Фукса.

15. Бошан.

Главным источником для главы служила книга гр. Милютина.

К главе XXXI.

1. Лаверн.

2. Кампания 1799 г., Фукса.

3. Военный журнал 1859 года.

4. Рассказы старого воина.

5. Материалы гр. Милютина.

6. Сувор. сборник, Н. - Карабановский сборник. - Воронц. архив, 24.

7. Сувор. сборник, Н.

8. Сувор. сборник, Н и папка.

9. Государств. архив, VII, 3378.

10. Воронц. архив, 24.

11. Сувор. сборник, В. - Собрание разных сочинений Фукса.

12. Такого мнения по-видимому держится и гр. Милютин в своем превосходном исследовании сражения при Нови (Война 1799 года), составленном по многочисленным, но весьма разноречивым данным.

13. Жомини, Бошан и некот. другие.

14. Рассказы старого воина.

По другим источникам, Суворов сидел запершись в своей комнате. Здесь предпочтено то сведение, которое, по уверению "старого воина", идет от князя Багратиона.

15. Материалы гр. Милютина. - Рассказы ст. воина. - Рус. архив 1877 г. - Лаверн.

16. Дюбокаж. - Амбер.

17. У гр. Милютина сказано, на основании донесения Суворова, что Розенберг был передвинут из Витицоло к Ривальте, но Комаровский (Рус. архив 1867 г.) и Толль (Воен. журнал 1859 г.) про это перемещение не говорят. Последнее свидетельство особенно ценно, ибо Толль был офицером генерального штаба при Розенберге.

18. Дюбокаж.

19. Жомини.

20. Бошан.

21. Тьер.

22. Жомини, М. Дюма, Тьер, Амбер и некот. другие.

23. История Суворова, Фукса.

24. Воен. журнал 1859 г. - Рассказы ст. воина.

В этой последней книге много напутано; видимо, память изменила автору; оттого нельзя было принять изложение гр. Милютина.

Главным источником для главы служила книга гр. Милютина.

К главе XXXII.

1. Анекдоты Фукса.

2. Эти и другие карикатуры, касающиеся современных событий той эпохи, автор книги видел в богатой коллекции П.Я. Дашкова.

3. Воронцовский архив, 10.

4. Государств. архив, VП, 3320. - Воронц. архив, 14 и 26.- Кампания 1799 г., Фукса.

5. Моск. главный архив, 1799 г., Campagnes, св. 8. - Анекдоты Фукса.

6. Expose des principales circonstances, etc. - Фукса: кампания 1799 г. и собрание разных сочинений.

7. Рус. архив 1876 г.

8. Суворовский сборник, Н.

9. Воронц. архив, 24. - Рус. Вестн. 1842 г., т. 5.

10. Воронц. архив, 20.

11. Госуд. архив, X, 498.

12. Госуд. архив, тоже и VII, 3378.

13. Жомини.

14. Карабановский сборник.

15. Анекдоты Фукса. - Рассказы ст. воина. - Воен. журнал 1859 г.

16. Госуд. архив, VII, 3378.

17. Материалы гр. Милютина. - Воронц. архив, 24. - Воен. журнал 1859 г. - Чтения в моск. обществе 1847 г. - Левшин. - Expose etc.

18. Карабан. сборник. - Анекдоты Фукса. - Воронц. архив, 24. - Лаверн. - Левшин.

19. Моск. главный архив, 1799, Campagnes, св. 8. - Сувор. сборник, 4. - Кампания 1799 г., Фукса. - Рассказы ст. воина. - Левшин. - Воронц. архив, 24.

20. Воронц. архив, 20.

Главным источником для главы служила книга гр. Милютина.

К главе XXXIII.

1. Военный журнал 1859 года.

2. Лаверн.

3. Московск. ведомости 1805 г., № 48.

4. Левшин.

5. Тьер и другие.

6. Рассказы старого воина.

7. Собрание разн. сочин. Фукса и другие.

8. Переход Суворова чрез Чертов мост описан историками весьма равнообразно и с несогласимыми противоречиями. Трудно принять за безусловно верное и изложение гр. Милютина, даже об устройстве самого моста, если сопоставить его со свидетельством участника и очевидца, Толля, находившегося при передовом батальоне. Есть и у Толля очевидные погрешности и недомолвки; но он не мог ошибиться, так сказать, в тоне самого дела. Поэтому описание атаки и обороны Чертова моста в настоящей главе не во всем сходно с книгою гр. Милютина, который, как надо полагать по его цитатам, не имел записок Толля в числе своих источников.

9. Государств. архив, XX, 381.

10. По этому поводу некоторыми приводится анекдот о неумелости или копотливости австрийских пионеров и о наряде на мостовую работу русских солдат-плотников. Откуда здесь взялись австрийские пионеры? Нигде не видать, чтобы они были приданы русским войскам для швейцарского похода, а напротив известно по документам, что при армии Суворова находилась русская пионерная рота Назимова с командою сапер и минер. Анекдот этот конечно порожден существовавшим тогда в Суворовских войсках горьким чувством к Австрийцам.

11. Материалы гр. Милютина. - Жомини. - Военный журнал 1859 г.

Главным источником для главы служила книга гр. Милютина.

К главе XXXIV.

1. Воен. журнал 1859 г. - Рассказы ст. воина.

2. Рассказы старого воина.

3. Жомини.

4. Expose des principales circonstances, etc.

5. Существуют свидетельства, что на военный совет были созваны все генералы и несколько штаб-офицеров. Здесь говорится только о десяти потому, что решение совета подписано десятью лицами. Ни Суворов, ни великий князь не подписались.

6. Рассказы ст. воина.

Речь Суворова и вообще ход всего совещания приводятся не дословно, а в общих чертах, потому что рассказчик (г. Старков), или и сам Багратион, все это ему передававший, могли удержать в памяти безошибочно только общий смысл и главные подробности происходившего, а не обороты фраз и слова.

7. Военный журнал 1859 г.

8. Москвитянин 1842 г., ч. 5. - Воен. журнал 1859 г.

9. Материалы гр. Милютина.

Слова Массены впрочем могли относиться и к переходу Суворова из Альторфа в Муттенталь.

10. Кампания 1799 г., Фукса.

11. Воен. журнал 1859 г. - Рассказы ст. воина. - Рус. старина 1875 г.

12. Госуд. архив, VII, 3378.- Материалы гр. Милютина. - Анекдоты Фукса.

13. Восемнадцатый век, Бартенева, кн. 3.

14. Фукс рассказывает, якобы солдаты ворчали в глаза Суворову, говоря, что он выжил из ума, заведя их Бог знает куда. При этом Суворов будто бы обращался к своей свите с довольным видом, уверяя, что его хвалят точно так, как хвалили в Турции и Польше. Этот анекдот однороден с другим, о рытье Суворову могилы, пущенным Фуксом же, и заслуживает такой же веры.

15. Дюбокаж.

16. Рус. архив 1876 г. - Рус. старина 1875 г.

17. Госуд. архив, X, 498. - Рус. архив 1876 г.

18. Госуд. архив, X, 498.

19. Памятник этот открыт в Петербурге Императором Александром I в мае 1801 года, при торжественной обстановке. Первоначально он стоял на Марсовом поле, а потом перенесен ближе к Неве, где и ныне находится.

20. Древняя и новая Россия 1879 г. (Елисеев).

Главный материал для главы дала книга гр. Милютина.

К главе XXXV.

1. Моск. главный архив, 1799, Campagnes, связка 2.

2. Expose des principales circonstances, etc.

3. Воронц. архив, 20.

4. Дюбокаж.

5. Кампания 1799 г., Фукса.

6. Амбер.

7. Древняя и новая Россия 1879 г. (Елисеев).

8. Анекдоты Фукса.

9. Амбер. - Анекдоты Фукса. - Дюбокаж. - Сев. Пчела 1843 г., № 163.

10. Сын отечества 1842 г., № 2, - Memoires de Gohier, 1824.

11. Материалы гр. Милютина. - Бошан. - Воронц. архив, 20 и 23. -Др. и нов. Россия 1879 г. (Елиееев).

12. Государств. архив, X, 498.

13. Рус. архив 1876.

14. По свидетельству гр. Милютина, предположения Суворова о будущей кампании изложены в нескольких записках и заметках, в числе которых есть совершенно непонятные по неправильности и темноте языка. В Приложение XII вошли три главные и по содержанию, и по объему; они взяты целиком из книги гр. Милютина, с исправлением лишь орфографии по нынешнему.

15. Моск. главный архив, 1799, Campagnes, св. 4.

Главным материалом для описания разрыва служила книга гр. Милютина.

К главе XXXVI.

1. Госуд. архив, XX, 381. - Мемуары Левенштерна. - Книга гр. Милютина. - Рассказы ст. воина. - Воен. журн. 1859 г.

2. Суворовск. сборн., Н. - Книга гр. Милютина.

3. Бюлеровский сборник, кн. гр. Милютина и мн. др.

Копия с этого портрета была сделана для барона Бюлера, дипломатического чиновника, состоявшего временно при Суворове, и перешла потом к сыну его, барону Ф.А. Бюлеру, у которого находится и ныне. Фукс перепутал фамилию живописца, назвав его Миллером вместо Шмидта, и прикрасил свой рассказ о портрете. Разные вариации на эту тему напечатаны в некоторых исторических сборниках.

4. Сувор. сборник, Н. - Книга гр. Милютина. - Кампания 1799 г., Фукса. - Воронц. архив, 27.

5. Сувор. сборник, папка.

6. Бошан. - Кампания 1799 г., Фукса и анекдоты его же.

7. Госуд. архив, XX, 381. -Книга гр. Милютина. - Кампания 1799 г., Фукса.

8. Бошан. - Рус. архив 1877 г. - Рус. старина 1876 г.

9. Записки А.Т. Болотова.

10. Русская беседа 1860 г., т. I.

11. Дюбокаж. - Лаверн. - Бошан. - Русская старина 1876 г. - Восемнадцатый век, Бартенева, кн. 3.

12. Восемнадцатый век, Бартенева, кн. 3. - Левшин. - Бошан.

13. Рус. архив 1867 и 1874 г. - Книга гр. Милютина. - Энгельгардт. - Дюбокаж.

14. Дюбокаж. - Рус. архив 1874 г. - Рус. старина 1878 г.

15. Жомини.

16. Моск. архив гл. штаба, оп. 99, св. 1.

17. Сувор. сборник, Д. - Рус. старина 1876 г. - Энгельгардт - Книга гр. Милютина. -Восемнадцатый век, Бартенева, кн. 3.

18. Левшин. - Анекдоты Фукса.

19. Рассказы ст. воина. - Анекдоты Фукса.

20. Сувор. сборник, С - Карабановский сборник. - Воен. журнал 1859 г.

21. Те же и Рус. архив 1876 г.

22. Рус. архив 1873 г. - Рус. старина 1876 г. - Воронц. архив, 23.

23. Карабановский сборник.

24. Сувор. сборник, 4 и С - Рус. архив 1866 г.

К главе XXXVII.

1. Рус. беседа 1860 г., т. I. - Лаверн. - Рассказы ст. воина, - Левшин. -Бошан. - Expose des principales circonstances, etc.

2. Госуд. архив, VП, 3378. - Сувор. сборник, С - Книга гр. Милютина.

3. Госуд. архив, XX, 381. - Сувор. сборник, С - Книга гр. Милютина.

4. Госуд. архив, то же. - Сувор. сборник, Н. - Вотчин. архив, 11. - Книга гр. Милютина. - Анекдоты Фукса.

5. Сувор. сборник, С и Н. - Карабан. сборник. - Книга гр. Милютина.

6. Госуд. архив, XX, 381. - Сувор. сборник, Д, Н и С - Книга гр. Милютина.

7. Карабан. сборник. - Книга гр. Милютина.

8. Государств. архив, VII, 3378. - Сувор. сборник, С. - Карабан. сборник. - Книга гр. Милютина. - Воен. журнал 1859 г.

9. Материалы гр. Милютина. - Рус. архив 1871 г.

10. Госуд. архив, X, 498.

11. Госуд. архив, XX, 370.

12. Моск. главный архив, 1799, Campagnes, св. 2. - Сувор. сборник, Г, С и 4. - Кампания 1799 г., Фукса.

13. Госуд. архив XX, 381. - Сувор. сборник, Е, Н и С. - Книга гр. Милютина. - Рус. архив 1867 г.

14. Материалы гр. Милютина. - Воронц. архив, 10. - Рус. архив 1867 г. - Рус. старина 1877 г.

15. Госуд. архив, XX, 381. - Моск, главный архив, 1799, Campagnes, св. 6. - Материалы гр. Милютина, - Воронц. архив, 10.

16. Expose des principales circonstances, etc.

В этой небольшой книжке, изданной современным швейцарцем, много вымышленного или помещенного по слухам, без всякой поверки.

17. Госуд. архив, VII, 3378. - Моск. гл. архив, 1799, Campagnes, св. 3. - Москвитянин 1843, № 4.

18. Госуд. архив, то же. - Сувор. Сборник, Г.

19. Книга гр. Милютина.

20. То же. - Сувор. сборник, В, Г и Е.

21. Госуд. архив, X, 498. - Воронц. архив, 18. - Лубяновский.

22. Лубяновский.

23. Сувор. сборник, Г, Е, Н, 4 и папка. - Сенатский архив, 1799, 254, мин. юстиции. 24. Сувор сборник, папка.

Представление Императору Николаю I было сделано не совсем верное. В нем говорилось, будто Суворову был пожалован титул "светлейшего", но потом отнят, и в доказательство приводилось то обстоятельство, что граф (впоследствии князь) Ливен, объявлявший высочайшие повеления, титуловал Суворова до 20 ноября 1799 года "светлостью", а затем стал писать "сиятельство". Из изложения дела в главе XXXVII видно, что нельзя согласиться с такими объяснениями всеподданнейшего доклада, неправильность которых произошла от недостаточной разработки исторического материала.

25. Книга гр. Милютина. - Сев. архив 1822 г., ч. 2.- Глинка. - Рус. архив 1870 г.

26. Сувор. сборник, 2. - Вотчин. архив, 12. - Книга гр. Милютина. - Лаверн. - Сев. архив 1822 г., ч. 3. - Рус. архив 1870 и 1873 г.

27. Русские народные картинки, Д. Ровинского.

28. Древняя и новая Россия 1879 г. (Елисеев). - Восемнадцатый век, Бессонова, вып. 9. - Храповицкий. - Рыбкин. - Рус. старина 1873 года.

13

Приложения к 3 тому

Приложение IX.

К главе XXVIII.

А. ПРИКАЗЫ

генерал-фельдмаршала графа А.В. Суворова-Рымникского по обучению австрийской армии в 1799 году.

(Из книги графа Милютина: «Война 1799 года»).

1.

Обучаться пехоте на пехоту, кавалерии на кавалерию, кавалерии на пехоту, пехоте на кавалерию.

Пехота, стоя на месте, стреляет по наступающей пехоте с 60 шагов, а на 30 сама бросается в штыки. В атаке действовать холодным оружием. Употреблять всегда шаг военный - в аршин, в захождении в 1 ½ аршина. Сблизившись с неприятельскою пехотою на 80 сажен, пробежать вперед до 15 шагов, а кавалерия карьером на 30 сажен, через картечную черту полевой артиллерии, чтобы летела картечь сверх головы; тоже самое на 60 саженях против тяжелой артиллерии. Черта верного ружейного выстрела 60 шагов; расстояние это уже пробегут со штыками.

На том же основании действует и кавалерия.

2.

В строю становиться по локтю. Повороты и деплоирование в обыкновенных случаях делать скорым шагом.

Движение производить в колонне по взводно, справа или слева; шаг в аршин, при захождении полтора.

Фронт выстраивать захождением по взводно.

Готовься к атаке; тут пальба взводами не долго.

По команде готовься, люди задней шеренги отскакивают в сторону, вправо, и становятся в две шеренги, а потом вскакивают опять на прежние места. Всем этим заниматься не долго.

По сигналу - марш, вперед, линии двигаются полным шагом и живо. Ружье в правую руку, - штыки держать вкось без помощи ремня. Как дойдет до рукопашного, если на кавалерию, то колоть штыком и лошадь, и человека: если на пехоту, то штык держать ниже и ближе обеими руками. На 80 саженях картечный выстрел из больших орудий, - пехота пробежит вперед до 15 шагов; тоже самое на 60 саженях, когда картечь из малых пушек: неприятельская картечь летит поверх головы. Когда линия в 60 шагах от неприятеля, офицеры с флангов выбегают вперед: «виват Франц», рядовые вперед и неприятеля колят... Тут уж только кровь.

3.

Штыком может один человек заколоть троих, где и четверых, а сотня пуль летит на воздух.

Казаки должны всегда держаться за кавалерией; их быстрота довершает победу, и как только неприятель сбит, то ни один человек не спасется.

Быстрота и натиск - душа настоящей войны; бегущего неприятеля истребляет одно преследование.

Победителю прилично великодушие; бегущий неприятель охотно принимает пардон. Смерть или плен, - все одно.

Пища поддерживает силы человека; в случаях особенных надобно довольствоваться малым. Кавалерия сама снабжает себя фуражом.

4.

Казаков надо ставить вслед за пехотой, полками или сотнями, чтобы немедленно преследовать неприятеля, лишь только начнет отступать.

В боевом порядке казаки должны строиться, смотря по местности, малыми или крупными частями, или позади линий, или по флангам. Как только неприятельская линия сбита, казаки по своей быстроте отлично преследуют и в особенности забирают пленных. Иногда должны они кричать неприятелю: пардон, пардон.

5.

Когда неприятель бежит, его провожают ружейным огнем. Он не стреляет, не прикладывается, не заряжает: много неудобств спасаться бегством. Когда же за ним штыки, то он еще реже стреляет, а потому не останавливаться, а ускорять его бегство штыками.

День готовиться к маневрам. С утра упражняться штыками и саблями. По временам производить натиск пехоте против пехоты, кавалерии против кавалерии, кавалерии против пехоты, пехоте против кавалерии: по одиночке, по взводно, ротами, эскадронами, батальонами, полками, - как признается удобнее. Особенно же следует беречь лошадей: человек лучше отдыхает.

6.

Бой между двумя армиями на штыках, белым оружием.

В каждой из двух линий, а частию и в резерве, должны быть значительные интервалы. Конная артиллерия стреляет, смело наступая, совершенно независимо от направления линий; конная артиллерия скачет впереди, как сама хочет. Вместо рассыпанных застрельщиков, в каждом капральстве иметь по 4 хороших стрелка; они стреляют в ранжире (в своем ряду и в шеренге), а могут также несколько и выбегать вперед; только не терять напрасно пуль.

Когда обе противные армии находятся в расстоянии хорошего пушечного выстрела, то атакующие линии идут на противника. Подойдя на 80 сажен, т. е. к черте хорошего картечного выстрела (до того линии шли скорым шагом в аршин и даже в полтора), бегут вперед до 15 или 30 сажен от неприятельских пушек, чтобы картечь летела поверх головы; тоже самое начинать с 60 сажен или 180 шагов перед тяжелыми орудиями. Последние 60 шагов от неприятельского фронта, т. е. расстояние верного ружейного выстрела, пробегают со штыками, колят, кричат виват Франц, а обер и унтер-офицеры - коли, коли.

Армия, стоящая на месте, открывает действие пушками. Ружейный огонь плутонгами начинается с 60 или 80 шагов, а когда противник подойдет на 30 шагов, то стоящая армия сама двигается вперед и встречает атакующую армию штыками. Штыки держать плоско, правою рукой, а колоть с помощью левой; при случае не мешает и прикладом в грудь или по голове.

Вот в чем весь секрет: пехота проходит сквозь пехоту и кавалерию, кавалерия сквозь пехоту и кавалерию, а как только все прошли насквозь, строятся линии опять на прежнем расстоянии, где и командовать: стой. Задняя линия проходит сквозь переднюю и - на лево-кругом; кавалерия - по четыре на лево-кругом; тут уже станут на заднюю шеренгу.

Тот же самый маневр повторяется снова. Армия, которая прежде была атакующею, теперь уже стоит на месте, а стоявшая прежде, - теперь атакует и то же самое наблюдает. Vinci!

Не худо сказать солдатам какую-нибудь сильную речь, а затем - по домам.

7.

План операционный - в главную квартиру, в корпус, в колонну; ясное распределение полков; везде расчет времени.

В переписке между начальниками войск следует излагать настоящее дело ясно и кратко, в виде записок, без больших титулов; будущие же предприятия определять вперед на сутки или на двое.

Не довольно, чтобы одни главные начальники были извещены о плане действия; необходимо и младшим начальникам постоянно иметь его в мыслях, чтобы вести войска согласно с сим. Мало того, даже батальонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его по той же причине; даже унтер-офицеры и рядовые. Каждый воин должен понимать свой маневр. Тайна есть только предлог, больше вредный, чем полезный: болтун и без того будет наказан.

Вместе с планом должен быть приложен небольшой чертеж, на котором нет нужды назначать множество деревушек, а только главные и ближайшие места, в той мере, сколько может быть нужно для простого воина; притом нужно дать некоторое понятие о гористых местах.

Б. ИНСТРУКЦИЯ, данная генерал-фельдмаршалом графом А.В. Суворовым-Рымникским австрийским войскам в 1799 году.

(Из книги графа Милютина: «Война 1799 года»).

Итальянская армия обязана большею частью своих побед быстрому наступлению и сомкнутым атакам в штыки, а потому все господа генералы должны на каждой дневке упражнять вверенные им войска в действиях этого рода.

В отдалении от неприятеля, в походе идти рядами, потому что для нижних чинов это легче и удобнее. На каждую немецкую милю час отдыху. Если весь переход мили в 3 ½ и до 5, то подъем в 2 часа утра; вьючные лошади с котлами и мясом посылаются вперед, чтобы люди могли получить пищу, необходимую для поддержания их сил.

В расстоянии около часа от неприятеля выстраиваются взводы, а лишь только подойдут под пушечный выстрел, берут ружья под приклад и идут в ногу, потому что это единственное средство наступать скоро.

В 1000 шагах от неприятеля всегда строиться в две линии, а потом с музыкой обыкновенным шагом подойти на 300 шагов от противника. Артиллерия всегда становится так, чтобы не мешать движению других войск и деятельно производит пальбу.

В 300 шагах команда: стой, равняйсь; пальба взводами, заряжай, взвод готовсь, кладсь - пли.

Взводы заряжают раз 6 или 8; между тем артиллерия стреляет картечью. Затем бить отбой и когда люди совершенно приготовятся, то командовать: слушай, атака всем фронтом, ружья на перевес. Войска берут ружья на перевес и крепко держат их в правой руке. Марш. Войска трогаются несколько усиленным шагом, с музыкой, с распущенными знаменами и когда подойдут шагов на 200, то командовать: марш-марш. Войска удваивают шаг; в расстоянии 100 шагов опять командовать: марш-марш. По этой команде люди хватают ружья левой рукой и бегом бросаются на неприятеля; в штыки, с криком виват. Неприятеля надобно колоть прямо в живот, а если который штыком не приколот, то прикладом его.

Во время ученья командовать стой и бить отбой на том самом месте, на котором предполагается неприятель и которое всегда должно быть обозначено забором или плетнем. Господа офицеры должны в этом случае особенно наблюдать, чтобы фронт быстро выровнялся. Быстрота выравнивания фронта есть душа армии на местности пересеченной; надобно упражнять в этом войска как можно чаще. Вторая линия подвигается вперед сомкнуто и держа ружья на плече, вслед за первою, на дистанции 200 шагов, имея между батальонами по 300 шагов интервала.

Кавалерия становится в третью линию или на флангах второй, смотря по обстоятельствам, но всегда по эскадронно или по дивизионно: во время самой атаки она кидается на неприятеля с фланга или с тыла. Казаки остаются в колонне за кавалерией, преследуют неприятеля и окончательно его истребляют.

Этот род атаки, который я в особенности рекомендую, должен быть сообщен фельдмаршал-лейтенантам, бригадным и полковым командирам, для того, чтобы они в точности следовали ему и упражняли в этом войска сколько лишь возможно, не утомляя людей.

В. КРАТКАЯ ЗАПИСКА

по тому же предмету.

(Из дел моск. главного архива, Campagnes, св. 3).

Батальон вперед, марш. Вторая половина идет в атаку и по первому колену похода берет ружье в правую руку. Командир оной части увидя, что он подходит под картечный выстрел, делает фрунту знак шпагой. По сему знаку люди бегут, чтобы пробежать скорее картечный выстрел; потом, пробежав несколько шагов, командир делает опять знак, по которому идут маршем.

Плутонгами, (командует) первой линии командир, увидев, что подходят на ружейный выстрел.

Марш-марш, в штыки, ура, (командует) наступающей линии командир, когда стоявшая на месте линия начала стрелять.

Марш-марш, в штыки, ура, (командует) стоящей части командир, не допуская до себя на 30 шагов наступающую линию.

Таким образом обе линии пробегают насквозь, солдаты примерно колят штыком, и как можно стараться, чтобы не разрывались и чтобы середина была впереди.

Командир обеих линий приметя, что первая линия пришла на место второй, а вторая на место первой, приказывает ударить отбой, по которому останавливаются. Исправься, - ружье берут на плечо. Обе линии на право кругом, - ворочаются по барабану.

Таким же образом первая линия атакует вторую, и сим кончится линейная атака.

Если командир захочет делать построения, как-то колонны или каре, то делать их по уставу; но на теперешний раз только требуется линейная атака.

Второй линии должно, по окончании, пристроиться к первой, маршируя скорым шагом по 4 ряда. Когда линия вытянулась, то может быть залп.

Г. ПРИКАЗ

генерал-фельдмаршала графа Суворова Рымникского 4 июня 1799 года о действии против Французов.

(Из книги графа Милютина: «Война 1799 года»).

1. Неприятеля поражать холодным ружьем - штыками, саблями и пиками. Артиллерия стреляет по неприятелю по своему рассмотрению, почему она и по линии не расписывается. Кавалерии и казакам стараться неприятелю во фланг ворваться.

2. В атаке не задерживать. Когда неприятель сколот, срублен, то тотчас его преследовать и не давать ему времени ни сбираться, ни строиться. Если неприятель будет сдаваться, то его щадить, только приказывать бросать оружие. При атаке кричать, чтобы неприятель сдавался, о чем и русские войска известить. Ничего не щадить, не взирать на труды, преследовать неприятеля денно и нощно до тех пор, пока истреблен не будет.

3. Котлы и прочие легкие обозы чтоб были не в дальнем расстоянии при сближении к неприятелю; по разбитии же его чтоб можно было каши варить, а впрочем победители должны быть довольны взятым в ранцах хлебом и в манерках водою. Кавалерия должна о фураже сама пещись.

14

Приложение X.

К главе XXVIII.

Vorlaeufiger Operations - Plan für die Italienischen, Tyroler, und Rhein-Armeen.

Mailand, den 1 May 1799.

(Из книги гр. Милютина; «Война 1799 г.»).

Die K. K. auch K. Russische Italienische Armee ist dermalen in zwey Armeen eingetheilt.

Die Belagerungs-Armee unter Commando des Herrn Generalen-Feldzeigmeister Baron von Kray belagert Pesciera, bloquirt Mantua, sorget für Sicherheit der Polesine und des untern Po bis zur Mündung des Oglio-Flusses, und bedrohet durch ihre Partheien das Ferareische und Modenaische mit Inbegriff der Garnisonen von Verona, Lenago, Brescia, die an selben angewiesen sind, macht beiläufig 25,000 Mann aus; in Venedig sind für sich unter Commando des Herrn F. M. Lieut. Monfrauld 3,600 Oesterreicher und 1,500 Dalmatier.

Die Haupt Operations-Armee unter Commando Seiner Excellenz des Herrn Feld-Marschalls Grafen Suvorow von Rimniksky bestehet in 18,000 Russen und 18,000 Oesterreicher, an dem Po zwischen Piazenza und Pavia und ist durch Besetzung dieser zwey Städte, und Brückenschlagung über dem Po und Ticino Meister diese zwey Flüsse zu passiren, und dem Feind welcher sich in Piemont zusammenziehet, oder jenem, welcher aus dem südliclien Italien heraufrücket entgegen zu gehen, und einzeln, vor seiner Vereinigung, mit Uebermacht angreifen zu können.

Zur Verbindung der Haupt und Belagerungs-Armee, und Vertheidigung des obern Po, stehet bei Creinona der Herr General-Major Graf Hohenzoller mit 2,500 Mann, und der Herr Obrist Graf Bussy hat längst diesen Strom und bei Cassal-Magior die sehr gut denkenden Landleute des Cremonesischen und Mantuanischen armirt und vertheidiget die Ufer des Stroms.

In Mailand sind unter dem Herrn Generalen Lattermann zur Erhaltung der Ordnung in dieser Hauptstadt und zur Einschliessung der dortigen Citadels, worin sich 1,200 Mann, theils Frauzosen, theils Cisalpiner geworfen haben, 4.500 Mann.

Vorwärts Mailands, hinter Bufalora, stehet der Herr General Vukassovich unweit des Ticino, um vereinigt mit der Garnison von Mailand, den Feind am Ticino aufzuhalten, bis ihm die Haupt-Armee von Pavia entgegen rückt.

An dem Lago di Lecco und Como operiren, und zwar gegen Mittag von Lecco ans, der Obrist Prinz Victor Rohan mit 2,000 Mann, und gegen Norden auf Bergamo und Porgagna, Morbegno, gegeu Forte de Tuentes und Riva, der Herr General-Major Alcaini mit 5,000 Mann, die aus Tyrol durch die Vall Camonica debouchirt sind.

Ihre erste Operation ist, sich an der nördlichen Spitze des Lago di Como zu vereinigen, alsdann gegen Belinzona an der nördlichen Spitze des Lago-Maggiore vorzurücken und sich am Fuss des Monte St. Gottardo festzusetzen, und so weit es möglich ist, die Avenuen von der Schweiz von dem Canton Uri zu besetzen.

Es wird der Kriegs-Erfahrung des Herrn Generalen Alcaini und des Prinzen Rohan nicht entgehen, dass die Operation auf Belinzona dann erst vor sich gehen kann, wenn die Valtelin und Graubünden wieder erobert sind, zu dieser Eroberung haben sie auf das Beste mitzuwirken, und sowohl gegen Tirano auf Silva-Pianta, gegen den Engedin als über Chiavena gegen St. Bernardin eine combinirte Operation zu machen.

Jener Theil der Tyroler-Armee, welcher noch in dieser Oesterreichischen Provinz unter Commando des Herrn Feldmarschall-Lieutenants Bellegarde verblieben ist, stehet im Münsterthal gegen Valtelin, bei Nauters gegen Engedin, und bei Isgel, wo er zwar mit Mühe gegen das obere Rhein-Thal debouchiren kann, und ist beiläufig noch 16 bis 17,000 Mann.

Der Herr Feldmarschall-Lieutenant Hotze stehet bey Feldkirclien und besetzt den oberen Rhein von Lutziensteig bis am Bodensee mit 20,000 Mann.

Seiner Königlichen Hoheit der E. H. Carl stehet mit der Haupt-Armee hinter Schaffhausen, besetzt den Rhein von Ausgang des Bodensee gegen Basel an dem Ausgaug der Gebürge bis Heidelberg.

Ein Blick auf die Land-Karte zeigt, dass die Eroberung von Graubünden und der Valteline, die erste und unumgänglichste Operation sein muss, dadurch wird die Communication erhalten, Tyrol am vollkommensten gedeckt, und der erste Schritt zur Befreiung der Schweiz, dieses so wichtigen militäirisclien Schlüssels von Italien, Deutschland und Frankreich gemacht.

Diese Operation könnte nach dem, von dem Herrn Feldmarschall-Lieutenant Graf Bellegarde im Monat März 1799 festgesetzen Plan, wo Endesgefertigter in Botzen unter seiner Leitung mitzuarbeiten die Ehre hatte, mit einigen den jetzigen Fortschritten der Italienischen Armee anpassenden Veränderungen, ausgeführt werden.

Diese Veränderungen bestehen darin: dass das Corps des Herrn General M. Alcaini und jenes unter dem Herrn Obristen Prinzen Rohan gegen die Valteline und Chiavena aus, und das Rheinthal und Engedin, wie schon vorhergesagt, über Poschiavo und St. Bernardin im Rücken angreifen, wodurch die Operation zu der gänzlichen Gefangennehmung des Feindes führen wird.

Seiner Königlichen Hoheit E. H. Carl werden gewiss nach Dero wohlbekannten hohen militäirischen Einsichten und ausnehmender Thätigkeit, den Rhein zwischen Constanz und Basel passiren - und durch den nördischen Theil in die Schweiz eindringen, um den Massena von allen Seiten in die Enge zu treiben.

Nach der Eroberung von der Valteline und Graubünden, vereiniget sich die Tyroler-Armee mit der Italienischen, und zwar meistens über die Valteline in der Gegend von Belinzona, wo alsdann über den St. Gottardo gegen den Thuner-See und in dem obern Valliser-Laude, an dem Ursprung des Rohns debouchirt wird; der rechte Flügel der Italienischen Armee dringt durch den Valle die Sessia, über Domo-d'Osolla und Simplon auf Hospetale ebenfalls in das Valliser-Land, um mit einer starken Colonne in der grössten Geschwindigkeit längst dem Rohn und über St. Morice, Aigle, Villeneuve, Vevay auf Lausanne zu marschiren, und dann den nemlichen Weg auf Freiburg und Bern einzuschlagen, welchen der Französische General Schaumbourg bei der Eroberung der Schweiz machte.

Es wird gleich bei dem südlichen Tlieil des Lago-Maggiore ein beträchtliches Magazin von Zwieback, Fleisch, und Reis angelegt, um die Verpflegung dieser Colonne so viel als möglich zu erleichtern.

 Auch werden auf den obern Theil des Mailändischen, Bergamasischen und Brescianischen 500 Tragthiere in der Gegend von Como durch Requisition zusammengebracht, um die Zufuhr der Verpflegung in diesen unfruchtbaren Ländern zu erleichtern.

 Die Italienische Armee nachdem sie die Französische, welche aus Neapel, Rom, Florenz, zum Secours anrücken kann, entgegen gegangen, und nun sie vor der Vereinigung mit jener die in Piemont steht, geschlagen hat, gehet schleunigst über den Po bei Pavia zurück, und marschirt dann längst dem linken Ufer des Po nach Turin. Die Belagerungs-Armee des Herrn General Kray, die einstweilen Pesciera und Mantua wird weggenommen haben, rücket über Cremona nach Piacenza, wo sie den Po passirt und dann Tortona investirt, und ein detaschirtes Corps des Herrn Generals Klenau marschirt auf Genua, um sich mit der Englischen Flotte zu vereinigen und sich der Stadt zu bemeistern.

 Es wird alsogleich dem König von Neapel auf verschiedenen Wegen Couriers geschickt damit er mit den Englischen, Russischen uud Ottomanischen Truppen der Armee von Magdonald auf den Fuss nachgehet, um ihn ganz aus Italien zu vertilgen.

15

Приложение XI.

К главе XXXIII.

Правила

Для военных действий в горах.

 Объявлены по войскам генерал-фельдмаршалом князем Италийским графом Суворовым-Рымникским в сентябре 1799 года.

(Из книги гр. Милютина: «Война 1799 года»).

По большей части дороги по горам столь узки, что едва и порожняя лошадь по оным оборотиться может, тем менее отягощенные вьюками мулы; отчего в марше произойти может великое затруднение, и для того колонны таким образом устроить должно, чтобы движениям оных ничто не могло препятствовать.

Хотя при голове колонны и нужно иметь несколько казаков, дабы помощию оных о положении мест, удобных проходах и даже о неприятельских движениях заблаговременно известиться можно, равно и патрулями их обеспечивать себя по боковым дорогам, но в горах по вышеизъясненным затруднениям оные пользы сей приносить не могут, и для того офицер, ведущий колонну, по собственному ли своему о местоположении знанию, или по сведениям, от достоверных проводников полученным, прежде вступления в затруднительную дорогу, командующего головою колонны генерала или штаб-офицера уведомить должен. Тогда вся кавалерия остается назади, а несколько вооруженных пионеров под прикрытием пехоты открывают путь для авангарда. Орудия с их принадлежностями не должны быть ни при голове, ни назади колонны, ибо будучи впереди, они мешать могут маршу, назади же, в случае востребования оных, не скоро пройти им удобно; а как все меры употребить должно к нанесению вреда неприятелю, то и стараться все то, что в оном препятствовать только может, отвратить.

Прежде нежели приступить к наставлению о действиях, долженствует распределить орудия по колоннам следующим порядком. (Далее следует расписание орудий, по одному на один или два батальона, всего на 24 батальона 17 орудий, по 2 запасных при трех дивизиях и 2 запасных на весь корпус).

Кроме вышеизъясненного числа орудий и к оным снарядов, получает еще всякая дивизия 10 мулов под ружейные запасные патроны.

Поелику один только казацкий полк при войсках следует, то и дается на каждую дивизию из оного по 50 человек, а остальные 300 человек остаются в резерве.

Каждая дивизия составляет особливую колонну; если же они все по одной дороге следовать будут, то из сих четырех колонн составится одна колонна.

Каждая дивизионная колонна формируется следующим образом. При голове колонны, если местоположение позволит, для авангарда 25 казаков, 20 пионер, 1 батальон пехоты - егерей или гренадер, 1 пушка со снарядами, 3 батальона, 1 пушка, 2 батальона, 1 пушка, 2 батальона, 1 пушка, 2 пушки запасные. Засим 10 мулов с ружейными патронами. И сим порядком все дивизии следуют, а в заключение всего мулы и казацкие лошади с провиантом; потом партикулярные вьюки, кои прикрываются одним батальоном пехоты и 100 казаками, распределенными впереди, в средине и сзади.

Когда проводник объявит, что войска должны вступить в тесную дорогу, то находящиеся казаки в голове колонны, замыкают оную.

Дивизионным колоннам сколько возможно быть сомкнутым и избегать растяжения. Между колоннами же надлежит иметь 200 шагов расстояния.

Для овладения горою, неприятелем занимаемою, должно соразмерно ширине оные, взводом ли, ротою или и более, рассыпясь, лезть на вершину; прочие же батальоны во 100 шагах следуют; а в кривизнах гор, где неприятельские выстрелы не вредны, можно отдохнуть, а потом снова идти вперед.

Единою только твердою и непоколебимою подпорою колонны можно придать мужества и храбрости порознь рассеянным стрелкам, которые ежели бы по сильному неприятельскому отпору и не в состоянии были далее идти, то должна колонна, не сделав ни одного выстрела, с великим стремлением достигнуть вершины горы и штыками на неприятеля ударить. Сей, приведенный в робость, не в состоянии будет выдержать столь мужественного наступления и конечно весьма слабую учинит оборону.

Одною стрельбою никаким возвышением овладеть не можно, ибо стоящий на оном неприятель весьма мало вредим. Выстрелы большею частью на вышину или не доходят или перелетают через; напротив же того с вершины вниз стрельба гораздо цельнее, и для того стараться как наискорее достигнуть вершины, дабы не находиться долго под выстрелами и тем бы менее быть вредиму.

Само собою разумеется, что не нужно на гору фронтом всходить, когда боковыми сторонами оную обойти можно.

Если неприятель умедлит овладеть возвышениями гор, то должно на оные поспешно взлезать и на неприятеля сверху штыками и выстрелами действовать.

16

Приложение XII.

К главе XXXV.

Заметки генералиссимуса князя Италийского графа А.В. Суворова-Рымникского, писанные им в начале зимы 1799-1800 г., о будущей кампании против Французов.

(Из книги гр. Милютина: «Война 1799 г.»).

I.

Mon maître Jules César me dit que je n'ai rien fait si je n'ai tout fini. L'Italie est le prélude, aller aux colonnes d'Hercules, comme les Anglais viennent de finir Tipo-Saib, - et l'éternité appartient à Dieu seul.

Au désir il faut un projet, le projet vent un plan. Déjà de Turin je veux par Grenoble à Lyon, ainsi jusques Paris; mais ayant fini tout-à-fait avec l'Italie. Lorsque dans la force de mes opérations je suis empêché par le pédantisme de Vienne qui, par ignorance, ne visait que pour Mantoue, déjà faible objet pour moi avec la Polésiue illusoire, et pour tirer en long, pour parvenir à un autre affreux et lâche Campo-Formio, affaiblit totalement mon armée.

Ainsi sont les plans des cabinets. Il est sage qu'ils sachent, p. ex. celui de la Grande- Bretagne, quelles îles acquises lui doivent appartenir; mais l'art d'en conquérir d'autres n'appartient qu'au général au-dessus d'un quartier-maître, qui est au-dessus d'un scribe. On ne trome pas toujours des Pitt, des Kaunitz, des Panine; mais moins rares sont des Thugutt qui sacrifient des pajs héréditaires pour des envahissements étrangers d'autrui, illicites, sous titre d'arrondissements - mé-téores qui ne peuvent pas longtemps subsister, comme injustes.

Ainsi était-il du dernier plan de nid du chat-huant, qui meurt avant d'éclore. Il n'en arrive que perdre un puissant allié et presque d'écraser le général au milieu de son élan pour ne l'avoir pas auparavant consulté.

Il ne faut pas se tenir au beau; mais rien n'est plus beau que la générosité de la Grande-Bretagne; elle est le radical du soutien de la bonne cause et de la prospérité de l'Europe, jusqu'aux autres parties du globe.

Dans le rojaume de France on est fort pour deux opérations: 1) En rétablissant le dépôt à Turin, par le Dauphiné, Lyon, etc.; en érigeant une armée piémontaise; le roi à Turin (ne disons rien d'Alexandrie, Valence, Casai, Tortone, ancien Etat du Milanais), conservez-y les châteaux.... 2) Par la Franche Comté

Point de méthodique, intermédiaire, démonstration, jalousie, - qui ne sont que des jeux d'enfants. Point de descente si ce n'est vers la célèbre Vendée, lorsque telle ou autre armée est sur le chemin de Paris.

Voici le seul plan du général en gros; les détails dépendent des circonstances dont il doit être le maître. Les plans d'usage des Cabinets peuvent être pour la forme seule, puisqu'ils ne sont jamais accomplis, comme dernièrement la campagne devait finir sur l'Adda, et à son événement on était à Milan.

Ainsi Mars, guidé par son jugement et non par le cabinet enseveli dans son obscurité, répondra du général que dans son essor la Providence fera tout finir, même dans une seule campagne....

Commencer par la Suisse au premier chemin de neige, pour nous rendre aussitôt prêts, au printemps, à la grande opération;.... mais il ne faut que le général seul à la tête des armées combinées en cas qu'il ne marche pas sur la Vistule.... »

II.

Détails sur les opérations.

Côni doit être forcée au plus tôt et, par Nice, Gênes occupée. Froelich finit Aucune, se joint à Klenau et marche dessus, Gênes est peu de chose. Reste à nettoyer la rivière de Ponent. Après les dernières victoires de Mêlas, les ennemis n'y pouvaient avoir au-delà de 15.000 soldats, le reste est paysans; mais le sera vers le printemps.

De là une opération par le Dauphiné. Il faut établir notre dépôt à Turin; beaucoup d'armes à feu pour une contre-révolution; jadis les perches pointues suffirent contre les lances.

 Franche-Comté…. Il faut commencer par délivrer la Suisse et au premier chemin de neige praticable. L'archiduc Charles y suffirait, vu qu'en dernier lieu à Zurich et ailleurs l'ennemi a perdu trois, quatre fois plus que les Autrichiens; même si on lui ajouterait et les Suisses. Mais si le général y serait destiné, il y agirait ensemble en chef.... On armera la Suisse pour sa propre défense et de sa milice on pourra tirer ce que l'on peut pour seconder la grande opération qui, après le repos dans les quartiers, aura lieu au printemps. Il serait bon de commencer par Mayence comme un poste de dépôt sûr. Au reste on y laissera un corps d'observation en proportion de la garnison, pour lui couper au moins les vivres, quoique sans cela ils y seraient abondants. Vers Kehl il y aura un corps volant.

Les habitants armés des Grisons, du Tirol, et je dirai même du Milanais, comme à dos, seront soutenus par quelques détachements encore, en tâchant de ne pas affaiblir les armées ainsi que la Romagne, la Toscane, etc. contre des descentes ennemies, qui sans cela seront toujours empêchées par nos flottes. Le Piémont sera toujours couvert par ses propres milices et l'armée coalisée du roi pourra se combiner pour entrer en France.

Si le général sera destiné pour opérer en chef par ce côté, il faut qu'il s'y tourne à temps avec son armée; alors il n'est plus temps qu'il s'amuse pour la Suisse; d'ici il ne peut sortir que par un grand détour....

III.

S. A. R. l'archiduc Charles nettoiera la Suisse, y érigera les braves milices en suffisance pour sa propre défense; en attendant elles pourraient rester neutres: il suffit qu'elle livre les levées auxiliaires. Il couvrira à son dos les pays par des troupes pour leur tranquillité. Il fera rester derrière lui des corps volants où bon lui semblera et.... avec l'armée impériale, Bavarois, Suisses etc. il pénétrera dans le royaume de France par la Franche-Comté. Dans ce pays, rendu ami par ses sages manifestes, il trouvera des subsistances, excepté ceux de réserve; il aura derrière lui de gros magasins ambulants en munitions de guerre, beaucoup d'armes à feu et bajonettes pour les contre-révolutionner: ainsi il avancera vers Paris.

Sur le même pied les Austro-Russes, garnissant les forts et les forteresses de troupes, comme ainsi le pays pour leur tranquillité autant qu'il faudra, auront leur principal dépôt en vivres et surtout un gros magasin en munitions de guerre et en armes à feu, pour les contre-révolutionner; pénétreront de l'Italie en France par le Dauphiué; il serait beau d'y avoir aussi une armée médiocre Piémontaise.... ses milices à part. Avec l'aide de Dieu on ira à Paris. Les Eusses marcheront en Italie pour s'y combiner et y arriveront à temps.

On risque beaucoup pour les descentes; néanmoins les Anglo-Piusses, s'ils le jugent à propos, en feront une sur les côtes de Normandie, pour tirer vers la Vendée et ensemble vers Paris. Si alors On pourra répondre du succès...., ce sera vers le temps lorsque telle armée se trouvera à mi-chemin de Paris: il n'est pas à douter que là les circonstances obligeront les athés à replier de la Hollande dans la France.