Генерал, рожденный революцией - [7]
— А ты знаешь, когда это было — Анийское царство? В девятом — одиннадцатом веках... А когда оно надо, то на берегу Средиземного моря возникло Киликийское армянское царство Рубенидов. Тогда киликийские цари вели совместно с крестоносцами борьбу против сарацинов и часто заключали брачные союзы с франкскими королями и другими вельможами. Один из них, царь Левой Второй, например, женился на Сибилле, дочери кипрского короля Амори Лузиньяна и Изабеллы Плантагенет, и в честь последней назвал свою дочь Изабеллой, после чего это имя — Забел — попало в армянские святцы. А зато армянское имя Рубен проникло к испанцам и потом уже в Латинскую Америку...
— Да ну? — с искренним удивлением произнес поручик. — А я никакого представления об этом не имею.
«Фу ты, наконец-то подал голос!» — подумала Изабелла Богдановна и, чтобы заставить его совсем разговориться, решила раздразнить его.
— Да уж, дорогой муженек, в том-то и разница между мной и тобой, — ехидным тоном сказала она. — Вот я русскую историю выучила в гимназии назубок, могу перечислить всех русских царей и цариц, благо, их всего-то полтора десятка, начиная от Михаила Романова и кончая Николаем Вторым, которого вы сковырнули полтора месяца назад. А у нас одних царских династий было с десяток, да в каждой полтора-два десятка царей... И не об одном из них ты ничегошеньки не знаешь!
Она помолчала, ожидая, что скажет на это муж. Но поскольку тот только виновато улыбался, Изабелла Богдановна с искренним возмущением воскликнула:
— Ну что ты за тихоня у меня такой, а? Наговорила тебе всякую чушь, а ты даже отвечать не хочешь!
— А что отвечать? — все так же улыбаясь, спросил Евгеньев.
— Ну хотя бы сказал: «Мало ли что у вас было когда-то... А вот твой отец — отец, а не дед! — когда в молодости задумал первый любительский спектакль поставить, так вынужден был сам играть роль героини, поскольку во всем городе не нашлось ни одной армянки, которая согласилась бы «опозориться», выйдя на сцену»... Ведь я же сама рассказывала тебе об этом. Рассказывала же!
— Ну, рассказывала... Но как же я могу говорить тебе такие слова?
— Ну, видали? — негодующе всплеснув руками, повернулась она к Мясникову. — А ведь он же у меня герой, не Молчалин какой-нибудь. А вот со мной...
Евгеньев бросил на жену укоризненный взгляд: мол, при посторонних-то...
В эту минуту она совсем не думала о том, что втягивает в свои семейные отношения случайного попутчика. Уже тот небольшой разговор, который произошел между ними, почему-то сразу расположил ее к этому прапорщику. Она сразу угадала в нем какую-то основательность и одновременно сердечность, умение быстро раскусить даже незнакомого собеседника и точно его оценить.
— А знаете, Изабелла Богдановна, по-моему, ваш супруг придерживается самой правильной тактики: на его месте я бы тоже не стал возражать вам: опасно. — И, поймав благодарный взгляд Евгеньева, Мясников, еще раньше заметивший хромоту поручика, его трость, на которую он опирался не очень умело, обратился к нему: — Разрешите полюбопытствовать, господин поручик, на каком фронте вы были ранены?
— Да не на фронте он... — ответила вместо мужа Изабелла Богдановна. — И назвала я его «героем» отнюдь не за ранение, которое он получил, грохнувшись с высоты в сто саженей.
— Это в каком смысле? — не понял Мясников.
— В самом прямом: ведь Виктор Иванович — летчик-инструктор в Гатчинской военно-авиационной школе... — Тут Изабелла Богдановна посмотрела на своего насупившегося мужа и вдруг сказала просящим тоном: — Я знаю, Витенька, тебе неприятно, что я говорю об этом, но ведь сейчас пришло время, когда не только можно, но и нужно рассказывать об этом... Нужно, понимаешь!
По лицу Виктора Ивановича было видно, что он вовсе не разделяет эту ее уверенность. Но он опять не счел возможным возразить жене и молча отвернулся. А Изабелла Богдановна продолжала:
— Так вот, Виктор Иванович — инструктор в Гатчинской школе авиаторов. Вы что-нибудь понимаете в авиации? (Мясников сделал неопределенный жест.) Я тоже мало что смыслю в этом деле, но в человеческих отношениях я все же немного разбираюсь, и мне давно стало ясно: хотя в первое время в эту школу и поступали одни лишь лица дворянского происхождения, но это все же были настоящие спортсмены, отважные люди и энтузиасты авиации. Едва ли может быть, чтобы вы не слышали о знаменитом летчике Нестерове, первым сделавшем «мертвую петлю» на аэроплане и совершившем перед войной за один день перелет из Киева в Гатчину. А теперь всякие высокородные аристократы в этой школе окопались... — Изабелла Богдановна вновь оглянулась на угрюмо молчавшего мужа, но решила высказаться до конца: — Ну, сначала это принималось за выражение патриотизма, — ведь летать опасно, даже если в тебя не стреляют враги. Но потом выяснилось, что даже школа авиаторов может быть для них хорошим убежищем, чтобы избежать фронта и при этом ходить в героях...
— Каким образом? — удивленно спросил Мясников.
— А вот таким: числится некий князь... скажем Волобуев-Пещерский, в школе, а живет в своем петроградском особняке. Каждое утро их сиятельство наряжается в кожаные брюки и тужурку, надевает краги и шлем с огромными очками-консервами, садится в собственный автомобиль и торжественно катит по петроградским улицам мимо окон великосветских барышень, вызывая их восторги своим прямо-таки орлиным видом. На гатчинский аэродром он прибывает уже за полдень и, не вылезая из авто, первым делом смотрит: нет ли на небе туч да не дует ли ветерок? А под Петроградом, как вы сами понимаете, и облачность, и ветры далеко не редкость. Тогда их сиятельство, сославшись на нелетную погоду, так и не вылезши из автомобиля, едет прямехонько в Гатчинский дворец, где у него есть достаточно друзей среди офицеров-гвардейцев, и начинает бражничать с ними или играть в карты. Ну, а если, на его несчастье, небо совершенно чистое и на деревьях не шелохнется ни один листик, то он, тяжко вздохнув, вылезает из автомобиля и, постукивая стеком по крагам, направляется к аэроплану, который с самого утра для него подготовили к полету механики...
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Творчество Льва Славина широко известно советскому и зарубежному читателю. Более чем за полувековую литературную деятельность им написано несколько романов, повестей, киносценариев, пьес, много рассказов и очерков. В разное время Л. Славиным опубликованы воспоминания, посвященные И. Бабелю, А. Платонову, Э. Багрицкому, Ю. Олеше, Вс. Иванову, М. Светлову. В серии «Пламенные революционеры» изданы повести Л. Славина «За нашу и вашу свободу» (1968 г.) — о Ярославе Домбровском и «Неистовый» (1973 г.) — о Виссарионе Белинском.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».