Генерал, рожденный революцией - [112]

Обсудив этот вопрос, военно-революционный комитет вызвал Каменщикова из полка, и 7 ноября тот был назначен командующим войсками города Минска и окрестностей.

И вот 9 ноября в Минске было получено «Радио всем», в котором Советское правительство отдавало дело мира в руки самой солдатской массы революционной армии. Севзапком немедленно собрался, чтобы обсудить этот важнейший документ.

— Это указание Советского правительства является событием величайшей важности в истории нашей революции как по своему смыслу, так и по последствиям, — говорил Мясников на заседании. — Теперь дело мира отдается в руки самого народа, самих солдатских масс, проливающих в течение трех лет свою кровь на полях войны. И наша задача — задача областного комитета, военревкома и Минского Совета заключается в том, чтобы возглавить это дело, добиться быстрейшего заключения перемирия на участке нашего фронта, на территории которого находится контрреволюционная ставка... Мне кажется, мы можем заставить Балуева сделать в масштабе Западного фронта то, чего не пожелал сделать Духонин в масштабе всего русско-германского фронта, — войти в прямой контакт со штабом группы армий, находящихся против русского Западного фронта.

— А пойдет ли на это Балуев? — нагнув голову, с сомнением посмотрел на него поверх очков Щукин.

— Думаешь, нет?.. — Мясников подумал, кивнул в знак согласия с подобным предположением. — Что ж, вот тогда мы его и отстраним от должности, как это сделали с Духониным. Все равно нам рано или поздно, я уверен, придется сделать это.

— Ну а если штаб будет сопротивляться? — спросил Ландер. — Ведь отчаянное положение может толкнуть их на такой шаг.

— В общем конечно, — согласился с ним Кнорин. — Но я уверен, что солдатская масса кавалерийской дивизии, Польского корпуса и даже ударных батальонов не может быть равнодушной к тому, что изложено в «Радио всем», — к вопросам мира и войны. Вот это мы и должны использовать.

— Правильно, — вставил Алибегов. — Нужно отправить туда агитаторов для ведения разъяснительной работы.

Через некоторое время программа дальнейших действий была разработана во всех деталях: городскому комитету большевиков поручалось вести агитационную работу среди войск противника, Каменщиков должен был составить план военных мероприятий, а Щукин и Мясников — разработать проект соглашения о перемирии, которое ляжет в основу переговоров с противником.

К казакам, польским легионерам и в ударные батальоны были направлены самые опытные агитаторы. Среди польских легионеров работала группа поляков-большевиков под руководством Станислава Берсона. Для того чтобы эта агитация успела дать результаты, день предъявления ультиматума штабу был назначен на 12 ноября. Каменщиков при участии Мясникова и других командиров советских частей разработал подробный план операции. В плане было предусмотрено, что к часу ночи на 12 ноября все ходы из штаба и караульного полка заблокируют роты полка имени Минского Совета, поддержанные бронеавтомобилями. Бронепоезд должен был занять позицию на мосту Полесских железных дорог. Кроме того, Пролыгину вместе с Красной гвардией железнодорожников было поручено разоружить один из ударных батальонов в случае его попытки выступить на помощь штабу...

Не успело Советское правительство опубликовать переговоры со ставкой и передать по всей стране «Радио всем», как 10 ноября военные атташе стран Антанты, получив указание от своих правительств, направили Духонину совместную ноту, в которой предупреждали, что исполнение требования Смольного они будут рассматривать как «нарушение договоров», заключенных между Россией и их странами, что повлечет за собой самые серьезные последствия.

Для Духонина эта нота была величайшей поддержкой во всех отношениях. Он отлично знал, что после опубликования переговоров Ленина с ним он стал самым ненавистным для миллионов русских солдат человеком. Теперь же пота союзных держав давала ему возможность сказать этим солдатам, что дело вовсе не в его желании продлить войну, что он вынужден считаться с международными обязательствами России, с волей союзников, которые не только сами не готовы заключить мир с германцами, но и будут рассматривать такой шаг со стороны русского командования как измену и, чего доброго, еще откроют военные действия против России, усугубив ее и без того тяжелое положение.

Вот почему ставка, снабдив эту ноту союзных атташе именно такого рода комментариями, немедленно разослала ее по всем солдатским комитетам фронта.

Этот контрудар был по достоинству оценен Советским правительством. На следующее утро Народный комиссариат по иностранным делам выступил с заявлением, в котором охарактеризовал ноту союзников как явное вмешательство во внутренние дела России и как возмутительную попытку путем угроз заставить русский народ продолжать войну во исполнение договоров, заключенных свергнутым царем.

Таким образом, уже через две недели после образования нового, социалистического государства мир капитала предпринял первый официальный нажим, правда пока еще дипломатического характера, пытаясь заставить его идти по угодному империализму пути.