Генерал Родимцев. Прошедший три войны - [19]

Но отца все это время не отпускала одна и та же мысль: как действуют его подопечные в бою, справляются ли? По той информации, которая доходила до него, получалось, что в основном бойцы и оружие не подвели его. Однако появились и слухи, что пулемет «максим» ненадежен в бою, кое-кто даже отказывался от него. Как вскоре выяснилось, дело тут было не только в неопытности бойцов, но и в предвзятом отношении к советскому оружию у анархистов, которыми командовал начальник одного из крупных формирований из сторонников Дуррути. Его позиция, однако, изменилась после беседы с Петровичем, который убедил его направлять своих солдат на учебу и поднять дисциплину в частях.

Петрович (маршал К.А. Мерецков) вспоминал: «Что касается его (Дуррути) пулеметчиков, то они действительно прибыли в Альбасете. Мы дали им пулеметы «максим». Сначала ребята отказывались иметь с ними дело, жалуясь на их тяжесть. Но потом, когда советник А.И. Родимцев продемонстрировал, как здорово они стреляют, бойцы влюбились в них и обучаться начали прилежно и старательно. Внешний вид у этой команды был нередко неважный, дисциплина хромала на обе ноги. Однако пулеметчики из них получились лихие. А когда они посмотрели какой-то из советских фильмов о Гражданской войне в СССР, то на следующий день преобразились и с тех пор всегда наматывали на себя пулеметные ленты крест-накрест, подражая героям 1917–1920 годов».

Александр Родимцев – капитан Павлито стал первым советским специалистом, готовившим пулеметные кадры для республики. Его известность среди испанских военных и добровольцев быстро росла. За короткое время отец со своими помощниками подготовил 24 пулеметных расчета.

К этому времени положение республиканских войск ухудшилось, фронт подошел вплотную к столице страны. Стянув сюда большое количество техники, полученной из Германии и Италии, мятежники готовились к решающему штурму, назначенному на 7 ноября. Появились сообщения, что для торжественного въезда в город для Франко приготовлен белый конь. Удержать Мадрид означало спасти республику.

Отец чувствовал, что пришло время не только готовиться, но и действовать. Он успел уже много сделать для укрепления республиканской армии здесь, в тылу, но настал момент, ради которого он и стремился сюда – бить врага на поле боя.

У стен Мадрида

Предчувствия скорых перемен в его дальнейшей судьбе не обманули отца. Явившись к Петровичу по его приказу, он получил задание срочно отправиться вместе с подготовленными бойцами и пулеметами на помощь частям, оборонявшим столицу, и обеспечить, чтобы люди и оружие попали в руки 5-го коммунистического полка, которым командовал Энрике Листер. Однако еще более важным для отца явилось разрешение участвовать в боевых действиях вместе со своими подопечными. Это было то, чего он давно хотел, о чем думал, когда писал в Москве заявление об отправке его в Испанию.

Через несколько дней отец вместе с бойцами и вооружением прибыл в Мадрид. Хорошие пулеметчики, да еще с оружием, требовались всем, но Павлито выполнил приказ Петровича – все его подопечные направлялись в пулеметный батальон 5-го полка, которым командовал коммунист капитан Овиедо, а пулеметы были сданы на склад. При этом отец был неприятно удивлен бездействием часовых, которые даже не обратили внимания на него, когда он вошел в помещение, полное оружия, хотя все знали, что в городе орудует «пятая колонна», о существовании которой не раз заявлял Франко. (Выражение «пятая колонна» получило широкое распространение. Так стали называть тайных врагов в тылу.) Но исправить существующие порядки Павлито не мог.

Утром следующего дня отец вместе с проводником-испанцем и переводчиком выехал на передовую, чтобы познакомиться с командиром батальона и быть рядом с людьми, которых он готовил. Большую часть пути им пришлось преодолеть под обстрелом, а затем и ползком. Вскоре выяснилось, что проводник самовольно привел отца не в штаб к капитану Овиедо, а прямиком на передовую!

Они оказались в небольшом окопчике, где отдыхали три солдата. Установленный на бруствере пулемет молчал, хотя вокруг слышалась стрельба с обеих сторон. Оценив обстановку, отец понял, что противник готовит очередную атаку. А это значит, что именно здесь, на подступах к Мадриду, ему предстоит бой – первый в его воинской службе! Подробности этого дня запечатлелись в памяти отца так же ясно, как и первый день его прихода в арсенал. Об этом дне он подробно написал в своих воспоминаниях и даже спустя много лет, отвечая на расспросы о войне в Испании, часто рассказывал о тех событиях.

Один из бойцов начал что-то быстро говорить, показывая ему на пулемет. Оказалось, что они уже около часа не участвуют в бою из-за его поломки. Отцу было достаточно лишь взглянуть на «максим», чтобы понять, в чем дело, – утыкание патрона в патронник. «Шайтан побери, из-за такого пустяка бросили пулемет! У ребят, которых я учил, такого бы не случилось», – подумал отец. Он ударил ладонью по рукоятке так, чтобы видел боец-пулеметчик, и неисправность была ликвидирована.

Едва устранив одну проблему, Павлито тут же столкнулся с новой, которая его еще более поразила. Неожиданно его новые товарищи стали менять позицию. Для советского офицера такая самодеятельность – смена позиции без приказа командира – являлась грубейшим нарушением воинской дисциплины. Увидев удивление русского товарища, испанец пояснил, что у них в батальоне пулеметчики часто меняют позицию на свое усмотрение. А когда Павлито поинтересовался, зачем они это делают, тот простодушно ответил, что таким образом они вводят противника в заблуждение, создавая видимость того, что пулеметов у них больше, чем имеется на самом деле. Для отца, отлично понимавшего, что подобные действия недопустимы, такое поведение испанцев в бою явилось неприятной неожиданностью. Что до их объяснений, то было даже нелегко понять, чего в этой «военной хитрости» больше – отсутствия дисциплины, безрассудства, незнания законов войны или наивной веры в то, что противник безнадежно глуп.