Генерал медицинской службы - [24]

Стояли темные осенние ночи. Вокруг было тихо, только время от времени, далеко за Лиманом, слышались орудийные гулы. Линия фронта уходила на юг.

План операции «Б»

Блюменталь и Гейман курили в просторном помещении конторы Полесского лесничества.

Стоял март 1944 года. Нависшие на ветвях деревьев комья снега таяли. Следы, оттиснутые сапогами солдат, темнели и наливались водой.

Обстановка на этом участке фронта была крайне тяжелой, и профессорам было не до ранних запахов весны.

Суховатое лицо Блюменталя было озабочено. Еще бы!..

Они прибыли в Белоруссию по приказанию рейхсмаршала Геринга. Пора применить бактериологическое оружие, хотя бы локально. Пусть не чума и не туляремия, но и сыпной тиф может создать эпидемический котел, задержав наступление русских на какое-то время!

Настоящие же чумные атаки с воздуха, по замыслу рейхсарцтефюрера, можно будет начать после этой проверки!

Блюменталь наклонился над картой и некоторое время молча изучал квадрат, расположенный близ переднего края немецкой обороны, — огромное болото.

— Так вот, коллега, — сказал он наконец, подняв голову. — Меньше всего нужно надеяться на то, что наши войска в этом месте удержат свои позиции. Так сказал мне командующий армией генерал-полковник барон фон Штрипке. Следовательно, именно здесь мы применим бактериологические средства и вызовем в рядах противника эпидемию сыпного тифа. Причем, сыпной тиф напустим на людей не через естественные пути передачи — через вшей, а со специальных самолетов. Будем распылять сухую или жидкую рецептуру — риккетсиозную. Ваши экспериментальные данные, профессор, — взглянул он на Геймана, — показали, что можно применить воздушным путем и возбудителей риккетсиозных заболеваний. Вот и применим риккетсии Провачека — возбудителя сыпного тифа.

— Сразу в войсках противника? — с недоумением спросил Гейман.

— Нет, зачем же. Это не даст эффекта. Насколько мне известно, в советских войсках нет вшивости. Для этой цели будет создан мощный концентрационный лагерь, в который в короткий срок сгонят тысяч тридцать местного населения — стариков, нетрудоспособных женщин, детей. Лагерь будет на болоте. Распылим с самолетов возбудителей сыпного тифа, а недели через две созревшая эпидемия перекинется на наступающие соединения 1-го Белорусского фронта. Русские войска неизбежно войдут в контакт с заключенными. Вы представляете, что получится? У согнанных в холодное болото людей, не имеющих мыла, чистого белья, горячей воды, вшивость разовьется в таком количестве, что захлестнет всех вступивших с ними в контакт. В середине марта войска нашей армии отойдут из района Озаричи на запад, на заранее подготовленные рубежи, а солдаты и офицеры наступающих частей Рокоссовского качнут падать, как листья осенью!

— Ясно, — кивнул Гейман. — Но я бы внес поправку к вашему плану, господин рейхсарцтефюрер.

— Какую же? — Блюменталь вскинул на Геймана глаза. — Слушаю.

— Из чисто тактических соображений хорошо бы создать не один лагерь, а, скажем, три. Первый вот здесь, на болоте, у поселка Дерть, — Гейман указал кончиком карандаша точку на карте. — Второй — в двух километрах северо-западнее местечка Озаричи. Третий на болоте, в двух километрах западнее деревни Подосинники. Тогда образуется более мощный эпидемический котел!

— Существенно! — одобрительно посмотрел на своего заместителя Блюменталь и добавил: — Надо как можно быстрее согласовать план предстоящей операции в главном штабе вермахта.

— Разумеется, — кивнул Гейман. — Эта оригинальная операция, назовем ее операция «Б» — в вашу честь, — несомненно, будет одобрена вермахтом.

— Благодарю, — поклонился Блюменталь. Он предпочел умолчать о том, что мысль о проведении акции принадлежала не ему, Блюменталю, а самому рейхсфюреру СС Гиммлеру. Но… к чему об этом распространяться?..

— Да, вот что, — Блюменталь потер пальцами висок. — Надо будет дать Гансу Штаркеру шифровку, пусть попросит Вершинина, чтобы и на этот раз он взял его на эпидемию. То, что генерал Вершинин будет тут, я не сомневаюсь. Представляю, какой информацией порадует нас доктор Штаркер на этот раз. Прямо сегодня, коллега, мы отправимся в Берлин на доклад. Самолет нас ждет.

Однако перед отлетом Гейман вдруг утратил приподнятое настроение.

«Что его тревожит?» — подумал Блюменталь, наблюдая за толстяком.

Словно угадав его мысли, Гейман сказал:

— Я опасаюсь, не сядем ли мы и с этой операцией в лужу? Кто знает, может быть, русские так же быстро ликвидируют эпидемический котел, как ликвидировали вспышку лихорадки Ку в прошлом году?!

— Во-первых, упаси бог напоминать об этом Герингу. Во-вторых, если генералу Вершинину молниеносно удалось поставить диагноз лихорадки Ку, то здесь им придется повозиться! Погасить эпидемию сыпного тифа, возникшую в концентрационном лагере, где сосредоточено тридцать тысяч человек, не так-то легко. Тут все будет наверняка! Мы поможем фюреру, а главное — проведем генеральную репетицию перед большой бактериологической войной.

— Дай-то бог! — облегченно вздохнул профессор Гейман.

Когда рейхсмаршал Геринг выслушал план операции «Б», уточненный на местности, он встал из-за массивного, под стать хозяину, стола и тяжело шагнул к карте, висевшей на стене кабинета.