Генерал-фельдмаршалы в истории России - [20]

Эту линию отстаивал и Бестужев-Рюмин. Русское правительство пошло на открытие военных действий и не ошиблось: они закончились полным разгромом шведской армии. Новый договор, подписанный в Або в августе 1743 г., подтвердил условия Ништадтского мира. Кое-кто упрекал вице-канцлера в излишней умеренности (победитель по сути никаких территориальных приобретений не получил). Но здесь в полной мере проявилась дальновидность Бестужева-Рюмина: хорошо понимая, что ни Франция, ни Пруссия не оставят попыток вновь стравить Россию и Швецию, он предпочел не наносить дополнительных ударов по самолюбию шведов и тем обеспечить их нейтралитет в дальнейшем.

Итак, замысел Шетарди сорвался. В лице Алексея Петровича он получил не послушного исполнителя его воли, как хотелось бы, а сильного противника. Поэтому на протяжении следующих лет «французская партия» настойчиво стремилась к удалению Бестужева-Рюмина с его поста. Этого же добивался и Фридрих II, понимавший, что пока тот будет стоять за сохранение союзного договора с Австрией, его планам разгромить Австрию и прибрать к рукам ее владения не бывать. «Если мне придется иметь дело только с королевой венгерской (Марией-Терезией. — Ю.Р .), то перевес всегда будет на моей стороне, — писал он своему посланнику в Петербурге. — Главное условие… — это погубить Бестужева, ибо иначе ничего не будет достигнуто»[21].

Французы и пруссаки, добиваясь своего, пустили в ход все — интриги, попытки подкупа, шантаж. Но дело разрешилось очень быстро и не в их пользу: Бестужев-Рюмин приказал перехватить переписку французского посланника с Версалем, в которой содержались, помимо всего прочего, нелестные отзывы о Елизавете. Ей и был представлен текст писем. Шетарди тут же выслали из российской столицы, а влияние «французской партии» при русском дворе сошло на нет.

Уже через месяц после этих событий Бестужев-Рюмин был назначен государственным канцлером и исполнял эти обязанности на протяжении долгих 14 лет. И это при том, что, как отмечает современный историк Е.В. Анисимов, между Елизаветой и канцлером никогда не было близости, и императрица с трудом переносила его общество. «Как и многие выдающиеся люди, Бестужев имел тяжелый и вздорный характер, а честолюбие его ограничивалось только боязнью потерять свое и без того высокое место. Резкий, порой необузданный и крутой, в отношениях с людьми он был деспотом и хамом, нередко пускавшим в ход кулаки. Кляузник и доносчик, он не останавливался ни перед чем, чтобы опорочить своих врагов»[22].

Кто спорит: отталкивающий образ. Но в глазах Елизаветы эти свойства натуры Бестужева-Рюмина оказывались терпимыми благодаря его деловым качествам — колоссальной работоспособности, огромному опыту, политической мудрости. Главное, что их объединяло — единство взгляда на генеральный курс внешней политики России.

На посту канцлера Алексей Петрович проявил себя проводником линии Петра I, заключавшейся в том, чтобы строить союзнические отношения с теми государствами, у которых с Россией совпадали долговременные интересы. Это — морские державы Англия и Голландия, и сухопутные — Австрия, Саксония (курфюрст саксонский в качестве польского короля удерживал бы Речь Посполитую от антироссийских действий). Как явных противников, российский канцлер рассматривал Францию, Швецию, как скрытого, «потаенного» — Пруссию. О Фридрихе Бестужев-Рюмин отзывался, как о «натурально наиопаснейшем» соседе Российской империи, отличавшемся «непостоянным, захватчивым и возмутительным характером». События Семилетней войны 1756–1763 гг. с Пруссией подтвердили его прозорливость.

Вероятно, такая внешнеполитическая программа желала большей гибкости, но в целом она оказалась верной и была принята Елизаветой Петровной. Главным ее выражением стал оборонительный союз с Австрией 1746 г., заключенный на 25 лет и позволивший противостоять прусской экспансии в Европе.

Последний взлет в карьере Алексея Петровича был связан с привлечением его к работе Конференции при высочайшем дворе — совещательном органе из лиц, избранных Елизаветой Петровной для рассмотрения сложных государственных дел.

Во время Семилетней войны Бестужев-Рюмин был заподозрен в интригах и отставлен с поста канцлера. Его позиции в значительной мере подорвала переменчивость британского внешнеполитического курса. Алексей Петрович выступил за укрепление союза с Англией, Голландией и Австрией против Пруссии, с которой воевала Россия, а также Франции и Турции. Но Англия неожиданно заключила с Пруссией союз.

Были и серьезные личные мотивы к падению канцлера. В конце 1757 г. Елизавету поразила тяжелая болезнь. Бестужев-Рюмин уговаривал ее составить завещание в пользу не великого князя Петра Федоровича (будущего императора Петра III), который якобы мог омрачить славу ее царствования, а малолетнего Павла под опекунством его матери великой княгини Екатерины Алексеевны.

Одновременно канцлер отдал распоряжение о возвращении в Россию войск, находившихся в Пруссии (см. очерк о С.Ф. Апраксине). Полагают, что тем самым он хотел подкрепиться военной силой и обеспечить себе длительную карьеру, которая была бы невозможна при Петре Федоровиче, ненавидевшем Бестужева-Рюмина. Его планы простирались — в случае кончины императрицы — на руководство сразу тремя коллегиями — Военной, Адмиралтейской и иностранных дел.