Генерал Бичерахов и его Кавказская армия [заметки]

1

Первое из них было дано автору-составителю солидного по составу участников и объему сборника «Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества», изданного в Париже в 1928 г. генерал-лейтенантом А.П. Богаевским. Интервью Бичерахова лишний раз оттенило его эмигрантскую неприкаянность и неосведомленность о текущей жизни Русского зарубежья. Сформулировав в своем довольно пространном (с. 86–94) интервью идею «федеративного сожительства» казачества с Россией, Бичерахов как бы дезавуировал собственные размышления такой сентенцией: «Я позволил себе высказать свои взгляды, но я должен предупредить, что я оторван от казачества, живущего в условиях СССР… Я не знаю и устремлений зарубежного казачества… Я не могу сказать, идет., казачество к славному будущему или., отводится в историю» (с. 94). Второе интервью Л.Ф. Бичерахова было дано издателю военно-исторического журнала «Часовой» Е.В. Тарусскому в 1934 г., в котором он рассказывал, впрочем, не о себе, а о ставшем к тому времени большой знаменитостью в Европе в качестве балетного импресарио ротмистре В.Г. Воскресенском – бывшем своем подчиненном (Тарусский Е. Славный путь: Генерал Бичерахов о В.Г. де Базиле // Часовой. Париж. 1934. № 135–136. С. 29–31).

2

Сразу следует оговориться, что в мемуарной и исследовательской литературе существует большая разноголосица по поводу военного чина Л.Ф. Бичерахова, виной чему является сам герой повествования и его совсем не прямолинейная военная судьба. Впрочем, для деятелей периода Гражданской войны это обычное явление. Бичерахова именуют «войсковым старшиной», «полковником» и, наконец, «генерал-майором». И то, и другое, и третье – верно. Последний чин Бичерахова в Российской армии – войсковой старшина (что соответствует армейскому подполковнику). Однако уже в период боев за Баку и дагестанского похода партизанского отряда Бичерахова (июль – сентябрь 1918 г.) он во всех документах уже подписывается полковником. Так же к нему обращаются подчиненные и сторонние лица. Дату и обстоятельства производства Бичерахова в полковники обнаружить не удалось. Офицер К.Г. Кромиади, с первого дня существования состоявший в отряде на командных должностях, сообщает, что Бичерахов был произведен в полковники не позднее конца июля 1917 г. – как только принял формирующийся из частей Кавказского корпуса партизанский отряд. Однако обстоятельств производства Кромиади не знает (Кромиади К.Г. Последний рейд // Новый журнал (Нью-Йорк). 1968. Т. 90. С. 185). В октябре 1918 г. Бичерахов признал власть Временного Всероссийского правительства (Уфимской директории). Приказом Верховного главнокомандующего войсками Директории генерала В.Г. Болдырева № 37 от 16 ноября 1918 г. «за боевые заслуги по очищению Прикаспийского края от большевиков» он был произведен в генерал-майоры и назначен командующим русскими силами «в Прикаспийском крае и в освобожденном от большевиков прилегающем районе» (ГАРФ. Ф. 180. Оп. 1. Д 20. Л. 103). Всего через два дня Директория была свергнута, установилась диктатура адмирала А.В. Колчака, однако Верховный правитель подтвердил это производство. Официально о производстве Бичерахова в генералы было объявлено во второй половине декабря 1918 г. Однако в делопроизводственный оборот этот чин вошел раньше – с ноября 1918 г., когда из Омска поступили сведения о чинопроизводстве. Помимо всего прочего, в конце 1918 г. Л.Ф. Бичерахов был также удостоен чина генерал-майора британской армии и, таким образом, трижды был произведен в генерал-майоры. Следует оговориться, что относительно двух последних производств Бичерахова в генералы (Колчаком и англичанами) официального подтверждения найти не удалось, однако оба они многократно подтверждались самим Бичераховым, его окружением, русскими и британскими мемуаристами.

К.Г. Кромиади, описывая события зимы 1918/19 г. в Баку, сообщает, что однажды «к Бичерахову прибыл посланник Уфимской Директории профессор Головин, который объявил Бичерахову поддержку со стороны Директории и производство его Директорией в генерал-лейтенанты» (Кромиади К.Г. Указ. соч. Т. 91. С. 229). Однако это событие не подтверждается более никаким источником. К тому же, если речь идет о генерал-лейтенанте Н.Н. Головине, то он в указанное время находился в Европе, представляя там антибольшевистские силы, а в Сибирь отправился в середине 1919 г., поступив на службу уже не Директории, а свергнувшему ее адмиралу Колчаку.

Итак, Лазарь Бичерахов является генерал-майором производства периода Гражданской войны, получившим этот чин, очевидно, минув официальное производство в полковники. Во избежание путаницы и излишнего усложнения повествования в дальнейшем автор следует указаниям первоисточников для указания чина героя этой книги: то есть до июля 1918 г. Бичерахов именуется войсковым старшиной, с июля по конец октября – полковником и с ноября 1918 г. – генерал-майором. Хотя, конечно, читатель должен иметь в виду указанные выше оговорки.

3

Х о р у н ж и й – офицерский чин в казачьих войсках Русской императорской армии до 1917 г., соответствующий корнету в кавалерии и подпоручику в пехоте и артиллерии.

4

Всего на службу в отряд Денстервилля поступило 12 русских офицеров (см.: Austin W.S. The Official History of the New Zealand Rifle Brigade. Wellington, 1924. S. 537).

5

В.А. Добрынин назвал Г.К. Петрова «попом-расстригой» (Добрынин В.А. Оборона Мугани. 1918–1919. Париж, 1974. С. 55).

6

И о ф ф е А.А. – в 1918 г. советский полпред в Германии.

7

Длительное время Горское правительство размещалось в двух номерах тифлисской гостиницы «Ориент» (Бутбай М. Воспоминания о Кавказе. Махачкала, 1993. С. 34).

8

Здесь и ниже все денежные оклады номинированы в «николаевских» деньгах.

9

Любопытно, что образ «кинематографической ленты», которая «быстро и почти безболезненно меняла свои картины», применительно к «прикаспийской жизни в 1918 году» приходил в голову и генералу А.И. Деникину (Деникин А.И. Очерки русской смуты. Октябрь 1918 г. – январь 1919 г. М., 2002. С. 178.).

10

Представитель противоположного политического лагеря А.И. Деникин охарактеризовал его так: «Человек высокодоблестный и честный, но еще менее самостоятельный» (чем его помощник полковник Федюшкин. – А. Б.) (Деникин А.И. Очерки русской смуты. Октябрь 1918 – январь 1919 г. М., 2002. С. 189).

11

Любопытно, что та же «светлая» мысль о постройке дороги для усиления товарообмена несколько ранее пришла в голову и большевикам. По заданию В. И. Ленина чрезвычайный комиссар Юга России командировал на Северный Кавказ специальный поезд инженера Никольского. Строительные работы в Кизляре начались в конце июня 1918 г., однако блокада города казаками помешала дальнейшим работам (см.: Кизляр Орденоносный. Махачкала, 1995. C. 27–28).

12

Эти цифры почти совпадают с данными генерала А.И. Деникина по состоянию на начало 1919 г.: до 40 тыс. штыков и сабель при 193 орудиях, 621 пулемете, 8 бронеавтомобилях, 7 бронепоездах и 29 самолетах (Деникин А.И. Очерки русской смуты. Октябрь 1918 – январь 1919 г. С. 145).

13

Интересно, что сам Бичерахов погоны вновь не надел. Заставший его в Баку в январе 1919 г. Г.Д. Ивицкий не заметил на нем «никаких внешних свидетельств, показывавших его чин». Без погон был и дежурный офицер штаба, который докладывал Бичерахову о прибытии Ивицкого (Ивицкий Г.Д. На побережье Каспия в Гражданскую войну // Морские записки. Vol. III. 1945. № 2. С. 54).

14

В докладе сотрудников политотдела советского Каспийско-Кавказского фронта от 15 февраля 1919 г. констатировалось, что «XI армия разгромлена… не неприятелем, а сыпью. В одном только Моздоке сыпняков осталось около 20 тысяч человек» (РГВА. Ф. 108. Оп. 2. Д. 46. Л. 23). Добровольцы наблюдали на захваченных ими железнодорожных станциях Минеральные Воды, Прохладная, Моздок и других страшные картины. Белый офицер К. Попов вспоминал типичную картину: «На станции Моздок нам представилось вновь редкое по своему ужасу зрелище. На путях стояло два громадных состава, один совершенно сгоревший, но сгоревший вместе с людьми, в нем находившимися. В вагонах стояли железные кровати, на которых лежало по одному или по два обуглившихся трупа. Черепа скалили зубы, как бы смеясь. В другом поезде я зашел только в один вагон III класса, на котором красовалась красная надпись: «Коммунист № 1». Этот вагон был битком набит сыпнотифозными, из которых больше половины были мертвы и валялись голыми по полу..» (Попов К. Воспоминания кавказского гренадера. М., 2007. С. 220). «На одном из разъездов нам показали поезд мертвецов, – вспоминал, в свою очередь, бывший командующий Кавказской Добровольческой армией П.Н. Врангель. – Длинный ряд вагонов санитарного поезда был сплошь наполнен умершими. Во всем поезде не оказалось ни одного живого человека. В одном из вагонов лежали несколько мертвых врачей и сестер… Я наблюдал, как на одной из станций пленные откатывали ручные вагонетки со сложенными, подобно дровам, окоченевшими, в разнообразных позах, мертвецами. Их тут же за станцией сваливали в песчаные карьеры в общую могилу» (Врангель П.Н. Записки. М., 2001. Т. 1. С. 102). Сейчас в Пятигорске, Владикавказе, Ингушетии находятся братские могилы, в которых лежат десятки тысяч умерших от тифа красноармейцев.

15

Деникин А.И. Очерки русской смуты. Октябрь 1918 – январь 1919 г. С. 198–199. При продвижении по службе в Добровольческой армии руководствовались преимущественно длительностью службы добровольцем. В первую очередь выдвигались «первопроходники» – участники Ледяного похода. Поэтому назначение в свое время самого Врангеля, прибывшего на Кубань только в конце августа 1918 г., на должность начальника 1-й конной дивизии «вызвало большое удивление» среди офицеров штаба главнокомандующего армией (Врангель П.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 120). Неофициальное, но твердое и четкое деление офицеров всех звеньев на «старых» и «новых» сохранялось весь период существования Добровольческой армии и прямо сказывалось на их карьерных перспективах. Военный историк Русского зарубежья проф. Н.Н. Головин это глубоко укорененное свойство Добровольческой армии называл остатком «партизанской» психологии, несомненно вредным для развития регулярных начал строительства армии (Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Ч. V. Добровольческая армия и освобождение Кубани. Кн. 11. Stanford, 1937. С. 43–46).

16

Хотя самого главного – массовой перекачки нефти из Баку в Батум по «керосинопроводу» и перевозки ее по железной дороге – англичанам наладить так и не удалось. С ноября 1918 по июль 1919 г. в Батум было отправлено мизерное количество нефтепродуктов: чуть более 7 млн пудов (см.: Сравнительные статистические данные о бакинской нефтяной промышленности. За период 1911–1920 гг. Баку, 1921. С. 113). В энциклопедическом издании «Гражданская война в СССР» (М., 1983) масштабы английского «грабежа» нефти увеличены почти в 4 раза – до 30 млн пудов (с. 228).

17

В эмиграции Воскресенский полностью «утратил» свою настоящую фамилию, и, например, великая балерина Матильда Кшесинская в своих записках 1936 г. именует его просто: Василий Григорьевич Базиль (Кшесинская М. Воспоминания. М., 2003. С. 378). Под этим именем (Базиль В.Г. де) Воскресенский включен и в новейший академический аннотированный указатель по литературе Русского зарубежья (Россия и российская эмиграция в воспоминаниях и дневниках: Аннотированный указатель книг, журнальных и газетных публикаций, изданных за рубежом в 1917–1991 гг.: В 4 т. М., 2005–2006. Т. 4. Кн. 2. С. 26).

18

Так в тексте. Очевидно, имеется в виду Э.А. Мистулов.

19

Одно слово пропущено.

20

Одно слово пропущено.