Генерал армии мертвых - [29]
Я каждый день мечтаю о ней. Конечно, я ее люблю. Я в этом даже не сомневаюсь. Люблю безнадежно, совершенно безнадежно, потому что я всего-навсего бывший солдат армии, которую вот-вот разобьют, всего-навсего батрак-иностранец, побежденный, одним словом, вообще никто. Таким меня сделали диктатор и фашизм.
Кристина через неделю выходит замуж. Я узнал об этом совершенно случайно. Я даже и понятия не имел, что она давным-давно помолвлена. Вчера я просто так спросил у тети Фросы, когда она набирала воду в ручье.
— Что это вы и днем и вечером все сидите за ткацким станком?
— Да вот, время пришло, — сказала она. — Пришло время, сынок.
— Какое? — спросил я.
— Как это какое? На следующей неделе дочь замуж выходит, ты что, не знаешь?
— Нет, — ответил я, — не знаю. — И голос мой прозвучал так тихо, что она подняла глаза и внимательно на меня посмотрела. Я попытался скрыть свое замешательство, а потом спросил себя: а какого черта, почему я должен скрывать, что мне не по себе?
Поняла она или не поняла, что в моей душе творится, не знаю. Она еще раз взглянула на меня и сказала:
— Так уж, сынок, устроено, приходит время, и девушку отдают замуж. И ты тоже вернешься домой, когда кончится эта война, и твоя мать тебя женит на какой-нибудь красивой девушке, и заживешь ты счастливо.
Когда она это проговорила, я просто руками за голову схватился, мне показалось, что она меня пожалела, и я почувствовал в груди страшную боль, рвущую мне душу.
Я пошел к мельничному ручью, сел на землю и сказал себе: ты выходишь замуж, Кристина. Выходишь замуж — вот и все.
Дни потекли скучные, монотонные. Потихоньку подкрадывается осень, и неизвестно, чего от нее ждать.
Кристина вышла замуж. Прошлым воскресеньем приехали сваты и забрали ее. Шесть всадников, все вооруженные. На дорогах стало небезопасно, и албанцы, которые и в мирное-то время разъезжают с оружием в руках, сейчас ни на минуту не расстаются с винтовкой. Свадьбу не играли. Мужчины посидели за софрой,[13] выпили немного ракии. Выпить как следует, в таких случаях это положено, они не могли, потому что им предстоял долгий путь. И меня пригласили за софру, но прибывшие не перемолвились со мной ни единым словом, будто меня и не было вовсе.
Двумя днями раньше мне тоже захотелось сделать какой-нибудь маленький подарок Кристине. Но что? У меня ничего с собой не было. Я попытался вырезать из дерева нож, как это делают албанские крестьяне, но у меня ничего не получилось. Тогда я решил отдать ей медальон. Она несколько раз внимательно его разглядывала.
— Возьми, — сказал я ей, — от меня на память.
Она обрадовалась и взяла медальон.
— Святая Мария?
— Да, — сказал я.
— Кто тебе ее дал? — спросила она. — Мама?
— Нет. Начальство.
— А зачем?
— Чтобы меня ни с кем не перепутали, когда убьют.
Она засмеялась.
— Откуда ты знаешь, что тебя убьют?
— Ну, если убьют.
— Кристина! — позвала тетя Фроса со двора.
Она сказала «спасибо» и убежала.
Вот так я отдал ей то единственное, что у меня было. А зачем мне этот медальон? Уж если я пропал, так пропал. Я еще жив, но уже пропал, и не хочу я, чтобы меня опознавали после смерти.
Обед закончился. Сваты поднялись, перекинули через плечо винтовки и сели на коней. Один из них, белый, весь изукрашенный, предназначался для Кристины. Кристина плакала. Плакала и тетя Фроса, а мельник курил трубку и молчал. Затем они обнялись с дочерью, а я сидел молча в стороне, и мне хотелось, чтобы она хотя бы сейчас, в последний момент, на меня посмотрела. Но глаза у нее были полны слез, и плечи вздрагивали. Какая она была красивая! Я тоже хотел попрощаться, но почему-то не осмелился подойти к лошадям, может быть, из-за молчаливых суровых сватов или, может, еще из-за чего, я и сам не знаю. Знаю только, что я одиноко сидел в стороне, и никто даже и не вспомнил обо мне, и я остро, как никогда, почувствовал себя чужим и лишним среди этих людей.
Кони тронулись. Кристина в последний раз обернулась, а всадники уже приближались к зарослям. Сначала в кустарнике скрылись кони, затем спины людей и, наконец, длинные черные стволы винтовок. Мы втроем в полном молчании поплелись обратно. Мельник с женой вошли в дом, а я упал ничком на траву возле ручья. На душе у меня было тяжело, и я вдруг горько заплакал.
Я и сам не знаю, отчего я плакал. Плакал не по уехавшей Кристине, нет, я плакал скорее о себе самом.
Уже несколько ночей по шоссе в сторону Гирокастры непрерывно движутся войска. Похоже, в ближайшее время что-то должно произойти. Крестьяне, которые приходят на мельницу, рассказывают, что в селах опять полно беженцев из города. Беженцы повсюду — и повсюду запах пепелища, они словно приносят его с собой. Все ждут еще больших бед.
Говорят, что в наших краях уже появлялся «Голубой батальон». Одни утверждают, что он по ту сторону горы Люнджерии, другие — что его видели гораздо ближе. По ночам меня опять одолевает страх. Сплю я плохо, все время вскакиваю и прислушиваюсь.
Я очень тоскую по Кристине.
Дует холодный осенний ветер. Иногда меня охватывает ужасная тоска, и мне кажется, что дни мои сочтены, хотя мне всего двадцать два года. У меня такое чувство, что я заблудился в пустыне.
Исмаил Кадарэ (р. 1936) — современный албанский писатель.Главная тема лирики Кадарэ — духовный мир современника, молодого человека, активного строителя нового общества. Читателя привлекает внутреннее богатство лирического героя поэзии Кадарэ, разнообразие его мыслей, полнота его чувств, стремление изобразить новизну его мироощущения новыми поэтическими средствами.Кадарэ — по преимуществу лирик. Ему удаются стихи, передающие глубокие и сложные чувства человека наших дней. Кадарэ любит современность и щедро вносит в свои стихи ее стремительные ритмы, ее предметные атрибуты.
Исмаиль Кадарэ (Ismail Kadare; род. в 1936 г.) — албанский поэт, прозаик, эссеист, лауреат нескольких литературных премий, член Французской академии. Окончил историко-филологический факультет Тиранского университета, Литературный институт в Москве. Автор поэтических сборников «Мой век» («Shekulli im», 1961), «О чем задумались эти горы» («Perse mendohen këto male», 1964), «Время» («Koha», 1977); романов «Загубленный апрель» («Prilli i thyer», 1978), «Кто привел Дорунтину» («Ckush е solli Doruntinën», 1986), «Пирамида» («Piramida», 1992)
Исторический сюжет в сочетании с современной лаконичной манерой письма придает особую привлекательность произведениям Исмаиля Кадарэ — албанского писателя, многократного претендента на Нобелевскую премию. Предлагаемая вниманию читателя новелла характерна для Кадарэ: она о волнующей не только его теме Востока и Запада, об устремлении из мира несвободы в свободный мир. Как отмечал один из французских критиков, Кадарэ «с необычайной легкостью обращается к истории, находя в ней множество созвучий с современностью».
Исмаиль Кадарэ — многократный кандидат на получение Нобелевской премии по литературе; первый лауреат Международной Букеровской премии. Учился в университете Тираны, а затем в Литературном институте им. А.М.Горького (Москва). С 1996 г. — иностранный член Французской академии.Новелла "Прощальный подарок Зла" ("Lamtumira е së keqes") публикуется по двуязычному албанско-французскому изданию сочинений (Vepra, т. 3. Fayard, 1995).
В сборник вошли двенадцать повестей и рассказов, созданных писателями с юга Китая — Дун Си, Фань Ипином, Чжу Шаньпо, Гуан Панем и др. Гуанси-Чжуанский автономный район — один из самых красивых уголков Поднебесной, чьи открыточные виды прославили Китай во всем мире. Одновременно в Гуанси бурлит литературная жизнь, в полной мере отражающая победы и проблемы современного Китая. Разнообразные по сюжету и творческому методу произведения сборника демонстрируют многомерный облик новейшей китайской литературы.Для читателей старше 16 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История одной ночи двоих двадцатилетних, полная разговоров о сексе, отношениях, политике, философии и людях. Много сигарет и алкоголя, модной одежды и красивых интерьеров, цинизма и грусти.
Роман Флоры Олломоуц «Серебряный меридиан» своеобразен по композиции, историческому охвату и, главное, вызовет несомненный интерес своей причастностью к одному из центральных вопросов мирового шекспироведения. Активно обсуждаемая проблема авторства шекспировских произведений представлена довольно неожиданной, но художественно вполне оправданной версией, которая и составляет главный внутренний нерв книги. Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде.
Эта книга – о нас и наших душах, скрытых под различными масками. Маска – связующий элемент прозы Ефима Бершина. Та, что прикрывает весь видимый и невидимый мир и меняется сама. Вот и мелькают на страницах книги то Пушкин, то Юрий Левитанский, то царь Соломон. Все они современники – потому что времени, по Бершину, нет. Есть его маска, создавшая ненужные перегородки.
Прозаик Эдуард Поляков очень любит своих героев – простых русских людей, соль земли, тех самых, на которых земля и держится. И пишет о них так, что у читателей душа переворачивается. Кандидат филологических наук, выбравший темой диссертации творчество Валентина Распутина, Эдуард Поляков смело может считаться его достойным продолжателем.