Генерал армии А. А. Епишев - [20]

— Для всех нас, — писал Алексей Алексеевич, — смерть М. И. Кошкина была огромной потерей. Не последним был и вопрос: кто заменит М. И. Кошкина на посту Главного конструктора? В различных инстанциях и ведомствах были свои предложения. Называли и имя А. А. Морозова. Но тут же раздавались голоса и не в его пользу.

— Конечно, Морозов — талантливый конструктор, но у него нет высшего образования, кто утвердит на такой пост техника, да к тому же беспартийного?[21]

Дирекция и партийная организация завода придерживались иного мнения в отношении Морозова, единомышленника и ближайшего помощника М. И. Кошкина. Их предложение поддержал обком партии.

Алексей Алексеевич хорошо и близко знал Морозова. Это был настоящий русский самородок. Занимаясь самообразованием, Александр Александрович прошел путь от чертежника до главного конструктора, от выпускника техникума до доктора технических наук. Будучи помощником М. И. Кошкина, он вместе с тем всегда имел собственное мнение, умел его отстаивать перед кем угодно, невзирая на должности, ученые и прочие звания. Авторитет он имел непререкаемый. Поэтому другой кандидатуры на место главного конструктора в обкоме не искали.

Морозова пригласили в обком. Он приехал озабоченным. Опять что-то не ладилось с организацией серийного выпуска машин. Алексей Алексеевич пообещал ему в ближайшие дни побывать на заводе, разобраться и помочь в делах, а когда сказал о причине приглашения, тот стушевался, подумал немного и ответил:

— Алексей Алексеевич, ты же знаешь, что я не подойду.

— Почему?

— Забыл ты, видно, что я беспартийный.

— Нет, Александр Александрович, все хорошо помню.

— Так как же мне, беспартийному, на таком посту?

— А мы тебя в партию примем. За рекомендациями, думаю, дело не станет.

— Нет, товарищ секретарь обкома, вступить в партию — это огромная честь. Я не считаю себя достаточно подготовленным для того, чтобы носить звание большевика.

Не первый разговор на эту тему был у Алексея Алексеевича с Морозовым. Ответ был один: считаю, что еще не заслужил права быть принятым в ряды партии Ленина. Скромность в сочетании с огромной требовательностью к себе всегда отличали Морозова. В партию он вступил лишь в годы войны.

Больших усилий стоило убедить А. А. Морозова предварительно дать согласие стать главным конструктором. Мнение обкома и предложение дирекции завода поддержали в ЦК партии и Наркомате. Главным конструктором был назначен А. А. Морозов.

— Я никогда не был любителем высоких слов, но здесь, скажу, — отмечал впоследствии Алексей Алексеевич, — был сделан единственно правильный и счастливый для нашего танкостроения выбор. Он с честью решил задачи совершенствования конструкции Т-34, организации его серийного производства в Харькове, а затем во время войны, после эвакуации завода, — в Нижнем Тагиле.

Под руководством А. А. Морозова после войны были созданы новые танки. Его огромные заслуги перед Родиной по достоинству оценены Советским государством, он был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда, награжден орденами Ленина, Суворова, Кутузова, ему была присуждена Ленинская премия и трижды Государственная премия СССР.

Массовое производство танков в тех количествах, которые требовались для оснащения Красной Армии, было бы невозможным без наращивания производственных мощностей. Под пристальное внимание областного комитета партии были взяты вопросы строительства. Объемы, масштабы его из года в год нарастали. Но плановые задания не выполнялись. План четырех месяцев был выполнен лишь на 70 процентов. Затягивался ввод в строй ряда важных промышленных предприятий, имеющих важное оборонное значение. В мае пленум обкома обсудил данный вопрос. Предварительно работники обкома и горкома побывали на стройках, на предприятиях, производящих строительные материалы, в проектных организациях.

И Алексей Алексеевич встречался и беседовал с рабочими. Многое вынес из этих бесед, увидел своими глазами. В памяти особенно запечатлелось посещение завода № 75. Здесь возводился цех по производству топливной аппаратуры для двигателя В-2. После беседы с руководителями стройки Алексей Алексеевич пошел к рабочим. Подошел, поздоровался, представился. Рассказал им о причине посещения стройки, выразил тревогу за снижение темпов строительства, напомнил о важности этого цеха, попросил их высказаться. Подходит рабочий и говорит:

— Товарищ секретарь обкома! Прежде чем мы выскажемся, можно ли задать вопрос?

— Спрашивайте!

— Скажите, на сколько лет рассчитано здание этого цеха?

— ???

— Ну, хорошо. Объясните, мы строим капитально или времянку?

— Какой разговор! Конечно же должны строить капитально, навеки.

— Да? А по-нашему, нет! Пойдемте, посмотрим!

И показали, как в погоне за выполнением плана (или как выразились рабочие: «Чтобы не ругали») были допущены отступления от проектной документации. Эту уловку рабочие раскусили.

— Знаете, — говорят, — зачем это делается?

— Догадываюсь, — отвечает секретарь обкома, — но хотел бы знать вашу думку.

— Очень просто. Цех сдадут в срок, а затем в течение года будут устранять недоделки. А по-хозяйски ли это?