Ген человечности - [43]

Получив в гостинице ключи, уфологи во главе с приплясывающим журналистом поднялись по лестнице-эскалатору в номер. Электронный вахтер проводил их взглядом, который можно было бы назвать сочувствующим, если бы он не принадлежал роботу.

Плюхнувшись на диван, Якушкин вытащил из свето-водо-ударонепроницаемого и вдобавок ко всему несгораемого чемоданчика величайшую драгоценность – компактную мини-видеокамеру. Подкрутив пару винтиков, он радостно объявил:

– Ненаглядные мои! Сейчас я буду брать у вас интервью! Прошу всех приготовиться к съемкам.

К величайшему удивлению журналиста, никто из ребят не отреагировал должным образом – не засуетился, не бросился к зеркалу, не схватил расческу, более того – ему даже не ответили. Каждый был занят своим делом: Амана, включив чайник, наскоро нарезала бутерброды из того, что нашлось в холодильнике. Илья прямо с порога кинулся к компьютеру и стал быстро набирать какой-то текст. Том был занят преимущественно тем, что нависал над плечом друга, пристально глядя в монитор.

Якушкин даже привстал с мягкого дивана, возмущенный пренебрежительным отношением к его святейшей персоне:

– Вы что, ни чего не поняли? Я хочу сделать вас героями моего сенсационного репортажа! Неужели вы упустите уникальный шанс прославиться?!

– Какого репортажа? – как-то равнодушно и спокойно спросил Илья, не отрывая взгляда от монитора.

– Как это какого?! – взвился репортер. – О взлете космического корабля, разумеется! Как будто сами не знаете!

– Витя, ты только не нервничай, – Том подошел, сел рядом и дружески положил руку ему на плечо. – Жаль, что твоя сенсационная статья не состоится…

– Почему не состоится?.. – сердце Якушкина замерло, пару раз судорожно дернулось и, не удержавшись, рухнуло куда-то вниз, кажется, в левую пятку.

– Потому, что не было никакого взлета.

Якушкин широко раскрыл глаза и похлопал реденькими светлыми ресничками.

– Постойте, постойте… Ничего не понимаю. Вы что, прикалываетесь надо мной, да? – в его голосе звучала робкая надежда. – Это шутка?

– Какие там приколы, – махнул ладонью Том. – Стали бы мы над тобой так жестоко подшучивать!

– Но ведь у меня все записано на видеопленку! – Витя ухватился за последнюю ниточку. – Я снял все, что видел собственными глазами – и развалины дома, и вспышку с фиолетовым сиянием, и взлет сверкающей пирамиды. Вот, у меня есть все доказательства, что это не плод моего больного воображения!

Журналист вновь обрел уверенность в себе и вытащил из камеры кассету, в два приема переключил ее на воспроизведение и на маленьком экранчике с обратной стороны камеры появилось изображение одной из улиц ночного Студеного озера.

– Вот! – торжествующе воскликнул Витя. – Смотрите, я все записал, можете убедиться!

Уфологи нехотя оторвались от своих дел и окружили Якушкина. Улица с аллеей старинных фонарей по бокам заканчивалась домом-развалюхой. Из его покосившейся двери выходили трое ребят. Они быстро прошли мимо камеры – видимо, дотошный журналист засел где-то поблизости – и скрылись в подворотне.

– А сейчас должна появиться отряд, – прогнозировал Витя, но увидеть шествие было не суждено.

На самом интересном месте с пленкой что-то произошло. Запись оборвалась, и вместо четкого изображения ночного городского пейзажа на экране засветился черно-белый шероховатый фон. Сие означало, что пленка безнадежно загублена и восстановлению не подлежит.

Некоторое время Якушкин в ужасе смотрел на экран, не в силах сразу осознать масштабы катастрофы, после чего перевел потухший, ничего не выражающий взгляд на уфологов.

– Не может быть, – почти беззвучно вылетело из его побелевших губ. – С ней ни разу такого не случалось. Камера ведь совсем новая.

Несчастный журналист схватился за голову. Голубая мечта о сенсационном репортаже, будучи уже в двух шагах от реализации в жизнь, неожиданно рухнула в пропасть и разбилась на мелкие кусочки. После такого крушения ее уже ничто не воскресит, Якушкин в этом не сомневался.

– Ты не огорчайся, – утешила его добрая Амана. Девушка не могла безучастно наблюдать за парнем, который на глазах погружался в глубочайшую депрессию. Она налила в стакан воды и незаметно капнула сильного успокоительного. – Может быть, они еще прилетят.

Но Витя уже был далеко и ничего не слышал. Он встал, выпил предложенное Аманой, и направился в свой номер, равнодушно оставив свою камеру на диване. Она ему больше была не нужна. Витя твердо решил раз и навсегда завязать с журналистской деятельностью и переквалифицироваться. Хотя бы и в управдомы.

* * *

– Спасибо, что подыграли.

Илья оторвался от монитора и улыбнулся поникшим и удрученным друзьям, пытаясь как-то приободрить их.

– Жаль его, – вздохнула Амана. – Он так мечтал о своей статье. Мы поступили жестоко, просто ужасно… Теперь меня всю оставшуюся жизнь будут терзать угрызения совести.

– У нас не было другого выбора. Да и информация на видеопленке тоже саморазрушилась, как и объект съемки. Сами посудите, кто бы поверил начинающему журналисту на слово? Даже хорошо, что он не начал писать эту свою статью, а распрощался с мыслью о ней с самого начала. Потом было бы еще обиднее.