Ген человечности - [34]

– А как же концепция гуманизма? Важнейшим условием развития цивилизации является уважительное и бережное отношение к человеческой личности, к жизни вообще, – Том легко процитировал фразу из учебника по культурологии.

– Это только теория, – Илья пожал плечами, – но есть факты, от которых никуда не деться. И потом, кто сказал, что для инопланетян мы представляем собой человеческие личности?

Все трое замолчали. Еще несколько дней тому назад подобные слова прозвучали бы кощунственно, но сейчас… Четыре года они верили, что представители другой планеты не могут исповедовать насилие, даже такое – бескровное. Но никакого другого объяснения многочисленным исчезновениям людей придумать было невозможно. Неужели земляне для могущественных инопланетян не более, чем подопытные животные?

Кажется, больше всего именно эта мысль потрясла Аману. Девушка побледнела и выглядела такой растерянной, что друзьям стало ее жалко.

– Давайте прежде всего позавтракаем, – Илья улыбался, стараясь разрядить обстановку, – кофе уже совсем остыл.

Уфологи без аппетита принялись жевать бутерброды, настроение уже было испорчено.

– Я все-таки думаю, что этому есть разумное объяснение. Доктор Йовков не мог ошибаться, – с силой произнесла девушка.

Мальчишки только переглянулись.

– Мы пока не делаем никаких выводов, Амана, – мягко произнес Самохлеб, – мы недостаточно информированы, чтобы прийти к тому или иному мнению.

– Но сомневаться имеет право каждый, – добавил Том.

– Сейчас нам необходимо встретиться с Андреем, – Илья решил, что благоразумнее всего направить внимание на работу. А сомнения либо подтвердятся, либо разрешатся сами собой. – Амана, как у тебя обстоят дела с пробами воды и почвы?

– Повышенное содержание магния, цинка и некоторых других металлов, – лаконично отозвалась девушка. – Подобные аномалии частенько встречаются в тех местах, где, по свидетельству очевидцев, приземлялись НЛО.

– Так это уже кое-что! – весело заявил Илья. – Мы все-таки не стоим на месте.

– Что касается шара, то он тоже обладает немалыми странностями, – продолжала Амана, – я просвечивала его рентгеном и, между прочим, рентгеновские лучи отражаются от поверхности и не проникают внутрь.

– Как так?

– Представьте себе, – Амана пожала плечами, – это совершенно необъяснимо, но это так. Я слышала, что ученые добивались такого эффекта, но это случалось в лабораторных условиях. Металл с рентгеноотталкивающим покрытием не запускался в производство.

– Ты умница, – Илья готов был расцеловать девушку, – это отличная работа.

– Я хочу произвести еще кое-какие замеры, так что отправляйтесь в дом Лебедевых, а я пойду в лабораторию.

– У меня, кстати, тоже есть дела, – неожиданно заявил Том.

– Может быть, ты расскажешь нам о них? – Илья был удивлен.

– Потом, если все получится…

Илья был удивлен, но не считал возможным настаивать на ответе. А Амана промолчала, ведь каждый из них имел право на самостоятельное решение.

– В таком случае расходимся и встречаемся в гостинице после обеда, – сказал Самохлеб. – Всем удачи!

* * *

Однажды Илья уже встречался с родителями Андрея Лебедева. Это знакомство было не из легких. Мама Андрея так горевала, что разговаривать с ней было очень непросто, а отец и вовсе отказался общаться. Направляясь в дом Лебедевых, Илья вовсе не был уверен, что на этот раз его примут с распростертыми объятиями.

Когда в маленькой команде уфологов распределялись обязанности, Йордан Михайлович старался сделать так, чтобы способности каждого проявились в наибольшей степени. Амане была поручена вся научная часть их работы. В уфологии без химии и физики не обойтись, а у Аманы Най в этих предметах не было равных. Уфобиология, наука, изучающая анатомию инопланетян, а также флору и фауну других планет, тоже находилась в ведении девушки. Правда, знания в этой области были еще крайне скудны. Буку – единственную обитаемую планету помимо Земли – посещали считанные единицы людей. Но Амана владела всей известной информацией и могла бы легко поговорить на тему уфобиологии с любым профессором.

Том отвечал за техническую сторону работы. С его поистине золотыми руками и умением разбираться в любых механизмах можно было не беспокоиться, что какой-то прибор выйдет из строя.

А Илья, помимо того, что был признанным лидером в группе, должен был контактировать с людьми, да и с инопланетянами тоже, если бы предоставилась такая возможность. Илья специализировался в психологии и уфопсихологии.

Однако, с недавних пор, его уверенность в собственных возможностях сильно поубавилась. По причине постоянных неудач в Студеном озере после того, как он едва не поссорился с Владимиром Ивановичем, Самохлеб засомневался в своих способностях. Все его знания в сфере научной психологии мало помогали в конкретных практических ситуациях, когда нужно было привлечь к себе расположение людей и получить от них максимум необходимой информации.

В добавок ко всему, покоя Илье не давал последний разговор с доктором Йовковым. Идея ввести войска в Студеное озеро была на его взгляд абсурдной, но почему-то остановить это безумие было невероятно сложно. Парень не торопился рассказывать друзьям об этом проекте – достаточно было и того, что ему самому приходится переживать по этому поводу. Но с каждым часом держать эту информацию в себе становилось все сложнее и сложнее, и невозможность поделиться тревогами, поговорить о том, что волнует, угнетала Илью.