Ген человечности — 2 - [12]

Воевали — куда только не лезли… В Ираке — мы, в Афганистане — мы, базы по всему миру — опять мы! Что мы в Ираке потеряли — до сих пор додуматься не могу. Хотя нет, знаю — честь и совесть мы там потеряли. Веру в свою страну и в то, что Америка всегда — за правое дело. Тупо — влезли в бесконечные кровавые местные разборки одним из участников. Десяток тысяч американцев потеряли — военных и гражданских. Техники сожгли до… Вот это — мы там действительно потеряли… Какая страна это выдержит?

А что теперь? А теперь — стоим! Табором!! Твою мать!!! Армия защитит, полиция защитит, ФБР защитит — хрен! Ты себя не защитишь — никто не защитит! Так было. Так есть. Так будет. И так должно быть! Все эти бездельники (кроме может быть, армии, да и то — частью) только и годятся, чтобы осваивать бюджетные средства. Что это самое пресловутое Министерство безопасности Родины хоть чем-то помогло?! Да ничем — жидко обделалось, как и всегда до этого обделывались! Суки…

Вот теперь и стойте. Ума набирайтесь. И я — под пулями — тоже ума набираться поехал!

— Алекс?

— А? — я повернулся, увидел Микки и того же майора, коменданта приграничной зоны…

— Короче. Впереди — жопа. Луизиана полностью в руках бандитов. Все колонии разгромлены плюс Новый Орлеан. После потопа[6] его не чистили ни фига, там еще до катастрофы такой рассадник был… Короче — стреляют на каждом шагу, на дорогах, в городах, везде. Одержимых — не так много, но есть. Бандитов по любому больше. В Миссисипи чуть получше, дальше — неизвестно. Как пойдем?

— Как техасцы — мрачно сказал я — с рукой у кобуры…

Дорога на Шривпорт, штат Луизина Утро 22 июня 2010 года

— Стоп… — я постучал в заднее стекло кабины пикапа, но Микки просек ситуацию сам, и уже притормаживал…

Скверное место. Дорога плохая, ухабы, но самое главное — зеленка! С обеих сторон. Видимо фермерское поле, растет проклятая кукуруза метра под два высотой. Если выскочит кто и на пикап бросится — охнуть не успеешь.

А впереди, метрах в сорока — машина. Старый джип «Шевроле» в бело-синей полицейской раскраске с мигалками. Изрешеченный пулями — явно были видны дыры проделанные картечью на кузове, заднее стекло джипа было разбито — стреляли вдогон… Проехать мимо? Остановиться? Если впереди засада — ждут новых лохов?

— Что думаешь? — я наклонился к окну машины.

— Аккуратненько подъезжаем. Глянем. На крайняк — тебя борта кузова защитят, у меня броник висит. Тебе проще прикрыть, у тебя в кузове — свобода маневра.

— Делаем!

На всякий случай бросил взгляд на Вепрь — сорок пять патронов, патрон в патроннике, переключатель на автоматическом огне. Подходите, кому жить надоело…

Покачиваясь на ухабах, на самой минимальной скорости, Форд тащился вперед. Я до боли в глазах всматривался в кукурузные заросли по обе стороны — и ничего. Но что-то тут было — красная лампочка в голове подавала сигналы тревоги…

Внезапно что-то будто толкнуло меня под руку — вскинув автомат, я нажал на спуск, поливая огнем зеленые заросли чуть в стороне от машины. И точно — вскрик, а в следующую секунду грохот дробовика, сразу — еще выстрелы. Дробь срезала толстые стволы кукурузы, с противным визгом хлестанула по машине. Так и думал — засада!

Пикап рванулся вперед — Микки отлично знал как себя вести в засадах и в командах не нуждался — но я ждал этого и толчок не свалил меня с ног. Удержавшись на ногах, я высадил магазин очередями, стараясь достать засевших в зарослях кукурузы стрелков. Достал, нет — не знаю, через пару секунд хлестанул новый залп — уже менее плотный. Добив остаток патронов, я отстегнул магазин, перевернул и вставил новый, передернул затвор….

Снова встал в кузове — и вовремя! Миновав расстрелянную полицейскую машину, наш Форд преодолел поворот и — в двадцати метрах посреди дороги стоял старый фермерский пикап, даже не пикап — а легкий грузовичок на базе пикапа с большой грузовой платформой и решетчатыми бортами для перевозки сена. А около грузовичка — четыре рыла. Со стволами…

Когда-нибудь были в американской тюрьме? Если нет — немного расскажу про ее обитателей, потому что с ними придется сталкиваться еще не раз. И те рыла, что стояли у машины с обрезами и ружьями были как раз из этой породы — коренные обитатели тюрьмы.

В американских тюрьмах нет понятия «вор в законе» как в российских тюрьмах и нет всеохватывающей криминальной иерархии. Но есть группировки, действующие как на воле, так и в зоне — профессиональный уголовник, попадая в зону, уже не думает к кому примкнуть — он ищет свою группировку.

Негры, латиносы, индейцы — у всех их есть свои криминальные группировки в тюрьме. Негритянская группировка — «черные братья», латиноамериканцев обычно зовут «чулос» или «чолос», индейцев — «краснокожие». Латиносы — основные поставщики наркоты в зоны, негры занимаются всем, чем попало, плюс устраивают бессмысленные и кровавые разборки с остальными. Еще негры любят насиловать, белая «подружка» для них мечта. Индейцы (они очень малочисленны) держатся в стороне, но их никто не трогает — если жить не надоело.

На вершине американской криминальной иерархии стоят белые. Белая группировка верховодит практически во всех исправительных учреждениях США, несмотря на то, что черные более многочисленны. У нее есть ответвления — рокеры, наци, некоторые другие — но в целом белые держатся вместе и друг с другом стараются не цапаться.